Читать книгу "Продавец "мини" и "макси" - Стенли Морган"

— А соседи? — поинтересовался я.

Миссис Хендерсон скорчила гримасу.

— Я их на дух не выношу, — пожаловалась она. — Они живут, как свиньи. Не удивлюсь, если узнаю, что они держат в спальне коз. Арабы, что ли. А как воняет их стряпня! Ведь это арабы едят бараньи глаза?

— Да, они, — с видом знатока подтвердил Вэнс, раскачиваясь на стуле.

— Во-во, — обрадовалась Генриетта. — Этим и воняет, вареными козьими глазами.

— Вы говорили про бараньи, — не удержался Вэнс.

— Нет, про козьи, — уверенно ответила миссис Хендерсон.

У меня предательски засосало под ложечкой. Чтобы унять желудок, я сделал изрядный глоток, и почувствовал себя на седьмом небе.

— О, вы уже почти допили! — обиженно воскликнула миссис Хендерсон, поспешно подливая мне джина.

— Скажите, — вдруг выпалила она. — Как вам удается помнить все эти современные танцы? Вчера вечером я смотрела телик, и попробовала их станцевать, но ничего не вышло. Как они хоть называются-то?

Лицо Вэнса прояснилось — это была его епархия. Он уже, кажется, полностью позабыл о столкновении со свирепым хищником, который едва не закусил вэнсятинкой, и теперь сидел, развалившись в небрежной позе. Вэнс говорил мне, что три вечера в неделю проводит в разных дискотеках.

— Что ж, — величественно проговорил он, — сейчас в моде крысодав, ерзик, пердунчик…

— О, Господи! — расхохоталась миссис Хендерсон. — Ну и названия! И как же это танцуют?

— Сейчас покажу! — гордо возвестил напыжившийся Вэнс.

Он попытался встать со стула, но сделал неловкое движение и упал.

— Стол мешает, — пояснил он, поднимаясь.

Он взялся за один конец стола, я за другой, и мы оттащили стол в сторону. Потом Вэнс включил транзистор, нашел нужную волну и расплылся в довольной улыбке.

— Это называется цыплячий желудок! — радостно провозгласил он, завертевшись и взмахивая руками, как кастрированный петух.

— Давайте вместе, мадам, — пропыхтел он.

Миссис Хендерсон долго упрашивать не пришлось. С молодецким визгом она выскочила на середину кухни и принялась подражать неописуемым телодвижениям Вэнса. Вы не поверите, но получалось у неё весьма недурно. Во всяком случае, Генриетта веселилась, как ребенок, звонко хохоча во все горло.

Я принялся громко хлопать в ладоши и притопывать в такт.

Когда музыка кончилась, Генриетта завопила:

— Не выключайте, я хочу еще!

Вэнс прислушался и довольно крякнул.

— Это самая модная вещь — "Со мной без дураков". Исполняют Дури Лей и "круглые идиоты". А танец называется — "воробьиная лапка".

— Как?

— "Воробьиная лапка". Вы должны прикинуться воробышком и прыгать так, будто у вас болит лапка. Вот так, смотрите!

Он показал.

Генриетта покатилась со смеху.

Откровенно говоря, я никогда не слыхал про "воробьиную лапку". Думаю, что Вэнс тоже. Он напридумывал всю эту галиматью просто, чтобы повеселить славную старушку. А она уже рыдала от смеха.

И тут вернулась Глэдис. Дверь внезапно сотряслась от мощного удара, и послышался заливистый лай.

— Черт побери, не впускайте ее! — завопил Вэнс, веселье с которого как рукой сняло. — Она у меня последние ноги оттяпает!

— Глэдис, пошла вон! — крикнула Генриетта. — Прекрати гавкать!

Ясное дело, вредная псина не послушалась.

Танец закончился, и мы все без сил повалились на стулья. Миссис Х. вновь наполнила стаканы. Мы уже так набрались, что джин показался легкой водичкой.

— За вас, мамаша! — провозгласил Вэнс, воздымая стакан. — С днем рождения. Расс, давай споем. Паздравля-а-ем вас, паздравля-а-ем вас, паздравляем все вместе, паздравля-ааа-ем вас! Уррааа!

Генриетта посмотрела на Вэнса, потом перевела взгляд на меня. Глаза её увлажнились. В следующий миг — кап, кап — на стол закапали слезинки.

Вэнс оторопел. Впрочем, замешательство продлилось недолго. Он обнял Генриетту за плечи.

— Ну полно, мамаша. Нам же весело, правда?

Миссис Х. кивнула, всхлипнула и высморкалась в крохотный платочек.

— Да, мальчики, потому-то я и плачу. Я сидела одна-одинешенька, приготовившись провести день рождения вдвоем с Глэдис, съесть мой праздничный торт, а тут… такая радость…

— А можно его попробовать? — вызвался я, чтобы отвлечь её от слез. Маленький кусочек.

— Конечно! — обрадовалась она и поспешила к буфету за тарелками. Тем временем Вэнс зажег свечки.

— Давайте, мамаша, — предложил он. — Дуйте. Это на счастье.

Генриетта одним махом задула свечки и принялась разрезать торт.

— А почему пять? — спросил я. — По одной на каждые семь лет?

Генриетта хихикнула.

— Эх, хотела бы я, чтобы мне было тридцать пять, — вздохнула она, раскладывая куски торта. — Увы, в последний раз мне было столько тридцать лет назад. Мы с мужем жили тогда в Китае. У нас был прекрасный дом со слугами, в бассейне плескались золотые рыбки. Красивая была жизнь…

Торт оказался на удивление вкусным.

— А ваш сын, — спросил я. — Вы часто его видите?

— Нет, — ответила Генриетта. — Он приезжает только в отпуск.

Вэнс сочувственно потряс головой.

— Неужели у вас больше никого нет?

— Только сестра. Мой любимый муж скончался пять лет назад…

Внезапно её лицо прояснилось.

— Хватит печалиться! — воскликнула она. — Ведь у нас праздник. Как вас зовут, мальчики?

— Расс, — представился я. — А это Вэнс.

— Что ж, Вэнс, вруби-ка приемничек, и давай ещё потанцуем.

Вэнс попытался украдкой кинуть взгляд на часы.

— Я… э-ээ, — проблеял он. — Мне нужно позвонить в "Райтбай".

— Какой "Райтбай"? — озадаченно спросила миссис Хендерсон.

— Мы там работаем. Продаем швейные машинки.

Ладонь миссис Хендерсон взлетела ко рту.

— Швейная машинка! — воскликнула она. — Конечно же. У меня совсем из головы вылетело. Надеюсь, вам не попадет?

— Нет, — с пьяной беззаботностью отмахнулся Вэнс. — Мой катафалк вечно ломается. Позвоню им, скажу, что прокололся, и поеду домой.

— Что ж, раз так… — произнесла миссис Хендерсон.

Она встала, осторожно открыла дверь в коридор и ловко схватила Глэдис за ошейник.

— Запру её в передней, — сказала она через плечо. — Телефон в коридоре, Вэнс.

Эх и погуляли же мы, скажу я вам. Прикончив бутылку джина, мы плясали, как людоеды вокруг костра; потом миссис Хендерсон приготовила изумительный ужин, зажарив бифштексы с яйцами и картошкой, которые мы уплели, запивая вкуснейшим вином.