Читать книгу "Ларец соблазнов Хамиды - Шахразада"

Салим отрицательно покачал головой.

– Мы не успеем, Руас. Не обгоним их, не сможем тенями проскользнуть по замершему городу. На это не хватило бы и всех твоих сил.

– Увы, – плечи Руаса опустились: Салим был прав. – На такое не хватило бы и моих прежних сил. А сейчас… Сейчас я, как обычный человек, могу лишь надеяться, что моих сил хватит на простое путешествие…

Салим молчал. Да и говорить было особо не о чем. Старый слуга окинул взглядом равнину. Вдали, у самого горизонта, уже курилась пыль. До холмов, где нашли приют они с Руасом, было неблизко. Но уже не оставалось сомнений, что эллинское войско может остановить только чудо. Если же впереди, оседлав могучего Буцефала, несется сам Искендер, то даже чуду не хватит сил, чтобы удержать македонскую лаву.

Так оно и оказалось – конница вихрем миновала холмы, оставив невидимых свидетелей в облаке мелкого белого песка. Вот арьергард втянулся в городские кварталы, вот начало рассеиваться марево, поднятое копытами тысяч лошадей.

– Итак, они вошли… Теперь нам остается ждать…

– Ждать? Чего?

Салим поднял глаза на Руаса.

– Исход известен тебе, мой господин. Придется дождаться страшного мига. И тогда продолжить странствие. Ход истории вне нашей власти.

– Что ж, старый мудрец, ты прав, – тоскливо вздохнул Руас, – останемся сторонними наблюдателями. Быть может, когда-то мы сможем поведать об этом потомкам. Если они когда-нибудь будут у нас.

Салим молча кивнул. Глаза его были прикованы к белым домам величественного города. Хотя он и так знал, что происходит.

Пехотинцы и лучники перешли на бег, из последних сил стараясь не отстать от конницы. Войско развернулось широким фронтом. Разбившись на маленькие отряды, македонцы пробирались среди садов, оросительных канав и бедных домов городской окраины. Жители в ужасе, с криками, пытались спрятаться, ворота оставались распахнутыми.

Всесильный Искендер знал, что его план внезапного захвата Персеполя уже удался. Никто не подозревал о скором подходе крупных македонских сил. Поэтому он не построил плана сражения и боевого порядка, предоставив начальникам отрядов и сотникам принимать самостоятельные решения. Сам он с самыми выносливыми гетайрами и всесильными фессалийскими конниками поскакал к сокровищнице, прежде чем ее хранители попытаются спрятать в тайниках серебро, золото, драгоценные камни и бесценные благовония.

Пока в вишневых и персиковых садах пехотинцы вступали в бой с наскоро сбежавшимися воинами охраны города, покрытые грязью от пота и пыли всадники ринулись к стоявшим на высоких платформах дворцам.

Легкие, белые, покрытые тонкими бороздками колонны по сорок локтей высоты стояли густым лесом, скрывая таинственное обиталище персидских владык. В северном углу дворцовой платформы лестницу, ведшую в ворота Ксеркса, защищали лучники и отряд избранной царской охраны «Бессмертных» в сверкающей позолотой броне. Большая часть этих храбрых воинов погибла при Гавгамеле, часть ушла с Дараяваушем на полуночь. Оставшиеся в Персеполе были столь малочисленны, что смогли оказать лишь короткое сопротивление бешеному напору отборной македонской конницы. Не успели опомниться дворцовые служители, как копыта коней затопали по бесценным полам. В один короткий миг перестали быть преградой незапертые ворота Ксеркса с огромными изваяниями крылатых быков.

Яростные кони влетели на величественную парадную лестницу, ведшую с плит платформы через портик, мимо двенадцати круглых колонн в ападану – Зал Приемов, квадратное помещение в двести локтей по каждой стене. Его высокую крышу подпирали массивные квадратные колонны, стоявшие правильными рядами по всему залу, как и во всех других гигантских залах персепольских дворцов.

Салим видел всю картину так, будто она разворачивалась перед его глазами. Увы, видел это все и Руас. Искендер, великий полководец, но совсем мальчишка, по меркам того же Салима, сделал невозможное. И продолжал свой поход, ведомый целью столь величественной, сколь и страшной.

Руас, словно подслушав мысли слуги, подумал, как все же хорошо, что он ищет не мирового господства, а лишь одинокую уродливую скалу. И не для того, чтобы ее разрушить, а для того, чтобы возле нее найти свой приют.

Спешившись, Искендер остался в прохладной ападане, а его диадохи разбежались во главе своих воинов по залам в поисках сокровищницы, разгоняя во все стороны перепуганную дворцовую прислугу.

Они достигли отдельно стоявшей в восточной части дворца сокровищницы через тройной пилон и южный фасад, обращенный к равнине. Там, в знаменитых залах, в запутанных коридорах восточного угла дворцовой платформы, расположилась знаменитая «золотая кладовая». Последний короткий бой македонцы выдержали в узком проходе между сокровищницей и южным дворцом. Герой сражения в Персидских Воротах в это время успел захватить помещения для стражи, расположенные рядом с сокровищницей за тронным Стоколонным залом. Через несколько минут перепуганные царские казначеи в ападане, стоя на коленях, протягивали Искендеру хитроумные ключи от комнат с казной. Теперь они перешли во владение великого полководца.

«Недурно для тридцатилетнего… – с сухой усмешкой подумал Руас. – Но мало оказаться обладателем таких сокровищ, надо мудро ими распорядиться…»

Увы, сейчас и он, и его слуга были не более чем зрителями на премьере драмы, которая разыгрывалась вовсе не для них. И потому могли лишь насмешливо взирать на картины разворачивающихся битв. Насмешливо и бессильно.

Вымотанные до предела, македонцы повалились отдыхать в залах дворцов, перепоручив лошадей дворцовой прислуге. Воины не находили сил даже для грабежа. Искендер не хотел трогать местных жителей так, как сделал он это в Сузах, хотя Персеполь не сдался и не выслал заранее парламентеров. Оправданием служило внезапное появление македонцев, ворвавшихся в город, когда решать что-либо было уже поздно.

– Завтра он станет владыкой Персии.

– Он уже стал им… Церемония будет новым представлением, удовлетворяющим лишь непомерное тщеславие Искендера.

– Похоже, что так…

Руас оказался прав. На следующий день Искендер, чистый и свежий, как юный бог Эллады, в золотой броне, принял сатрапа Парсы и его приближенных вельмож в тронном зале дворца, который совсем недавно занимал несчастный «царь царей». Персы принесли списки находившегося в городе ценного имущества и благодарили за то, что великий завоеватель не позволил разграбить Персеполь. Искендер загадочно улыбался, переглядываясь со своими военачальниками. Они знали, что удержать воинов от грабежа легендарной столицы могла только чудовищная усталость, навалившаяся после обретения долгожданной цели. Навести порядок теперь, когда миновал боевой азарт, было легко, и Искендер на самом деле отдал приказ ничего не трогать в городе.

Македонцы как бы надломились в этом последнем рывке и без малейшего интереса взирали на неслыханную роскошь дворцов и богатство домов жрецов и царедворцев. Ветераны, утомленные чередой походов и кровопролитных сражений, плакали от счастья, видя своего божественного вождя на троне персидских владык. Война закончена, цель похода достигнута! Жаль погибших товарищей, которые не дожили до такой славы.