Читать книгу "Фея с улицы Иркутской дивизии - Лариса Кондрашова"

Она вздохнула и подумала: а чего не попробовать? Это может быть интересно. Главное, поставить правильный диагноз. А для этого он должен был бы озвучить свое беспокойство.

— А что с вами не так?

— Друзья говорят, что я не умею выбирать женщин, — сказал он, и Сима подумала: «Кажется, недавно я где-то слышала похожую фразу. Но уже применительно к себе». И при этом она не подумала, что ей требуется помощь. Решила, что сама выкарабкается. Все-таки женщины куда живучее мужчин, в который раз подумала она.

— Но вы же выбираете женщин не для друзей, а для себя?

— Мне кажется, вот она, та, о которой я мечтал, я знакомлюсь поближе, оказывается, она или дура, или хищница.

— А вам, значит, нравятся травоядные?

Он нерешительно улыбнулся. Странно, что коммерческий директор такой нерешительный… Как же он с клиентами общается? Или там он не в пример уверенный и решительный?

— Миша, может, ты хочешь руки помыть? — спросил его Володька, мимолетно со значением взглянув на Симу.

Проводил гостя до санузла и быстро вернулся.

— Ты думаешь, что он и в жизни такой же мямля? — проговорил Сумятин, торопясь. — Нормальный крепкий мужик, по-своему жесткий. Он просто боится женщин.

— А что, есть такие мужчины? — удивилась Сима.

— Большинство! — ухмыльнулся ее гражданский муж.

— Ты бы посадил меня за стол, — сказала Сима, — я бы могла картошку почистить.

— Какая картошка! — Володька показал ей огромный пакет, судя по всему, с продуктами. — Мы с Михаилом зашли в супермаркет. Оказывается, теперь в магазине все можно купить, начиная от всевозможных салатов до рыбных котлет. Сегодня мы взяли еще и драники.

— Оказывается! Ты же сам все время по магазинам ходишь.

— Хожу. Но в эти отделы я почему-то не заглядывал. Мы же не в командировке. Зачем брать полуфабрикаты, если можно приготовить свежее?

— Скажи, у него деньги есть? — задумчиво поинтересовалась у него Сима. Свежее! Когда кто-то все время стоит у плиты.

— В каком смысле?

— В прямом! Для того чтобы человека преображать, я должна знать, какие траты ему по плечу.

— Любые, — заявил Володька, но, взглянув на недоверчивое лицо Серафимы, поправился: — Или почти любые.

Михаил вернулся и присел рядом с Симой на кухонном угловом диване. Он скосил глаз на Володьку, который двигался по кухне, как танцор по сцене, наслаждаясь собственной незаменимостью и умением, которое давали ему полуфабрикаты.

— Может, мне чем-нибудь тебе помочь? — поинтересовался его друг.

Володька, не отвечая, бросал на разогретую сковороду отбитые куски мяса.

— Ты был прав, — сказал он наконец Михаилу. — Мужчина теперь вполне может обходиться без женщины на кухне. Особенно там, где нужно всего лишь разогреть или потушить. Что раньше мужиков напрягало? Именно это. Неумение готовить. Вопрос решили. Стала процветать кулинария. Неумение стирать? Промышленность дала машины-автоматы…

— Нужна женщина? Купи резиновую, — ехидно подсказала Сима.

— Нужен ребенок? Возьми в детдоме, — подсказал Михаил и смутился: — Простите, шутка неуместная. У меня знакомые ребенка усыновили, и я, видно, все еще под впечатлением.

— А у вас дети есть?

— В том-то и дело, что нет. Хотя я уже дважды был женат… Так что, вы беретесь за мой случай?

Он заторопился.

— Вы не думайте, будто я просто так буду отнимать у вас драгоценное время. Я стану платить вам, как платят преподавателю, или визажисту, или парикмахеру. Сколько скажете.

Теперь Сима еще и деньги станет зарабатывать? На советах?

— Мишка, ты что! — возмутился Сумятин.

— А ты молчи, я не с тобой разговариваю! — сказал тот, и по его тону Сима поняла, что Михаил и в самом деле может быть жестким.

Он выжидающе уставился на Симу.

— Понимаете, — медленно проговорила она, — та девушка, на которую вы недавно ссылались, мне верила…

Чего врать-то? Верила, что может измениться, но при этом спорила, отвоевывала каждый сантиметр перемен.

— И я верю!

— Слушала меня во всем.

— И я буду слушать, — горячо пообещал Михаил. — Мне, как никому другому, известно: только экспериментатор представляет себе в полной мере, что нужно сделать для успеха опыта. Приказывайте, я на все согласен.

Володька ревниво покосился на приятеля:

— Может, сначала поедим?

— Поедим, — решила Сима. — Тем более что все равно вечер, а дело лучше начинать с утра… Если честно, то мне сразу же захотелось потянуть время. Ведь я же не специалист. Наверное, есть люди, психологи, которые умеют давать советы. Мне же приходится изобретать велосипед, и при этом я вовсе не уверена в положительном результате.

Михаил промолчал насчет того, что лучше начинать с утра. Но по лицу его можно было прочесть: он хочет сразу и сейчас. Хотя и промолчал. Наверное, надеялся, что Сима еще передумает.

Как и Вера, этот ее… клиент тоже торопится. Хочет, чтобы волшебство превращения началось как можно быстрее. А лучше всего сразу, как только она взмахнет… нет, не палочкой, а хотя бы рукой.

— Володя, «Магнолия» до которого часа работает?

— По-моему, до десяти, а что?

«Магнолия» была парикмахерской, самой дорогой в городе. И когда появлялись деньги — такие, которые ее семья тратила, не боясь, что завтра нечего будет есть, — Серафима водила туда своих мальчишек. Странно, что Алексей — гораздо старше Кирилла — относился к модным прическам прохладно. Вздумай Сима постричь его наголо, он бы не стал возражать, а вот Кирюха подходил к вопросу стрижки очень трепетно и обычно рассказывал Константину — молодому, но модному мастеру, — какую прическу он бы хотел. Тот посмеивался:

— Мой самый требовательный клиент.

Вот к этому Константину она и хотела отправить Михаила. Только вряд ли он покорно согласится отказаться от этой своей стрижки — волосок к волоску, с пробором, чтобы поменять ее на что-то молодежное. Другому типу лица классическая стрижка, возможно, и подходила, а облик Михаила она делала каким-то унылым. Даже старообразным. Таким же, как его закрытые туфли среди жаркого лета.

Сима взяла лежащую на диване трубку городского телефона и набрала номер «Магнолии».

— Скажите, Константин сегодня работает?

— Работает, — ответили ей.

— А вы не могли бы спросить, примет он одного человека без записи?

— Минуточку.

Слышно было, как по плиточному полу процокали каблучки, и через несколько секунд ей сообщили:

— Примет. Подходите в двадцать тридцать.