Читать книгу "В футбольном зазеркалье - Николай Кузьмин"

– Ты что! – ужаснулся Виктор. – Там уснешь! Постой, приедем – расскажу.

Ровно в одиннадцать появился Арефьич, второй тренер, пропустил впереди себя запыхавшегося Мухина с женой и ребятишками, глянул на часы и приказал трогаться. Лязгнула дверца, и автобус, пугая ленивых, раскормленных голубей, сделал плавный круг по раскаленной площади.

Удивляло, что к назначенному часу не явились ни Комов с Суховым, ни сам Иван Степанович. Оставалась надежда, что они приедут на базу на собственных автомашинах. У Федора Сухова был много раз битый, доживающий свой век «Москвич», Комов недавно обзавелся «Волгой». Иван Степанович привез с собой старенький, надежно работавший в его руках «Запорожец».

За городским рынком, на углу возле театра подобрали Маркина и Семена Батищева. Вся группа еще издали замахала руками, Алексей Маркин проворно подал в двери детвору: двоих своих беленьких девочек-двойняшек и толстого мальчишечку Батищева, насупленного, с пальцем во рту. Семен влез с сумками в обеих руках и с облегчением плюхнулся на переднее сиденье. Сразу же завертел головой, оглядываясь: добрый, радостный, счастливый. Простой и славный парень Сема: что в душе, то на лице… Каждый раз, когда тренер называет состав на ближайшую игру, Семен сжимает кулаки и бледнеет: поставят, не поставят? Комов на него в игре орет, как на мальчишку. Семен все терпит. За футбол он, если надо, не пожалеет ничего: фанатик. Скажи ему: умри – умрет. Прибавить бы ему еще чуть-чуть соображения на поле, и был бы он защитник хоть куда! Но все-таки Семен надеется, что самый золотой матч у него впереди, он еще сыграет так, что ахнут, и уж тогда не на него, а он станет орать, и на трибунах будут узнавать его фигуру с двойкой на спине, кричать ему, приветственно свистеть, – все это еще будет, будет…

Соскучившийся Виктор Кудрин полез вперед и стал тыкать его в спинку, задирать: «Сем, а Сем…». На базе они с Татищевым жили в одной комнате, в поездках занимали вместе номер, и Семену от пересмешника-сожителя не было спасения. Выручало его терпение, воловья невозмутимость.

– Эй, земляк, – затормошил Виктор батищевского карапуза, так и сидевшего с пальцем во рту, – откусишь палец-то. Или ты его вместо щетки приспособил? А? Да ты скажи, чего молчишь? Есть у тебя щетка, нету? Тогда у батьки забери, мы ему общественную найдем.

На балагурство Кудрина обернулись, усмехнувшись, массажист и шофер Николай Иванович: вот балабон! А дело было давнее. Когда-то, только взятый в дубль и поселившийся на базе, Батищев вышел утром умываться. На подзеркальнике над раковиной лежали чьи-то мыло, щетка и паста. Семен помылился, потом принялся неторопливо чистить зубы. Внезапно появился Шевелев, капитан команды, тогда еще игравший, не ушедший на покой.

– Ты!.. – заорал он на Батищева. – У тебя что, глаза вылезли? Это же моя щетка!

Семен спокойно вынул щетку изо рта и подал:

– Я не знал. Думал, она общественная.

С тех пор прошло много лет, но случай со щеткой не забывался.

– Вить, отстань! – терпеливо отбивался от приятеля Батищев.

Кончилось все тем, что Кудрин перетащил к себе батищевского пацана, устроил его на коленях и, наклоняясь, стал что-то ворковать и показывать в окно.

Алексей Маркин рассадил возле себя дочек и привстал, чтобы подвязать трепетавшую на окне занавеску. Тугой ветер ударил в счастливые рожицы девчушек, они хватались ручонками за огромные банты на головах и наперебой смеялись.

По лицу вратаря Скачков пытался угадать, добрались ли до него вчера поздние гости и какой у них состоялся разговор. «Да нет, – успокаивал он себя, – пустой номер. Алексей не клюнет».

Пока ехали по городу, автобус часто останавливался, пережидая трамваи или перед светофорами. Прохожие узнавали футболистов и восторженно пялились в окна. Милиционеры на перекрестках улыбались и брали под козырек. В ответ Николай Иванович коротко рявкал клаксоном и салютовал рукой.

За городом, выбравшись из переулков, разогнались и набрали скорость. Автобус возносило и опускало, будто на отлогих незаметных волнах, и в такт неровностям прямой однообразной автострады нежно колыхало пассажиров. В напряженном трепыханье занавесок стало слышно комариное зуденье рассекаемого на равнине ветра.

Соприкасаясь головами, оживленно разговаривали Клавдия с подругой. О чем? – не разобрать. Они вдвоем не замечали никого. Мальчишка Звонаревых стоял на коленях и поверх спинки сиденья исследовал Скачкова круглыми упорными глазенками.

Раза два Клавдия обернулась и мазнула взглядом по нему с Маришкой, убеждаясь, что они на месте, все у них без перемен. Чем она живет сейчас, чем вообще жила все это время, пока он был на юге? Странно, что именно он ничего не знал об этом или же знал гораздо меньше других. Футбол накрепко отгородил его от всей жизни.

Кто-то тронул Скачкова за плечо, он обернулся: Павел Нестеров.

– Геш, треп идет, что Кому в Ленинград берут.

– Кто сказал?

– Да говорят…

Обдумывая новость, Скачков с сомнением покачал головой. Он-то знал, что у Комова и Сухова совсем другой расчет. Однако что им стоило распустить слух и о приглашении в Ленинград? Дескать, смотрите какой ценный игрок, не пропадает и без «Локомотива!»

В Ленинград! Зачем он, спрашивается, там? Если по большому счету, то Комову с его репутацией не найти места ни в одной команде. Однако где он, большой счет, если те, что сидят в центральной ложе стадиона, весь свист и улюлюканье трибун воспринимают как собственное оскорбление? Переглядываются, кривят губы и – тренеру каюк. «Ничего что-то у него не получается». В прошлогоднем осеннем матче с австрийцами Рытвин и его внушительное окружение явились в перерыве в раздевалку. Тренер был готов порвать фуфайку на груди. «Вы же сами видите, у нас Стороженко на одной ноге играет. Мениск!» И требовал, чтобы тот встал и показал распухшее колено. Кто-то из свиты, кажется, директор домостроительного комбината Феклюнин похлопал Владика Серебрякова по плечу и дал отеческий совет: «Ты рвись в штрафную. Чего ты? Снесут тебя – пенальти. Просто же!» И когда Федор Сухов вколотил ответный гол, это было принято, как результат руководящего воздействия. «Ну вот! А то, подумаешь, чикаются. Совсем же другое дело!» Хозяева команды, они знать ничего не знают о слагаемых настоящего, большого спорта, да и не желают знать. От каждого нового наставника команды они требуют немедленно, буквально в нынешнем сезоне пробиться в лидеры, никак не меньше! «Смогла же стать чемпионом страны ворошиловградская «Заря»! А чем мы хуже?» Ради этого они не скупятся на условия, переманивая игроков из других команд, ради этого они хватаются за телефоны и дружно нажимают на ректора института, если подошла пора экзаменов, а у команды ответственный матч. «Потом, потом он осилит всю вашу науку, – увещевают они ректора, добиваясь для парня оценки без экзамена, – сейчас ему играть надо. Встреча-то предстоит какая!» Кажется, они сделали все, чтобы обеспечить успех команды, остальное – дело тренера. И горе тому, кто обманет их старания, их честолюбивые надежды. Потому-то тренер, боясь за свое место, махнет рукой на воспитание молодых ребят и берет игроков со стороны, берет, если даже и видит, что «товар» с гнильцой: существует целая категория игроков, которые кочуют по городам и республикам, из клуба в клуб…