Читать книгу "Уитни, любимая - Джудит Макнот"

Вот уже почти столетие предкам Мэтью доверялось вести самые конфиденциальные правовые и юридические дела семьи Уэстморлендов, но, поскольку Клейтон Уэстморленд в основном жил в Англии, именно отец Мэтью, глава лондонской конторы фирмы, лично знал герцога. До сих пор Мэтью был знаком с нынешним герцогом Клеймором лишь по переписке и потому особенно сильно волновался сегодня, желая произвести хорошее впечатление на богатого клиента.

Лошади постепенно поднимались в гору, дорога вилась вокруг зеленых холмов, пестреющих полевыми цветами, и когда вдали показался французский загородный дом герцога, Мэтью онемел от восхищения. Расположенное на вершине холма большое двухэтажное здание из камня и стекла окружали террасы, с которых можно было любоваться открывающейся панорамой.

Карета остановилась у двери, и Мэтью, захватив саквояж, медленно поднялся по ступенькам крыльца и вручил визитную карточку дворецкому в ливрее, который и провел его в просторную библиотеку, заставленную книжными полками, встроенными в небольшие ниши в стенах.

Оставшись один, поверенный с почтительным восторгом осмотрел бесценные раритеты, располагавшиеся на блестящих столах из розового дерева. Великолепный Рембрандт висел над мраморным камином, а одну из стен почти целиком закрывала прекрасно подобранная коллекция гравюр того же Рембрандта. Противоположная стена была полностью собрана из стеклянных панелей с высокими стеклянными дверями, выходящими на широкую каменную террасу с которой открывался потрясающий вид на окружающий сельский пейзаж.

В дальнем конце комнаты стояло массивное дубовое бюро, украшенное искусно вырезанным орнаментом из листьев и виноградных лоз. Мэтью отнес бюро к шестнадцатому веку и, судя по великолепной работе, оно, вероятно, украшало королевский дворец. Пройдя по пушистому персидскому ковру, поверенный уселся на один из кожаных стульев с высокой спинкой лицом к бюро и поставил саквояж на пол.

Двери библиотеки открылись, и Мэтью поспешно вскочил, искоса бросив оценивающий взгляд на высокого темноволосого мужчину, от которого зависело его будущее. Клейтон Уэстморленд в свои тридцать с лишним лет был необычайно высок и красив. Решительная быстрая походка говорила о том, что герцог не любит засиживаться и ведет активную жизнь, не имеющую ничего общего с распущенностью, ленью и праздностью, которые Мэтью обычно приписывал богатым джентльменам благородного происхождения. Аура сдержанной силы или, вернее сказать, стальной воли исходила от него.

Пронизывающий взгляд серых глаз словно проникал в самую душу, и Мэтью нервно сглотнул, не зная, чего ожидать. Герцог устроился за бюро, кивнул Мэтью на стул рядом, приглашая садиться, и с властным спокойствием осведомился:

– Ну что ж, начнем, мистер Беннет?

– Конечно, – кивнул поверенный и, откашлявшись, заговорил: – Как вы приказывали, ваша светлость, мы навели справки о семье и происхождении молодой леди. Мисс Стоун – дочь Сьюзен Стоун, умершей, когда девочке исполнилось пять лет, и ныне здравствующего Мартина Альберта Стоуна. Она родилась тридцатого июня тысяча восьмисотого года в фамильном доме недалеко от городка Моршем, приблизительно в семи часах пути от Лондона. Поместье Стоунов небольшое, но процветающее, и Мартин Стоун жил, как все обычные мелкопоместные дворяне. Но года четыре назад его финансовое положение резко изменилось к худшему. Если ваша светлость припоминает, некоторые районы Англии много недель подряд заливало непрерывными дождями. Такие имения, как у Стоуна, не снабженные современными дренажными системами, сильно пострадали. Мартину Стоуну пришлось хуже всех, потому что он живет продажей и разведением скота.

Наши отчеты указывают, что Стоун сделал ряд рискованных и чрезвычайно поспешных вложений в несколько ненадежных предприятий, а потерпев неудачу, продолжал удваивать и утраивать вклады в подобные же спекуляции, очевидно, в надежде возместить потери. Однако одна катастрофа следовала за другой, и два года назад он заложил поместье, что бы собрать достаточно капитала на очередные авантюры. Все деньги он вложил в акции колониальной судоходной компании, но и она вскоре разорилась.

В настоящее время он взял кредит под все свое имущество и сильно задолжал не только лондонским ростовщикам, но и местным торговцам. Поместье быстро приходит в упадок, и в доме осталось всего несколько слуг.

Пошарив в саквояже, Мэтью извлек стопку бумаг.

– Здесь список его кредиторов, хотя, возможно, мы не успели выявить всех за такой короткий период.

Он положил документы на бюро и сжался, ожидая, что скажет герцог. Откинувшись на спинку стула, Клейтон Уэстморленд с бесстрастным выражением лица просмотрел бумаги.

– Насколько все плохо? – осведомился он, перевернув последнюю страницу.

– Сумма долгов составляет приблизительно сто тысяч фунтов.

Эта ужасающе огромная цифра, казалось, не произвела особенного впечатления на герцога, который, отдав отчеты Мэтью, резко сменил тему:

– Что еще вы узнали о самой девушке?

Кто, мысленно спрашивал поверенный, вытаскивая папку, обозначенную «У Стоун», должен знать о девушке больше, чем мужчина, чьей любовницей она вот-вот станет? Хотя герцог не упоминал ни о чем подобном, Мэтью уже предположил, что Клейтон собирается взять даму под свое покровительство и обеспечить ее значительным доходом и собственным домом. Он отнес интерес к семейству девушки на счет того, что герцог хочет знать, какого сопротивления можно ожидать от родственников.

Для человека вроде Мэтью, привыкшего мыслить финансовыми категориями, бедственное положение Стоуна означало лишь то, что исход дела заранее предрешен. Мартин Стоун будет рад переложить на плечи Уэстморленда ответственность за свою дочь. Да и какой у него выбор? Вряд ли он сможет одевать Уитни и вывозить в свет. Если же Стоун беспокоится за репутацию девушки, его собственная вот-вот будет окончательно уничтожена. Как только кредиторы обнаружат, в каких стесненных обстоятельствах он находится, Стоуна ждут не только позор и бесчестье, но и весьма неприятное пребывание в долговой тюрьме.

Мэтью покраснел, неожиданно поняв, что молча уставился в открытую папку.

– Хотя оказалось непросто узнать побольше о личных качествах, не возбудив нежелательных подозрений, все же нам кое-что удалось, например, что мисс Стоун считалась весьма трудным ребенком с непредсказуемым характером. Она, очевидно, очень начитанна и необычайно хорошо образованна. Бегло говорит по-французски, по-гречески так, что время от времени выступает переводчицей для дяди на приемах, где присутствуют греческие дипломаты. Читает по-итальянски, немецки и на латыни, кажется, может и говорить на всех этих языках, но я не уверен.

Мэтью поколебался, чувствуя себя совершенным идиотом, поскольку сообщал лорду Уэстморленду все то, что он уже знает.

– Продолжайте, – попросил герцог, еле заметно улыбаясь при виде смущения Мэтью.

Тот неловко кивнул:

– Многие из тех, кого мы опросили, утверждают, что между юной леди и ее отцом существуют значительные разногласия. Некоторые соседи во всем винят отца, но большинство сочувствует Мартину, считая его несчастным человеком, которого природа наградила непослушной, непокорной дочерью. В возрасте четырнадцати лет мисс Стоун воспылала ничем не оправданной страстью к некоему джентльмену по имени Пол Севарин. Севарин на десять лет старше ее и, судя по всему, не более приветствовал ребяческое увлечение мисс Стоун, чем ее отец. Поскольку мистер Стоун, очевидно, не смог найти другого выхода, он отослал дочь во Францию с тетей и дядей, когда той было около шестнадцати лет. Они представили ее обществу через год, в семнадцать лет – обычный возраст. С этого времени она пользуется огромной популярностью. Конечно, стань известным, что ее отец разорен, а о приданом не может быть и речи, ситуация трагически изменилась бы.