Читать книгу "Товарищ майор - Алексей Макеев"

Варенцов состроил скептическую мину.

– Он мог купить отравленную водку не в магазине, а в ларьке. А в таких местах, как правило, продается самопал неизвестного состава, – настаивал Варенцов. – Кстати, насчет переливания. На бутылке с ядом Костя нашел короткий синий штрих, сделанный специальным маркером. Между прочим, этот след от маркера почти полностью стерт растворителем. Знаешь, откуда взялся этот штрих?

– Не знаю.

– Бармены в «Комете», когда передают смену, ставят на бутылках маркером специальную метку, которая показывает уровень оставшейся выпивки. Так они экономят время при пересдаче. У каждого бармена свой цвет маркера. У Виталика – зеленый, а у его сменщика – синий. То, что на бутылке с ядом есть синий штрих, означает следующее: во-первых, когда-то в этой бутылке была нормальная водка, во-вторых, она продалась не где-нибудь, а именно в клубе «Комета», и в-третьих, водка закончилась в смену Виталика, раз последний штрих нанес его напарник. После этого Виталик либо выбросил бутылку в мусорный бак, либо припрятал, чтобы потом налить в нее дешевую водку.

– Новость интересная, – согласился Клотов. – Теперь мы знаем наверняка, что смерть Агарова – внутреннее дело. Значит, в нем замешаны люди, которые так или иначе связаны с клубом.

– Правильно. И первый подозреваемый – Виталик, хотя бы потому, что его показания не внушают доверия. Виталик утверждает, что он открыл бутылку перед концом работы и налил имениннице пятьдесят грамм водки. Зоя, кстати, подтвердила, что заказывала «Смирновскую» водку. Она выпила ее, но осталась жива и здорова. Между тем Костя Крамар измерил остатки водки в бутылке. Там не хватает всего лишь ста грамм. Как раз их и выпил Агаров. Откуда такое несоответствие?

– Это может означать, что в тот момент в баре была нормальная водка, а потом ее подменили. Не для того, чтобы заработать несколько сотен, а с целью убийства.

– Возможно. Только зря ты Виталика защищаешь. Знаешь, почему я задержался? Я провел обыск в его комнате. Она напоминала винно-водочный склад. Там не было «Смирновской» водки, но хватало всего прочего. Поэтому мы точно знаем, что Виталик продавал в баре свое спиртное.

– Этим занимаются многие бармены. Может быть, Виталик говорит правду. Все-таки на наемного убийцу он не тянет.

– Внешность часто бывает обманчивой, – глубокомысленно произнес следователь и, вспомнив о чем-то, поменял тему. – Я поговорил с обеими уборщицами. Мне они показались вполне безобидными. Отзывы о них хорошие. Едва ли они причастны к убийству. Тем более что подменить бутылку любой из них было бы проблематично – за ними присматривала Валя.

– К бабушкам ты относишься более снисходительно, чем к барменам, – упрекнул следователя майор.

Варенцов не счел нужным отвечать на это замечание.

– Еще я встретился с матерью покойного, Марией Семеновной. Она, как я и предполагал, сама приехала в клуб.

Варенцов вздохнул. Даже вспоминать об этой встрече было нелегко.

– Скажу тебе, после такого зрелища убеждаешься, что только матери могут оплакивать детей. То, как на смерть Агарова отреагировала его жена, кажется мне теперь обычным равнодушием… Мы двадцать минут не могли отвести мать от тела. Я с трудом задал ей несколько вопросов.

– И что? – спросил Клотов, читая по лицу следователя, что он готов поделиться интересной информацией.

– Агаров ночевал у нее.

– Значит, все-таки у матери! Его жена утверждала, что это – редкость. Может быть, Агаров предчувствовал беду, поэтому и поехал к матери, а не к жене.

– Это еще не все, – многозначительно произнес Варенцов.

– Рассказывай.

– Мать утверждает, что сын звонил утром своей жене. Она не слышала весь разговор, но отчетливо помнит, что Алексей обращался по телефону к Оле и говорил о какой-то встрече.

– Ух ты. Неужели Агаров ехал на встречу со своей женой?!

– Или есть какая-то другая Оля, например любовница, – предположил следователь. – Правда, моя версия насчет любовницы плохо вяжется с показаниями матери. Она утверждает, что Алексей по меньшей мере один раз во время разговора назвал Олю Лериком. Он иногда обращался так к своей жене, потому что ее отчество – Валерьевна.

– Но Ольга Валерьевна говорила нам, что не разговаривала утром с мужем.

– Вот именно. Это заставляет сомневаться в ее искренности. Кстати, Агарова еще раз приезжала в клуб, когда тело Алексея увозили в морг. Я спросил ее насчет этого звонка, но она категорически заявила, что муж ей утром не звонил. Правда, она уточнила, что накануне ночью отключила сотовый телефон, потому что ей несколько раз звонили, ошибаясь номером. Утром она включила телефон, но странные звонки продолжались – все тот же мужчина, судя по всему пьяный, звонил ей не менее пяти раз, разыскивая свою подружку. В результате Ольга Валерьевна вынуждена была снова отключить телефон. В парикмахерской она его включила, и через десять минут ей позвонила Валя и сказала, что с Алексеем произошло несчастье.

– Агаровой могли звонить случайно, – произнес майор, размышляя вслух, – или специально, для того чтобы заставить ее отключить телефон. Как правило, нервы человека быстро сдают, когда так настойчиво достают. В любом случае нужно сходить в сотовую компанию и узнать, откуда Агаровой звонил этот телефонный хулиган.

– Я этим займусь завтра утром, – сказал Варенцов. – Заодно узнаю, кто звонил Ольге Валерьевне, когда мы были в клубе, и отвечала ли она на звонок мужа. На тот случай, если Агаров звонил все-таки не своей жене, а другой Оле, я записал номер домашнего телефона его матери. Можно будет сходить на городскую телефонную станцию и выяснить, кому звонил Агаров. На ГТС установили оборудование, которое фиксирует все разговоры. Это было, когда хотели ввести поминутную плату за городские телефоны. Так что мы обязательно тем или другим способом узнаем, кому Агаров звонил.

Клотов задумался. Он попытался проанализировать новые факты, которыми следователь сыпал как из рога изобилия.

– Экспертиза пока что немного дала, – продолжал рассказывать Варенцов. – На большинство моих вопросов Костя Крамар ответит только завтра. Что мог, он сделал, а остальное – точная лабораторная работа. Костя собирался с утра съездить в экспертно-криминалистический отдел и там поработать. Но относительно бутылки он мне кое-что сказал уже сегодня.

Следователь достал из портфеля блокнот. Быстро его пролистав, он нашел нужную страницу и зачитал несколько основных тезисов:

– …Бутылка емкостью семьсот миллилитров… Содержимое – шестьсот два миллилитра приблизительно пятидесятипроцентного раствора метанола… Все отпечатки на бутылке принадлежат администратору Валентине Зайцевой…

– Сплошные загадки, – прокомментировал майор.

– Сок в стакане не был отравлен, – добавил Варенцов. – Это мы узнали случайно. Когда выносили спиртное из бара, стакан с соком переставили на стол, и Виталик его выпил.