Читать книгу "С холодильником по Ирландии - Тони Хоукс"

Именно это я и хотел сказать, хотя, возможно, выразился бы несколько иначе. Поэтому я сказал: «Здорово», быстро закрыл брошюру и перевел разговор на тему, в которой чувствовал себя увереннее.

— Что ж, Лоис, значит, погода значительно улучшилась?

— Верите или нет, но сегодня лучший день из всех, что мы здесь провели, — ответила она. — Знаете, как тут говорят: «Если видны горы, значит, будет дождь, если гор не видно, значит, дождь уже идет».

— Точно! Или вы просто занавески не отодвинули, — сказал я.

Они рассмеялись. Боже ты мой, да я душа компании. Я утвердился в своем решении не обсуждать освобождение абстракционизма и его жизнеспособность в мире конфликтов. В конце концов об этом можно поговорить всегда, а вот рассмешить собеседников сложнее.

Дамы объяснили, что мы в Гвидоре — районе, где говорили на гэльском, или гэлтахте. Местность была гористой, с редкой порослью можжевельника и разбросанными по ней, будто конфетти с неба, маленькими белыми домишками. Мы подъехали к мысу Блади-Форленд, «кровавому» отрезку побережья на северной оконечности Донегола, названному так из-за ярко-красного оттенка, который обретал склон мрачной скалы на закате, а не потому, что ее открыватель поцарапал здесь коленку, как подумалось мне. Отсюда открывался прекрасный вид на далекий остров Тори, и мне оставалось только гадать, станет ли он воплощением пословицы «видит око, да зуб неймет».

Когда меня высадили у «Банбег-хауса», ни рюкзака, ни холодильника не было, то есть либо их занесли вовнутрь, либо их украл какой-то эксцентричный авантюрист. Я сам относился к разряду последних и потому попрощался с моими очаровательными гидами. Когда они уехали, я прождал подозрительно много времени в ожидании хоть кого-нибудь в ответ на дверной звонок и представил, сколь необычным будет наш разговор с ирландской полицией, если мои вещи все-таки украли.

— Я бы хотел заявить о краже рюкзака и холодильника.

— Холодильника?

— Да, я с ним путешествую.

— Очень забавно. Да ты, наверно, юморист?

— Ну, вообще-то да.

— Убирайся отсюда и хватит тратить наше время!

Потом я начал гадать, во что ввязался, приехав сюда.

Что за человек звонит на радиостанцию и предлагает бесплатный ночлег парню, путешествующему с холодильником? Либеральный филантроп? Слабоумный психопат? Или…

Дверь открылась:

— Эй, друг, как жизнь?

Кокни. Точно, кокни. Энди из Бермондси, ныне житель Банбега. И, черт побери, он был рад меня видеть. Он пригласил меня в гостиную.

— Заходи, садись. Расскажи, что ты там замышляешь. Я готовил сегодня утром завтрак и слышал, как ты рассказывал о себе, о холодильнике, и подумал, что должен позвонить и предложить бесплатный номер — все, кто ездит с холодильниками, черт побери, заслуживают этого.

Тоже правда. Он продолжил, так и не дав мне возможности что-нибудь ответить.

— Я подумал: вот классная идея — холодильник! Тебе, наверное, сейчас проще простого поймать тачку, когда за тебя «Шоу Джерри Райана». Он славный малый, этот Джерри, ты можешь на него положиться — вы хорошо ладите с ним? Садись, садись — ух ты, здорово. Холодильник. Я сказал своей жене Джин, она поверить не могла, ты знаешь, она беременна!

Звучало так, будто она удивилась исключительно из-за того, что была беременна. Хм, странно устроен мир.

— Хочешь чая?

Это могло бы меня занять, пока он говорил.

— Да, было бы замечательно.

— Извини, нас не было. Мне надо было отвезти Джин в больницу. Вообще-то уже все нормально, ничего страшного.

Он посмотрел на меня и закачал в изумлении головой.

— Человек-холодильник. Человек-с-Холодильником. Не могу поверить. Садись же.

Я давно сидел. Мы продолжали беседу с Энди в том же духе, я лишь изредка успевал отвечать на его вопросы, однако никаких признаков угасания энтузиазма или чашки чая не наблюдалось. Похоже, его вопрос «Хочешь чая?» был задан просто, чтобы теоретически узнать, правда ли я хочу чая, и отнюдь не означал серьезных намерений принести мне напиток.

— Я покажу тебе твою комнату, ты примешь душ, почистишь перышки и отдохнешь — может, потом сходим в бар, выпьем по кружечке?

— Да, было бы замечательно.

То же самое я отвечал на вопрос о чашке чая, но почему-то у меня было нехорошее предчувствие, что пиво в местном баре имело больше шансов на воплощение, нежели чай.

Комната была первоклассной. Она относилась к современной пристройке, которую Энди сделал к и без того внушительному зданию, и была гораздо удобнее и больше, чем я ожидал. Это был самый приятный номер из всех, в которых я когда-либо останавливался, и, вероятно, в которых мне еще доведется остановиться за время поездки. Особенно по цене. Однако, несмотря на живописное расположение у гавани и просторные номера, «Банбег-хаус» почти пустовал. Полагаю, что в сезон он набит туристами, однако в тот момент в нем остановился только парень со своим холодильником и еще одна пара.

— Ну вот, друг! — сказал Энди, провожая меня до номера. — Две кровати. Одна для тебя, другая для твоего холодильника.

Энди выглядел лет на сорок, был довольно стройным, у него было озорное лицо с острыми чертами и лысина, которая начинала смиряться с идеей облысения. Поначалу возбуждение добавило властных ноток в его тон и несколько угнетало, но когда он пришел к сомнительному заключению, что тот, кто путешествует с холодильником, ничем не хуже любого другого человека, то стал гораздо более приятным собеседником. И я начал испытывать к нему более теплые чувства, когда он перестал предлагать мне присесть. Он порекомендовал один паб, где можно поужинать, и сказал, что присоединится ко мне после того, как я поем.

Я принял душ, который вел себя весьма своевольно, будучи то слишком горячим, то чересчур холодным, а затем воспользовался главным удобством номера — принадлежностями для приготовления чая и кофе. Есть что-то успокаивающее и ободряющее в возможности сделать чай или кофе в номере. Я обожаю эти разнообразные упаковки с чаем, кофе, сахаром и молоком и потому испытал огромное удовольствие от ритуального наполнения невесомого чайника, длительных поисков кнопки включения, а затем волнующего ожидания, приведет нажатие кнопки на задней стороне к включению или выключению прибора. По мне, если я приготовил где-то чашку чая, то в каком-то смысле я уже обустроился. Я как будто пометил территорию, и всякий, кто попытается прийти и заварить чай в моей комнате, получит самую яростную контратаку на моей территории в форме изъятия у него молока и песочного печенья.

До того как зайти в паб, я позвонил и оставил сообщение на автоответчике «Шоу Джерри Райана», дав знать, как со мной связаться, если Джерри захочет утром поговорить, отлично осознавая, насколько эта болтовня облегчает мне жизнь. Когда я вошел в «Гуди Бигз» (местный бар со странным названием), было около восьми, в зале еще очень немноголюдно, однако, когда я поел, паб заполнился на удивление молодой публикой. Когда появился Энди, моя анонимность уже развеялась. У барной стойки ко мне подошли две девушки и спросили, не я ли тот парень, который путешествует с холодильником. Я не мог в это поверить. Я оставил холодильник в «Банбег-хаусе» и начал волноваться, что в моем поведении проявляются признаки психического расстройства. Оказалось, что одна из них видела меня, когда я совершал героический поход по шоссе № 1. Вскоре меня окружили их друзья и начали забрасывать вопросами. И как только выяснилось, что у меня проблема с тем, как попасть на остров Тори, весь паб, казалось, мобилизовался на поиски решения.