Читать книгу "Пока мы рядом - Ольга Литаврина"

Сколько раз потом я ругал себя и свою дурь, и эту глупую пьянку в одиночку, и это похмельное самоуспокоение. Ну почему я не отыскал и не дочитал записки Стаса утром? Ведь времени у меня было достаточно? Почему, в конце концов, не набрал Венькин номер, не оставил ему какое-нибудь сообщение о своих планах? Ведь в ожидании Сименса у меня опять проклюнулось стойкое чувство близкой опасности – пришлось даже запить кофе рюмочкой, чтобы приглушить его. А это-то и стало моей самой большой, точнее непоправимой, ошибкой!

Правда, узнал я это значительно позже. А пока полностью «отлакировал» свой внешний вид и буквально прилепился к телефону, ожидая хоть каких-то сведений о Бесс, и мысленно поторапливал Сименса включиться в наш дальнейший план.

Я был готов к встрече с англичанином (не нашел только бумаги Стаса, но твердо знал, что деться им здесь просто некуда), чувствовал, что он появится очень скоро. Больше всего я хотел бы так и прождать его, не выходя из дома, в нетерпении услышать Бесси (или о Бесси), но понимал, что или свихнусь, или допьюсь до того, что к моменту приезда ее отца буду нетранспортабелен. А какой от меня в этом случае толк? И могу ли я позволить вычеркнуть целый день из наших поисков?

Так что я предпочел захватить свой мобильник и заняться делом, благо изобретать особо ничего и не понадобилось: следовало, в конце концов, разобраться с поломкой моего «железного коня», который мог пригодиться мне и Майкиному благоверному.

Я вызвал эвакуатор и спустился к ракушкам во дворе, набирая мобильный моего давнего приятеля Славки Каурова, с которым я общаюсь с тех самых пор, как впервые поломался на приобретенной по случаю подержанной «девятке». Было это ни много ни мало аж в 92-м. Я тогда вернулся из Англии с целой серией «звездных» репортажей о «скандальной заминке» в карьере супермодели, на пике славы принявшей решение «оставить подиум для золотой клетки в особняке преуспевающего супруга». Там были интервью с Майкой и Сименсом; сплетни привезенной из России домработницы по поводу возможного прибавления в семействе; мнение ряда блестящих кутюрье, что все готовы ждать возвращения миссис Сименс через любой угодный ей срок. Наконец, обидные пожелания не спешить отрываться от семьи и не торопиться обратно – от ее счастливых соперниц.

В мире моды имя Милениной, впервые назвавшей себя «миссис Сименс», вызывало в то время действительно такой ажиотажный интерес, что мои публикации прошли «на ура», сделали мое имя известным.

С легкой Майкиной руки я и в самом деле пошел в гору и получил солидное место замглавного в энергичных, молодых, хотя тогда еще мало популярных «Новостях Москвы».

А Славка Кауров подвизался старшим механиком в каком-то заштатном автосервисе. И попал я к нему, когда после банкета по случаю новой должности уселся поддатым за руль и, кажется, вписался вместо поворота в дерево (я, правда, до сих пор весьма смутно помню случившееся). К счастью, добрался я до дома благополучно на такси, а машину наутро по-тихому перегнал к Славке. Славка был нем, как рыба, вернул мне тачку как новенькую (правда, желание ездить под хмельком у меня отшибло напрочь), и с тех пор за любым ремонтом я старался обращаться только к нему.

Кауров, будучи и впрямь отличным мастером и трудягой, рос по службе практически вместе со мной, так что теперь уже на него работал другой старший механик и по его команде вертелся нехилый сервисный центр «Кунцево», куда я готов был гонять с любого конца Москвы.

Прозвонившись, я узнал, что шеф, Кауров, временно приболел простудой, но прикрепил меня к тому самому старшему механику Лексеичу, который, в чем я и не сомневался, сделает все в лучшем виде.

Чтобы не занимать мобильник, я пообещал все объяснить при встрече, подогнал эвакуатор к своей ракушке, и мы все вместе отправились в знакомый моему железному другу «пункт первой помощи».

Лексеич встретил меня всегдашней хитроватой улыбкой, поторопил занять подъемник, пока никто не заехал, и, усадив рядом с кофейным автоматом, спешно нырнул в свои рабочие помещения.

Вот теперь, сидя перед окном в нехитром магазинчике-кафешке с банкой «Ред Булла» и пластиковым стаканчиком чая, я несколько успокоился и попытался собрать все варианты событий в логическую схему.

Вариант номер один: если похитители позвонят до приезда Сименса, нужно назначить им встречу, известить Вэна и ехать туда всем вместе.

Второй вариант: если они не позвонят, можно опять-таки задействовать Сименса и выловить незаметного человечка за моей спиной. Я почти не сомневаюсь, что нам он все расскажет.

Вариант третий: просто встретиться с Вэном и Стасом и еще раз продумать все шаги.

И, наконец, вариант четвертый, на мой взгляд, самый никчемный. Просто порасспрашивать Сименса обо всем, что ему известно о гибели жены, и не предпринимать пока никаких шагов в ожидании вестей от противника. Не могут же они не давать о себе знать, пока не получили то самое, ради чего и была похищена «английская девочка»!

Все эти варианты мне и предстояло обсудить с Сименсом, а возможно, и не с ним одним. Главное, чтобы при любом развитии событий не навредить доверившейся мне девочке. Хотя вроде бы куда уж больше вредить!

День, как скучающий пешеход, продолжал двигаться не очень спешными шагами. Прошло время обеда – когда я нервничаю, то совершенно не могу есть и, видимо, от этого не слишком толстею. Так что мне вполне хватило бутербродика с красной рыбой, который я, не замечая вкуса, запил чашкой опять же чая.

Из производственного отсека показался озабоченный Лексеич. Заверил, что «работенка плевая», но за всем приходится стоять в очереди – полно клиентов, так что раньше вечера вряд ли они успеют.

Я был рад уже и тому, что сделаю все одним разом, так что подбодрил Лексеича, дескать, лучше поздно, чем никогда! А когда расплачивался за обед, меня осенило, что финансов на ремонт, и тем более на прием Сименса, может и не хватить. И я благополучно смотался в наш с Бесси банк и, как заправский Корейко, без проволочек получил не такую уж и маленькую сумму – ах, мудрая девчушка, как хорошо, что ты тогда сразу же положила на счет деньги!

Зато, когда я вернулся, мой конь был уже в порядке – всего-то засорился топливный фильтр, и Лексеич, получивший «наградные», в очередной раз посоветовал мне не заправляться где ни попадя («Эх, Лексеич, и на старуху бывает сам знаешь что!»). Я снова, так сказать, обрел крылья. Было всего лишь где-то около семи, когда мой «Лендкрузер» солидно подкатил к родным пенатам.

Скамеечка для любопытных старушек у нас стояла не прямо у подъезда, а чуть поодаль, в маленьком палисадничке с чахлой городской клумбой, и последние несколько лет довольно часто пустовала. То ли погода не располагала к общению, то ли соседи не вызывали у пресловутых старушек любопытства, то ли, наконец, сами ряды этих старушек за протекшие годы ощутимо поредели.

И когда я вошел в палисадник, закрыв за «верным конем» ракушку, на лавочке находился всего один человек, правда, не такой уж и старый и явно иностранного вида. И хотя выглядел он не так импозантно, как в далекие 90-е, не узнать его я не мог.