Читать книгу "Красотка для подиума - Маша Царева"

– Что ж, приступим. Расслабьтесь, закройте глаза.

Я нехотя подчинилась. Красота требует жертв. А также существенных денежных инвестиций. Сегодня мне не нужно платить за все эти варварские процедуры. Но если я собираюсь работать моделью, значит ли это, что мне придется стать частой гостьей таких инквизиторских заведений, как этот салон красоты? И тратить заработанные деньги в этой камере пыток?

Верхней губе вдруг стало нестерпимо горячо, словно к ней резко прикоснулись раскаленным металлом. Впрочем, это длилось всего несколько секунд. Но от неожиданности я дернулась.

– Ну вот, чуть щеку вам не обжег, – меланхолично улыбнулся усатый врач. – Девушка, вы поаккуратнее, пожалуйста.

– Постараюсь.

Через некоторое время он объявил:

– Совсем другое дело. Губы сразу же приобрели четкий контур. Уверен, больше вы не будете пренебрегать эпиляцией.

Я взглянула на свое отражение в увеличительном зеркале. И не заметила ровно никакой разницы. Но мне было неудобно говорить об этом врачу, он ведь так старался и так искренне радовался своему успеху. И потом, мне вовсе не хотелось слишком долго рассматривать самое себя в зеркале, которое десятикратно увеличивало мои недостатки, мелкие и не очень. Весь нос был в подозрительных черных точках, на лбу, как легендарная звезда из сказки, сиял огромный розовый прыщ. Розовый цвет – хит сезона, мрачно подумала я, отодвигая зеркало.

А ведь завтра у меня – конкурс красоты.

И вот наконец наступил день, к которому я готовилась половину лета. Ради которого я в кровь сбивала ноги, не ела конфет, не сутулилась и приучила себя к многим прочим унылым «не».

Проснулась я раньше будильника, и, как ни странно, настроение мое было спокойным и ровным. Руки не тряслись, и зубы не бились друг о друга в лихорадочном танце. С другой стороны, еще не вечер. До решающего выхода на сцену у меня было больше десяти часов.

Конкурс непрофессиональных моделей «Дрим-косметикс – Нью-Йорк» должен был проходить на сцене одного из московских казино. Официальное начало конкурса было назначено на половину восьмого вечера, но нам, участницам, велели быть на месте уже в девять утра. Ведь до этого мы репетировали в уже знакомом назубок стареньком ДК, нам надо было привыкнуть к новой сцене.

– Настенька, а все-таки ты у нас молодец, – за завтраком сказала мне мама.

Отец угрюмо промолчал. В последнее время он от нас отдалился, у него были свои проблемы – телефонная Леночка властно требовала эксклюзива. У меня нет привычки подслушивать, да и неинтересна мне эта мышиная возня, даже если в роли главной мыши выступает мой собственный отец. Но пару раз мне удалось услышать их разговор на весьма повышенных тонах – Леночка явно скандально заявляла права полной собственницы, отец неумело защищался. Казалось, он не хочет покидать насиженную квартиру, в которой моя подурневшая от нескончаемых ссор мама вяло пытается создать подобие семейного очага. В то же время с этой невидимой Леночкой он разговаривал нежно – давно я не слышала, чтобы его голос так виновато дрожал. Уже за один этот папин голос, к ней обращенный, я могла бы ее возненавидеть.

Мама, конечно, все давно знала. И вроде бы ей было наплевать на невнимание отца, но чувство несправедливой обиды провоцировало ее на новые скандалы. Мне даже казалось, что она поддержала меня в модельных начинаниях только назло отцу. Тот был категорически против, чтобы дочь ступила на скользкую подиумную дорожку. И только за это мама меня рьяно защищала.

– Уверена, ты выиграешь. Жаль, что я не могу пойти с тобой. Я бы тебя поддерживала.

Лично я сомневалась, что присутствие в зале казино моей мамы оказало бы мне моральную поддержку. Скорее наоборот. Мне было бы неудобно вышагивать по подиуму в более чем откровенном купальнике, зная, что за моими телодвижениями наблюдает мама. Но я не хотела ее обижать, поэтому ответила:

– Да, жаль. Но такие правила. Билеты стоят дорого, а зал маленький. Поэтому нам не разрешили приводить своих.

– Но я дома буду держать за тебя кулачки, – улыбнулась мама, покосившись в сторону отца, который с мрачным видом дожевывал бутерброд, – а когда все закончится, сразу же позвони. Ни пуха ни пера.

– Хорошо, – пообещала я, а потом вежливо добавила: – К черту!

Репетировали мы так рьяно, что к трем часам дня у меня разболелась голова. Режиссер Алексей Львович выжимал из нас все соки и не давал ни минутки отдыха. В зале казино было душновато, впрочем, нам пообещали, что вечером будет работать кондиционер.

Казино мне понравилось своей кинематографической красотой и показательной роскошью, которая на меня, четырнадцатилетнюю, произвела наисильнейшее впечатление. Гримерная была оформлена в золотых тонах. Золотыми были стены, и светильники, и вешалки. И даже зеркала отливали золотистым светом – и в зеркалах этих все мы выглядели красавицами с необычным нежно-персиковым цветом лица.

В три часа явилась команда гримеров. Нам принесли скудный обед, состоящий из бутербродов, винограда и минеральной воды, и предупредили, что это последний шанс утолить голод: после того как нам накрасят губы, о еде можно забыть.

Гримеры работали быстро, движения их были театрально размашистыми, как будто бы они не за кулисами трудились, а сами были главными героями какого-то шоу. Тем не менее результат их работы впечатлял – под их кисточками наши бледные полудетские лица превращались в произведения искусства.

Главная неприятная новость дня – у нас появилась новая девушка, которую все мы дружно бойкотировали. Естественно, все сразу поняли, что подозрительная Николь была права. Под занавес к нам привели «блатную» красавицу, которая, по сценарию, видимо, и должна была стать победительницей. Мы же выступим в роли фона, оттеняющего ее красоту.

– Я вообще от участия откажусь, – шипела мне в ухо Лизка.

– Не хмурься, макияж испортишь, – посоветовала ей я.

– А кому нужен мой макияж, если все заранее известно? – Она кивнула в сторону новенькой, которая спокойно сидела в углу и просматривала какой-то журнал.

Надо сказать, она была красивой. Не просто счастливой обладательницей хороших пропорций, а именно красавицей. Ее лицо было словно вырезано из слоновой кости. Огромные инопланетно-синие глаза немного испуганно смотрели из-под густых бровей. Нос был маленьким, губы – яркими и пухлыми, подбородок – треугольным. Ее волосы были подстрижены так коротко, что она могла обходиться без расчески. Такая стрижка мало кому пойдет. Уверена, что я, например, выглядела бы с такой прической по-идиотски.

Незнакомая красавица время от времени пробовала с нами заговорить и искренне удивлялась, почему это окружающие относятся к ней с такой нескрываемой неприязнью. Как будто бы сама не понимала, в чем дело.

Вот что странно – она была совсем не похожа на платную любовницу денежного мешка. Слишком уж нежной и строгой была ее внешность. Богатые любители девушек с титулами, как мне казалось, должны западать на более броскую красоту. Вот Николь я легко могла представить в этой роли, и Лизку тоже, но не эту незнакомку.