Читать книгу "Тува - Роман Сенчин"

Сегодня в Куране живет 78 человек, из них 12 детей, 36 — пенсионеры.

Люди активно строятся: за последние два года прибавилось шесть новых домов. Развивается и хозяйство: сегодня куранцы имеют тысячу овец и коз, 250 коров, десять лошадей, восемь свиней и 40 кур.

В минувшем 2010 году, по самым приблизительным прикидкам, они произвели 55 тонн молока, 15 тонн мяса, 60 тонн картофеля, полторы тонны шерсти, две тонны овощей.

Излишки девать некуда. Вот и пришла идея: построить возле дороги крытую лавку, чтобы проезжающие могли покупать продукты земли и тайги. Земля здесь плодородна: с одного мешка семян можно собрать до тридцати мешков картошки. Да и тайга щедро делится ягодами, лекарственными травами.

Опыт совместного строительства уже был: в 2009 году куранские пенсионеры за 22 дня построили клуб.

На празднике в честь открытия придорожной лавки куранцы щедро потчевали гостей собственной продукцией: чай, бигус, салаты, выпечка. В продаже — молочные продукты, мясо, картошка, лекарственные травы.

Среди деликатесов — тарак, домашний кефир, сыр и творог. Вкуснейшее лакомство из домашнего кефира и сметаны — хайлымак, который делают только в южных районах Тувы.

И, конечно же, — концерт, ведь талантов куранцам не занимать: в селе — два композитора и восемь поэтов.

А генератор идей и инициатор всех дел — пенсионерка и поэтесса Алдынкыс Комбу. В свое время она была председателем администрации Эрзинского района, а сегодня — депутат хурала представителей Тес-Хемского района и сельский мэр на общественных началах».

Ни слова о государстве. Пенсионеры своими силами.

…Не знаю, удастся ли мне еще когда-нибудь очутиться в Куранах. И во многих других местах Тувы, которые колют душу ностальгией. Да и не видел я в Туве многого — почти не знаю запад ее, не бывал на Уш-Белдире — целебных источниках на востоке Тувы, где есть, говорят, древние, вырезанные в скалах ванны, а теперь устроен курорт. Добраться до Уш-Белдира можно только самолетом-кукурузником, и то лишь при благоприятной погоде, которая случается очень редко. Не бывал я на озере Тере-Холь, где на острове находятся знаменитые развалины Пор-Бажына (то ли крепости, то ли ламаистского монастыря); не видел и Убсунурскую котловину, одно из чудес Центральной Азии. Очень плохо я знаю свою малую родину.

С одной стороны, конечно, довольно легко узнать ее лучше — скажем, взять и провести в Туве отпуск. Тем более, есть где пожить.

А с другой… Все непросто, все как-то не складывается. И даже когда бываю в Кызыле, поездки по Туве ограничиваются озером Сватиково, ближним загородом. К тому же весь отпуск посвятить Туве вряд ли получится — нужно родителям в деревне помочь, дочек свозить на море.

Моя жизнь все сильнее завязывается на Москву. И все сильнее тянет к себе Тува. Иногда, выпив вечером, повспоминав, послушав записи «Ят-Хи» или «Хуун-Хуур-Ту», я прихожу к мысли, что ведь запросто могу уехать. Заявить, что мне нужен творческий отпуск, собрать сумку, поцеловать жену и дочек, пообещать стабильно высылать деньги и сесть в поезд Москва — Абакан. Забраться на верхнюю полку плацкартного вагона. Трое суток в пути копить силы, потом — дня два провести у родителей и — в Туву.

Устроиться в одну из кызылских газет, ездить по республике, писать репортажи, изучать современную жизнь, собирать материал для романа. Может быть, закончить отцовскую книгу об Урянхайском крае. Там, на месте, это сделать будет, наверное, легче.

Много мыслей, во хмелю становящихся четким планом, возникает в голове. Но наутро звенит будильник, я поднимаюсь и продолжаю московскую жизнь, заполненную, забитую делами, проблемами, событиями, но в целом пустоватую, какую-то ненастоящую. Или я себя убеждаю, что она пустоватая и ненастоящая? Известно же: хорошо там, где нас нет. А Тува, маленький уютный Кызыл — страна моего детства и юности, и меня там нет. Я здесь, в Москве…