Читать книгу "Эрагон - Кристофер Паолини"

— Возможно, твои предки действительно всегда жили здесь, — сказал Бром почти ласково. — Но это всего лишь несколько поколений людей. Так что ты никак не можешь с полным основанием утверждать, что это твоя родина. Даже несмотря на то, что ты действительно из рода Гэрроу, но твои предки родом совсем не из этих мест. Поспрашивай хотя бы своих соседей и убедишься, что многие семьи живут здесь с относительно недавних пор. Паланкар — очень древняя долина, и она не всегда принадлежала людям.

Эрагон нахмурился и стал жадно пить чай, хотя он был еще настолько горяч, что обжигал горло. «Неправда это! — сердито думал он. — Мой дом здесь, кем бы ни был мой отец!»

— А что случилось с гномами, когда Всадники были уничтожены? — спросил он.

— Этого по-настоящему не знает никто. Гномы сперва сражались плечом к плечу со Всадниками, но, когда стало ясно, что Гальбаторикс явно одерживает победу, они запечатали все известные входы в свои туннели и исчезли под землей. Насколько мне известно, с тех пор никто ни одного гнома не видел.

— А драконы? — снова спросил Эрагон. — С ними-то что произошло? Их-то наверняка невозможно было всех уничтожить!

Бром грустно вздохнул:

— Самая большая загадка Алагейзии — это вопрос о том, сколько драконов осталось в живых после резни, устроенной Гальбаториксом. Известно, что он пощадил тех Всадников, которые перешли на его сторону. Но лишь драконы Проклятых согласились помогать Гальбаториксу в осуществлении его безумных планов. И если кто-то из драконов, не считая Шрюкна и ему подобных тварей, еще жив, то прячется, чтобы его не смогли обнаружить слуги Империи.

«Интересно, откуда же тогда взялся мой дракон?» — подумал Эрагон. А вслух спросил:

— А ургалы жили в Алагейзии, когда сюда пришли эльфы?

— Нет, ургалы переплыли море следом за эльфами, точно клещи, жаждущие крови. Битвы с ними и послужили причиной того, что Всадников стали особенно ценить за отвагу в бою и способность сохранять мир на земле. Знать историю своей страны вообще очень важно. Жаль, что наш король столь болезненно воспринимает исторические факты… — Казалось, Бром, забыв об Эрагоне, разговаривает сам с собой.

— Да, это очень интересно. И когда ты рассказывал эту историю в прошлый раз… — начал было Эрагон.

— Историю? — взревел Бром, гневно сверкая глазами. — Если это всего лишь «история», то слухи о моей смерти — сущая правда, а ты в данный момент разговариваешь с привидением! Уважай прошлое, мальчик! Никогда не знаешь, как прошлое может сказаться на твоей судьбе.

Эрагон весь съежился, выжидая, пока Бром хоть немного успокоится, а потом всетаки задал еще один вопрос:

— Скажи, драконы очень большие?

Тонкое перышко дыма взвилось над головой Брома, подобно маленькому смерчу.

— Большие ли? Больше этого дома! Даже у самых мелких размах крыльев достигал ста футов. И драконы никогда не перестают расти. Некоторые из стариков — пока их не погубила Империя — на земле вполне могли сойти за холм приличных размеров.

Эрагона охватила робость. «Как же я буду прятать своего дракона через год-два?» — в ужасе спрашивал он себя. Но, задавая очередной вопрос Брому, постарался, чтобы голос его звучал спокойно:

— Когда же дракон считается взрослым?

— Ну… — поскреб подбородок Бром, — огонь они выдыхать начинают примерно месяцев в пять или шесть и примерно тогда же готовы к спариванию. Чем старше дракон, тем больше огня он может выдохнуть. Некоторые способны оставаться огнедышащими в течение нескольких минут, выпуская при этом поистине чудовищную струю пламени… — Бром смотрел, как выпущенное им кольцо дыма медленно всплывает к потолку.

— Я слыхал, что чешуя у них горит, точно драгоценные камни!

Бром наклонился к нему поближе, внимательно на него посмотрел и проворчал:

— Это верно. Сияет, как самоцветы. Говорят, стая драконов похожа на ожившую радугу. А от кого ты об этом слыхал?

Эрагон испуганно замер и быстренько соврал:

— От одного купца.

— И как его звали? — Кустистые брови Брома грозно сошлись на переносице; морщины на лбу стали еще глубже. Забытая трубка погасла.

Эрагон сделал вид, что пытается вспомнить:

— Не знаю… Он у Морна в таверне это рассказывал, да только я не успел спросить, кто он такой.

— Жаль, что не успел! — пробормотал Бром.

— А еще он говорил, что Всадник может слышать мысли своего дракона, — быстро прибавил Эрагон, надеясь, что выдуманный «купец» — прекрасная защита от ненужных подозрений со стороны Брома.

Бром еще больше сдвинул брови, медленно вытащил трутницу, ударил кремнем, и над трубкой взвился новый завиток дыма. С наслаждением затянувшись, он вздохнул и спокойно сказал:

— Этот человек врал или ошибался. Такого нет ни в одной из историй о драконах и Всадниках, а я, по-моему, знаю их все. Что же еще он говорил? Эрагон пожал плечами:

— Да ничего особенного. — Уж больно Бром заинтересовался этим «купцом», чтобы можно было и дальше продолжать безнаказанно врать. Бодрым тоном он снова спросил: — А что, драконы действительно очень долго живут?

Ответил Бром не сразу. Он долго молчал, опустив подбородок на грудь и поглаживая пальцами трубку. Отблески пламени играли в синем камне его перстня.

— Прости, я задумался… — наконец сказал он. — Это правда. Дракон может прожить очень долго — на самом деле он способен жить почти вечно, если… его не убьют. И если жив его Всадник.

— Откуда же это известно? — с недоверием протянул Эрагон. — Если драконы умирают вместе со своими Всадниками, значит, они живут всего лет шестьдесят — семьдесят. Когда ты рассказывал в Карвахолле ту исто… то предание, то говорил, что Всадники могут прожить несколько сотен лет, но ведь это невозможно. — Эрагону вдруг стало не по себе: если вдруг окажется, что он — Всадник, то неужели ему суждено пережить всех своих родных и друзей?

Улыбка тронула губы Брома, и он тихо и немного непонятно объяснил:

— Видишь ли, возможность — вообще понятие субъективное. Кое-кто утверждает, что нельзя бродить в горах Спайна и остаться в живых, но ты бродишь там неделями и пока что жив, правда? Все дело в умении предвидеть будущее. А для этого необходимо быть очень мудрым и очень многое знать, чего от тебя в столь юном возрасте ожидать трудно. — Эрагон вспыхнул, а старик, усмехнувшись, прибавил: — Ну-ну, не сердись. Откуда тебе знать такие вещи. Ты забываешь одно: драконы — существа волшебные: они способны весьма странным образом воздействовать на все, что их окружает. Всадники были им ближе всего, и именно они в первую очередь испытали на себе воздействие магии драконов. Наиболее ярко это воздействие проявилось как раз в том, что Всадники стали жить очень долго. Наш король, например, прожил столько, что его подданным кажется вечным, однако большинство людей относят это на счет его собственных магических возможностей. Всадники подверглись также и другим, менее заметным изменениям. Они были значительно сильнее прочих людей физически и гораздо умнее их; кроме того, они обладали прямо-таки невероятно зорким зрением. Надо также отметить, что любой Всадник, даже будучи человеком, постепенно становился похожим на эльфа; уши у него, например, понемногу заострялись, хотя и никогда не становились такими же большими, как у настоящих эльфов.