Читать книгу "Из ада в рай и обратно. Еврейский вопрос по Ленину, Сталину и Солженицыну - Аркадий Ваксберг"

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 24. С. 126.

2. См.: Троцкий Л. Сталин. Нью-Йорк, 1985. Т. 1. С. 212.

3. Сталин И. Марксизм и национальный вопрос. М. 1950. С. 31.

4. Бунд – «Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России» – социал-демократическая организация, боровшаяся за права евреев и тяготевшая к меньшевикам.

5. Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 14.

6. Там же. С. 16.

7. Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 101.

8. Слово. 1993. № 9-12. С. 46.

9. Известия. 1918. 27 июня. С. 1.

10. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ – бывший Российский Центр хранения и изучения документов новейшей истории, еще ранее – Центральный партийным архив). Ф. 17.Оп. 66. Д. 65. Л. 27.

11. «…[красноармейцы] опять вырезали семью ‹…› Принесли с собой водку и, зарезав еврея, кутили и насиловали жену и дочь, которых зарезали после изнасилования. Это продолжалось до 6-ти час. утра. Уже засветло ушли спокойнейшим образом и не разысканы» (см.: Короленко Владимир. Дневник 1917-1921. М., 2001. С. 164. Запись от 10 апреля 1919 г.)

12. Исторический архив. 1992. № 1. С. 217.

13. Бунин Иван. Дневники, записи от 28 апреля и 2 мая 1919 года.

14. Абрамович Арон. Вместе с Троцким // Военно-исторический журнал. 1990. № 8.

15. Вопросы литературы. 1993. № 2. С. 285.

16. Короленко в годы революции. Vermont, USA. 1985. С. 222-223.

17. Борьба за Советскую власть в Белоруссии. Минск, 1981. С. 83-85.

18. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 11. Л. 4.

19. Там же.

20. Бунин Иван. Окаянные дни. 1992. С. 51.

21. Орлов Борис. Так кто же стрелял в Ленина? // Источник. 1993. № 2. С. 63-88. Особенно впечатляет разоблаченная позднейшей экспертизой легенда о «тяжести» раны, полученной Лениным. Вопреки легенде, пули не оказались отравленными, к тому же «тяжко» раненный Ленин без посторонней помощи поднялся по крутой лестнице на третий этаж, а через день врачи признали его состояние удовлетворительным, и он поднялся с постели. Пулевые отверстия на ленинском пальто не соответствуют расположению ран на его теле. Это лишь несколько из загадок, до сих пор не нашедших своего объяснения.

22. Родина. 1995. № 7. С. 58-60,

23. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2159. Л. 36-37.

24. Источник. 1994. № 1. С. 3 4.

25. Платонов Олег. Убийство царской семьи. М., 1991. Не менее половины палачей были уничтожены во время Большого Террора (1936-1938), но самый зловещий из них – Петр Ермаков – благополучно дожил до 1951 года и умер своей смертью в звании «почетного чекиста».

ИЗ АДА В РАЙ

ИЗ АДА В РАЙ

Многие историки и биографы Сталина, отмечая многочисленные проявления его антисемитизма, пытались понять их истоки и терялись в догадках: никаких видимых причин для того, чтобы это обнажилось уже в двадцатые годы, казалось бы, не было. Наиболее тщательные розыски проделал в последнее время биограф Сталина – Эдвард Радзинский. Ему показалось, что корни сталинского антисемитизма надо искать еще в его детстве, в семейном воспитании и окружении, которое на него влияло. Между тем Грузия никогда не знала антисемитизма, а быт и образ жизни грузинских евреев ничем не отличались от быта и образа жизни этнических грузин. Однако же Радзинский полагает, что отец Сталина – «пьяный неудачник» и полунищий Бесо Джугашвили – ненавидел евреев за то, что те, напротив, все как один были процветающими и состоятельными ремесленниками, и он, преисполненный зависти, «с раннего детства своего сына Иосифа, преподал ему начатки злобы к этому народу»[1].

Между тем отец Сталина уехал из Гори, где жила семья, в Тбилиси, когда Иосиф (Coco) был еще совсем маленьким. Изредка наезжая в Гори, он бил сына смертным боем, так что «преподать» ему мог только опыт издевательств над слабыми. Вряд ли вообще этот отец мог воспитывать этого сына в традиционном смысле слова, а если и воспитывал, то его «воспитание» могло вызвать у юного Сталина лишь отвращение. Точно также весьма сомнительно, чтобы мать внушила ребенку ненависть к богатым евреям, у которых она работала приходящей прислугой[2]. Это не более чем слухи – в Грузии, особенно в XIX веке, не считалось приличным подчеркивать национальную принадлежность кого бы то ни было, тем более перед ребенком, которому не исполнилось и семи лет.

Принятое всеми историками – и российскими, и зарубежными – объяснение истоков сталинского антисемитизма представляется более обоснованным и правдоподобным. С самого начала его нелегальной партийной работы, даже в ссылке, Сталину пришлось оказаться в обществе гораздо более образованных, чем он, более эрудированных, более знающих, естественней и прочнее внедрившихся в партийную среду товарищей еврейского происхождения. И Яков Свердлов, и Лев Каменев (Розенфельд), и Филипп (Шая) Голощекин были грамотнее недоучившегося семинариста. А Каменев просто неизмеримо выше. Они относились к нему покровительственно отнюдь не из-за надменности и чувства превосходства, а вполне искренне и с несомненной симпатией. Но нет ничего страшнее для уязвленного самолюбия кавказца, страдающего комплексом неполноценности, да к тому же еще с физическими недостатками (левая рука короче правой, притом лишена свободы движения, два пальца на ноге срослись, лицо обезображено следами перенесенной и плохо излеченной оспы), – нет ничего страшнее для человека этого типа, чем покровительственная снисходительность, готовность помочь и, что хуже всего, реально оказанная помощь (продуктами, одеждой, приютом, деньгами, редактурой вымученных «сочинений»)…

С самого начала борьбы за власть главными соперниками Сталина были евреи: Лев Троцкий, Григорий Зиновьев и Лев Каменев. Евреями же были и ближайшие к этим трем партийные и военные деятели, составлявшие их опору: Михаил Лашевич, Эфраим Склянский и другие, но прежде всего Григорий Сокольников (Бриллиант), бывший адвокат, едва ли не самый блестящий после Троцкого, большевистский вождь, член ЦК, а одно время и кандидат в члены политбюро. Это он подписал печально знаменитый Брестский мир. С равным блеском он командовал армиями и осуществлял денежную реформу. Сталин люто его ненавидел, и неспроста: именно Сокольников в 1926 году с трибуны партийного съезда будет требовать снятия Сталина с поста генерального секретаря. К тому же Зиновьев и Каменев были самыми близкими людьми – в личном плане – к Ленину и Крупской, а Троцкого Ленин считал самым талантливым и перспективным руководящим деятелем, рассчитывая на его помощь в наиболее острых конфликтных ситуациях, которые возникали на кремлевских верхах. Эта ситуация сама по себе была взрывоопасной, и антисемитизм Сталина до поры до времени не проявлялся внешне лишь потому, что абсолютной властью он еще не обладал, а открытый антисемитизм (не завуалированный хотя бы видимостью шутки) был тогда совершенно не в чести в партийных кругах.