Читать книгу "Черная война - Александр Тамоников"

Крылов, не отрывая глаз от своего поплавка, усмехнулся и заявил:

– А ты хотел бы, чтобы усадьбу с землей сровняли? На ее территории находится дом престарелых. Не забывай, что это частная собственность бывшего депутата Гриканова. Посадили-то кого? Помощника да двух придурков из охраны, включая тупого Семена, который угрозами заставлял дачников за бесценок продавать свои участки. Гриканов всего-навсего лишился мандата и сейчас живет припеваючи в Испании. Раз его не осудили, то и собственность не конфисковали.

– Да, дом престарелых в усадьбе, конечно, солидный. Те же бомжи, в тех же комнатах, на том же этаже. Правосудие у нас, конечно, еще то. Мелочь сажают, крупняк отпускают.

– А ты что хотел? Система. Она своих не сдает. Вот наш снятый министр уже год как в свидетелях по громкому делу проходит. Хищение обнаружено на десятки миллионов долларов, а он будто не знал, что его же ставленники расхищали бюджетные средства, продавали земли, целые военные городки.

– Следователи, видимо, считают, что не знал. Слепым, глухим и немым оказался. Зла уже не хватает. Нечего народ будоражить! Ведь люди на митингах открыто требуют предания суду этого «голубого воришки» в статусе федерального министра. Правосудие же молчит. Следствие собирает улики. Какие? Тут и так все ясно. Раз выявлено хищение в ведомстве, то первым в клетку должен сесть министр.

Крылов вздохнул и заявил:

– Да не посадят его. Наверное, он слишком много знает.

– Тогда хоть вывели бы этого прохиндея из игры. Объявили бы, что умер от инфаркта или еще от какой болезни, сменили бы ему фамилию и морду да тайком вывезли бы за границу. Никакого суда, ни малейшего недовольства народа.

– Седой! Ты же умный человек, командир особого интернационального отряда специального назначения, а простых вещей не понимаешь. Нельзя выводить его из игры. В Штатах тут же такой вой поднимут, что список Магнитского увеличится в сотни раз.

– Да плевать на их списки. Наши в ответ свой увеличат.

– А кому это нужно? Наш бывший министр так и будет под следствием отдыхать в загородном особняке, пока дело не закроют и не осудят мелких чинуш, как в случае с Грикановым. Даже любовниц не тронут.

– Кто бы знал, как достал меня весь этот бардак!

– Он всех достал, но что тут поделать? Государство борется с коррупцией, об этом твердят повсюду.

– Вот именно, что твердят и тут же добавляют, что коррупция существует чуть ли не со времен Адама и Евы, поэтому, дескать, победить ее нереально. Тогда на хрен бороться? Отстреливать продажных чинуш надо.

Крылов вновь усмехнулся:

– Ну ты даешь! Этак мы полстраны отстреляем.

– Зачем? Завалить с десяток самых вороватых, остальные, глядишь, и испугаются.

– В Китае за коррупцию расстреливают, и что? Уровень ее не снижается.

– Ты Китай с Россией не сравнивай. Там населения миллиарды, а у нас сотня с небольшим миллионов. Я говорю не о приговорах суда, а об акциях ликвидации, когда чиновники, бизнесмены, влезшие во власть, в политику, не понимали, кто и за что валит их. Главное в акции ликвидации – эффект устрашения. Гадай, кто следующий попадет под пулю!

– Ты больше об этом нигде не говори. А то сам загремишь под суд за призыв к насилию.

– Уволюсь! Вот дослужу еще два года, и до свидания, спецслужба.

– Чем заниматься-то станешь?

– А хотя бы тут осяду. Дом купил хороший, пригодный для круглогодичного проживания. Буду живность разводить: свиней, гусей, кур, кроликов. Ульи поставлю, на огороде овощи, в саду фрукты, в озере рыба, в лесу грибы. На хлеб, водку и сигареты пенсии хватит. А то и хату в Москве продам, тогда и она будет не нужна. На наш с Галиной век хватит.

– Помечтай! Кто ж тебя отпустит, Валера?

– А кто меня заставит служить дальше?

– Государство!

– Уже! Заставит. Погоди, показалось, что ли?

– Что?

– Да погоди ты.

Поплавок удочки Седова вздрогнул, пустив едва заметные круги по воде. Валерий напрягся. Поплавок дернулся еще раз и тут же ушел под воду.

– Есть! – вскричал Седов и дернул удилище вверх.

Оно изогнулось, леска пошла влево, потом вправо.

– Есть! Крупняк попал.

Крылов начал советовать:

– Не дергай, отпусти леску, поводи рыбу медленно, без рывков.

Из воды вдруг показалась большая голова карпа. Он словно хотел посмотреть, кто это его зацепил, вдруг ударил по воде хвостом и резко нырнул. Леска порвалась, а Седов едва не улетел за борт.

Он поднял удилище и запричитал:

– Что это? Ведь я его!.. Толик, он же на крючке был! Твою мать, ушел, стервец.

– Сколько я тебе говорил, поставь на удилище катушку.

– Какую, на хрен, катушку? Не привык я к ней. Но ты гляди, и тут беспредел полный. Нет, так и инфаркт заработать недолго. – Руки Седова дрожали.

Крылов сказал:

– Клади удочку в лодку, меняй снасть.

– Да пошло оно все на хрен! Нет, ну что за фигня? Ведь высунулся из воды этот козел. Надо было его топором шарахнуть по черепушке.

– Остынь. Клади удочку, перекури, успокойся, замени снасть. Раз один клюнул, то пойдет рыбалка.

– Да с такой рыбалкой ты на берег не командира отряда «Z» доставишь, а его труп с перекошенной от злобы физиономией.

– А говоришь, жить здесь, рыбу ловить, грибы собирать, живность разводить. С твоими нервами ты и живность всю перестреляешь, и рыбу динамитом из озера выведешь. О грибах я молчу. В лесу тебя и на полчаса не хватит. Начнешь все крушить вокруг, не хуже медведя-шатуна.

Седов плюнул за борт и пригрозил:

– Помолчи, Толик, а то вплавь до берега добираться будешь.

Крылов тем временем подсек карася граммов на двести.

Седов сказал:

– Чего мне такой не попался? Сразу акула какая-то!..

– Ты рыбачить будешь или тебя высадить на берег?

– Буду. Где у нас леска, грузила, поплавки, крючки?

– В ящике под тобой.

Седов нагнулся, но достать запасную снасть не успел. Сотовый телефон сработал сигналом вызова.

Валерий проговорил:

– Галка, наверное, сейчас будет расспрашивать, много ли рыбы наловили. Какую сковороду готовить? Что сказать?

– Скажи как есть.

– Ага! Чтобы и женщины посмеялись?

– Смех продлевает жизнь.

– Если бы продлевал, то все вокруг сутками ржали бы, не останавливаясь. – Он достал из кармана ветровки телефон, взглянул на дисплей. – Ого?! Трепанов звонит.