Читать книгу "Я вернусь… - Эльчин Сафарли"

Стамбульская буржуазия не покупает недвижимость в центральных районах Константинополя. Жить в центре загазованного города для состоятельной прослойки не только признак дурного вкуса, но и элементарно опасно. По уровню преступности Стамбул переплюнул даже такую признанную «резиденцию» криминального мира, как Нью-Йорк. «Честно говоря, я не из пугливых. Ну скажите, чем испугаешь провинциалку, выросшую на окраине Калининграда? Вы, турки, вообще в этом плане жутко изнеженные. Эрол не разрешает мне передвигаться по Стамбулу без шофера и телохранителя в одном лице. Особо не противлюсь. Мужчина должен волноваться за женщину. Да-да, именно волноваться, а не подозревать»…

…Галина, 31 год. Некогда обычная русская девушка из окраины России, а ныне светская львица одного из богатейших мегаполисов мира. Ее имя на фоне фамилии мужа почти еженедельно мелькает в «Хурриете» – самой престижной газете Турции. Пресса называет Галину Ишлер «второй принцессой Дианой». Ее благотворительный фонд спонсирует крупные проекты в сфере культуры. С недавних пор я занимаюсь организацией всех общественных мероприятий семьи Ишлер…

«Народ, как видите, любит нашу семью. Неудивительно, ведь Эрол тратит огромные деньги на благотворительность. Я сначала была против этого. Потом он объяснил, что благотворительность – хорошая реклама. Вот в следующем году муж выдвигается в депутаты. Думаете, не наберет голоса? Еще как наберет… Да и мне нужно чем-то заниматься. К тому же популярность быстро засасывает. Вот завтра снимаюсь для турецкого „Elle“. Номинировали на „Женщину года“… Послезавтра лечу в Измир, там подруга открывает лечебницу для детей, больных лейкемией. Оттуда прямо в Анкару, где состоится показ новой коллекции Фаика Сёнмеза…» Закуривает, нервно затягиваясь. «Можно с тобой на „ты“? О'кей… В последнее время мне так часто хочется выговориться… Устала от игры. Игры, у которой одно-единственное правило – деньги… Если мыслить корыстнее, популярность завтра мне понадобится. Вдруг Эрол меня бросит или умрет. У меня за спиной должна быть… маленькая история. Любую историю можно обыграть в свою пользу. Я привыкла к роскоши. Я приучила детей к роскоши. И боюсь, что завтра дольче вита может закончиться. У всех богатых женщин, выросших в бедности, один страшный сон – пустая кредитная карточка»…

Галина заказывает органический чай из аниса, кориандра, петрушки. Говорит, что обожает ежевичные пирожные, но выбирает не их, а салат из сухофруктов. Берет вторую сигарету. «Единственное, что себе позволяю, – сигареты. В остальном – строгая система питания. Я должна быть в форме. Всегда, везде. Какое бы настроение у меня ни было. Должна оставаться победительницей». У нее свой режим красоты. Фитнес, три литра минеральной воды ежедневно, пилинг, мезотерапия, сауна, здоровое питание. «В Турцию в поисках счастья приезжают сотни красивых русских девочек. То есть конкуренция большая. Поэтому мне нельзя терять форму. Хотя порой хочется послать все к черту и чисто по-русски напиться…»

Периодически посматривает на часы: в пять у нее занятие по верховой езде. У семьи Ишлер своя конюшня. «Я верю только детям и лошадям. Полчаса, проведенные в седле, – лучшее лекарство от депрессии. Пару лет назад у меня на родине была модна песенка с такими словами: „Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой…“ Так вот, я бы хотела стать лошадью. У лошадей жизнь проще… Знаешь, почему женщины стареют быстрее мужчин? Мы всю жизнь боремся за счастье. За внутреннее счастье. Чисто женское, которое очень дорого достается. Я изначально не верю в малобюджетное счастье…»

Ее борьба за счастье началась десять лет назад, когда она собрала одну сумку вещей и уехала покорять Турцию. Работала официанткой в Анталии, где научилась разговорному турецкому. Спустя два года перебралась в более дорогой курортный город – Бодрум. Устроилась в магазин продавщицей. Там и познакомилась с разведенным Эролом. Улыбка, флирт, утро вместе. Он влюбился в нее, она влюбилась в его статус. «Знаешь, чего мне хочется? Банальной любви. Вот влюбиться по уши, целоваться в парках, слушать признания. И влюбиться хочется в… настоящего русского мужика. Да-да, именно русского. Надоели слащавые турки, пардон за прямоту… Эта моя единственная мечта, которой не суждено сбыться. Я реалистка…»

«Значит, женское счастье – в любви?» – спрашиваю у Галины. «…Для любой умной женщины любовь важна не меньше, чем деньги. Хотя… может быть…» Зазвонил ее мобильный…

Прощается так же сдержанно, как и здоровалась. Будто между нами не было откровенного разговора. Из обычной русской женщины превращается в известную персону Турции. Этого требует статус. Этого требует история, которую, как она сказала, всегда можно обыграть в свою пользу…

6

Светлана

Ортакёй, один из живописных районов европейской части Стамбула. Отреставрированные старые особняки, окруженные могучими платанами. Прелестная пристань, где отдыхают прогулочные катера. Мечеть Меджидие, куда когда-то на весельных лодках приплывали падишахи для совершения намаза. На часах 16:32. Жду ее в самом центре площади Искеле, расположившейся прямо у Босфора. Рыбные ресторанчики Ортакёя пока пустуют – еще не вечер. Опаздывает на полчаса – договорились встретиться в четыре. Звоню ей. «Я бегу, бегу…»

Через пять минут замечаю приближающуюся ко мне полную женщину с упитанным пекинесом на поводке. Да-да, это она! Невероятно милые черты лица: бездонные голубые глаза с кукольными ресницами, пухлые губы бантиком в вишневой помаде, тонкие изломанные брови. Короткие русые волосы, детский взгляд с неподдельной искренностью. Говорит на русском с акцентом – слишком долго живет в Турции. «Русские, проживающие в Стамбуле, почти не общаются между собой. Никаких встреч, конференций, концертов. Каждый в своей конуре. Растерялись в 23-миллионном городе контрастов…»

Она говорит красноречиво – видно, соскучилась по общению на родном языке. Прогуливаемся по площади, временами останавливаемся. Дожидаемся Джамбо – пекинес что-то увлеченно вынюхивает в траве. «Вы извините за опоздание – водила Джамбо к ветеринару. Потом ехали сюда, застряли в пробке. Стамбул, как и Москва, – одна сплошная пробка…» Признается, что скучает «по городу, который до сих пор не верит слезам». Возможность вернуться на родину есть. Сама не хочет. «Зачем бередить старые раны? Тем более в Москве меня никто не ждет. Родни нет, я в детском доме выросла. С подругами потеряла связь. И не хочу ее восстанавливать. Уже не та, какой была. Да и сердце шалит – возраст дает о себе знать… Сама себе удивляюсь порой: с годами научилась быть счастливой в одиночестве. Представляете, мы, женщины, и на такое способны».

Располагаемся в маленькой чайхане на террасе с чудным видом на пролив. «Обожаю Босфор. Когда мне грустно, прихожу к нему. Когда я счастлива, первым долгом делюсь с ним своим счастьем. После смерти Орхана у меня остались две радости в жизни – Джамбо и Босфор…» Вспоминает о покойном муже со слезами на глазах. Отпивает из чайного бардака[33]. «Я не могла иметь детей. А Орхан мечтал о сыне. Из-за меня отказался от мечты… Жаль только, что поздно нашли друг друга… Судьбу не перепишешь…»