Читать книгу "Черт-те что и сбоку бантик - Екатерина Вильмонт"

– Ну, тут много факторов, но основная заслуга тут безусловно принадлежит Илье Авербуху, благодаря его проектам интерес в стране к фигурному катанию так невероятно возрос! Мамы вновь стали отдавать своих ребятишек в фигурное катание.

– То есть количество неизбежно переходит в качество?

– В спорте это правило работает стопроцентно!

– Но ведь огромное число русских тренеров готовит чемпионов в других странах. Шпильбанд, Синицын, Зуева, Крылова и еще многие воспитывают наших соперников.

– Ну и прекрасно, дорогая моя! А какой интерес соревноваться со слабым соперником? И это ли не признание всемирного значения русской школы фигурного катания? А вы, Наташа, любите фигурное катание?

– Обожаю! – искренне призналась Наташа.

– А у вас есть дети?

– Есть. Дочка. Вы хотите спросить, отдала ли я ее в фигурное катание? Отвечаю сразу – нет! Но на коньках она прекрасно катается. Однако она не слишком музыкальна. И сама не жаждет быть фигуристкой. Скажите, Матвей Ильич, а ваш сын, он ведь тоже далек от спорта, насколько мне известно?

– Вам и это известно? Да, мой сын как раз очень музыкален, но совершенно не спортивен. Он играет на скрипке. К сожалению, я не часто с ним вижусь, он живет с матерью, а мы в разводе. Черт возьми, Наташа, я никогда в интервью не говорю на эту тему, а тут… Вы здорово располагаете к откровенности. А это ох как опасно.

– Ну, Матвей Ильич, все, что можно было сказать, вы уже сказали. Спасибо вам за эту беседу, мне было очень приятно и интересно!

– Спасибо вам, Наташа! Это было, вероятно, лучшее интервью за много-много лет. – И он поцеловал Наташе руку.

– Матвей Ильич, а разве в Америке еще целуют дамам ручки?

– Практически нет. Но мы же в России, как вы сами изволили заметить, и я не могу отказать себе в таком удовольствии – поцеловать ручку столь обворожительной женщине. – И он еще раз поцеловал Наташе руку.

У Глеба Витальевича все внутри перевернулось от ревности.

– Ну, это мы вырежем, – сказала пожилая редактриса.

– Ни в коем случае! – отрезал Глеб Витальевич. – Это замечательная краска!

В этот момент из студии вышел Шпигель.

– Что, попался, старый? – приветствовал его Глеб Витальевич.

Шпигель посмотрел на него с недоумением и даже высокомерием, но тут же расплылся в улыбке.

– Глеб? Ты? А что ты тут делаешь?

– Ну, вообще-то это мой канал…

– Что значит твой?

– Это я его создал! – с гордостью произнес Кузьмин.

– Ну ты даешь, Глебка!

Старые приятели обнялись.

– Страшно рад тебя видеть, Глебчик! Ты из-за меня пришел?

Ага, щас, усмехнулся про себя Глеб Витальевич. Но, разумеется, ответил:

– Ясное дело, столько лет не виделись.

Тут появилась Наташа. При виде Кузьмина она почему-то испугалась.

– Наташа, это было здорово! – подошел к ней Кузьмин.

– Спасибо. Простите, Глеб Витальевич, мне нужно готовиться к следующей съемке.

– Ну конечно, Наташа. Да, кстати, мне тут сказали о вашей просьбе, на следующей неделе снимаетесь два раза.

– Ох, спасибо, а то у мужа процесс, он не сможет отвезти дочку.

Слышать про мужа было противно.

Она ушла.

– Слушай, Мотя, давай закатимся куда-нибудь, посидим, расслабимся, а?

– А давай! Я только отменю сейчас одну встречку и буду в твоем распоряжении. Сколько мы не видались? Лет двадцать?

– Примерно.

…Глеб Витальевич любил рестораны, но не те, в которых можно встретить людей из тусовки, а скромные, средней руки, где вкусно кормят, но, что называется, без пафоса.

– Не удивляйся, Мотька, тут хоть и скромно, но вкусно и достаточно уютно, а главное, мала вероятность встретить кучу ненужных людей. Ну, как живешь, чемпион?

– Вспомнил тоже! Когда это было, и мало кто такого чемпиона помнит. А вот тренер я действительно люкс!

– Да знаю, наслышан! Про личную жизнь узнал кое-что из Наташиного интервью…

– Слушай, какая девка, обалдеть! Я просто глаз от нее оторвать не мог! Где ты такую нарыл?

– На перроне Московского вокзала в Питере. – И Кузьмин рассказал старому приятелю, как впервые увидел Наташу.

– Уууу, старик, а ты ведь по уши! – засмеялся Шпигель. – Да и не мудрено. В ней столько всего… И соль, и перец, и еще куча пряностей… Э, бизнесмен, да ты покраснел! Обалдеть… Глебушка, это что, любовь без взаимности?

– Да какая там любовь, – смущенно пробормотал Кузьмин. – Да, она мне нравится, даже очень, но у меня семья, два сына, у нее муж и дочка.

– А кто у нас муж?

– Блестящий молодой адвокат, очень интересный парень.

– Глебчик, ты тоже, между прочим, не лыком шит, и к тому же, как я понял, крутой босс…

– Мотя, это не тот случай.

– Скажи, а ты уже делал какие-то заходы?

– Нет. Никак не решусь…

– Ну и дурак! Упустишь ведь. Сколько лет она замужем?

– Не то десять, не то двенадцать…

– А любовники есть?

– Мне об этом ничего не известно. Но однажды в разговоре на совершенно посторонние темы она обмолвилась, что очень верный человек…

– Да, на потаскушку не похожа. Слушай, Кузьмин, а помнишь ты рассказывал, что покорил одну девчонку, подкинув на речке бутылку с признанием в любви?

– Ох, да, я тогда засунул письмо в бутылку, измазал ее в глине, в тине, в водорослях, и когда мы с девочкой пошли на речку купаться, нашел эту бутылку в камышах у берега… И отдал ей. Мне тогда было лет двенадцать… И что, предлагаешь проделать то же самое с Наташей? Но мне сложно представить себе ситуацию, где это можно…

– Глебчик, ситуацию надо создать.

Сердце вдруг радостно забилось. Да! Да! Да!

…В Риге на вокзале Наташу с дочкой встретил мамин муж Сергей Данилович, удивительно обаятельный дядька лет шестидесяти.

– О, а вот и наши девочки приехали!

– Добрый день, Сергей Данилович, а где мама?

– Как где? Где в такой ситуации положено быть маме? Разумеется, у плиты! Готовит все самое вкусное для дочки и внучки. Доехали нормально?

– Да. Я бы предпочла на самолете, но Артур не позволил.

– Да, папа говорит, что у него не будет спокойной минутки… – сообщила Аська. – А что у вас в пакете?

– Ребенок зрит в корень! В пакете для тебя кукла. Держи!

Он забрал у Наташи чемодан и они пошли к машине.