Читать книгу "Обычная злая сказка - Александра Первухина"

Презрительное хмыканье и небрежный взмах руки в нужном направлении стали для Снежаны настоящим спасением. Девушка очень сомневалась, что смогла бы скрыть переполняющие её страх и неуверенность, если бы ей пришлось обратиться к наставнице за помощью. А так вроде никто никому ничего не сказал и не заметил состояния несчастной ученицы. Снежана молча кивнула в знак благодарности и обречённо зашагала навстречу своей судьбе.

Уже через несколько десятков шагов девушка поняла, что точно не заблудится в поисках своих мучителей. Громкие голоса и запах дыма отчётливо подсказывали направление движения. Жрица поневоле упрямо шла на звук, удивляясь про себя собственной глупости. Добровольно идти навстречу неприятностям – и при этом ещё беспокоиться о том, чтобы дойти как можно быстрее?.. Снежана жалко улыбнулась и ускорила шаг: привычка отвлекаться на совершенно посторонние размышления иногда бывала просто опасной. Вот и теперь она на полном серьёзе рассуждает о собственной глупости, или смелости – как кому нравится, – словно у неё действительно есть какой-то выбор и девушка может бросить всю эту затею.

До поляны, облюбованной разбойниками, она добралась, к сожалению, очень скоро. Бандиты явно чувствовали себя совершенно спокойно в Северном лесу и не очень-то опасались нападения. Впрочем, Снежана не исключала возможности, что её опять заметили и теперь готовят очередную засаду. Девушка решила не искушать судьбу, тем более что ей было гораздо труднее использовать силу Элары, чем обычной жрице. По крайней мере, Тенира не раз замечала, что её способности в этой разновидности возможностей мечей богини худшие из когда-либо известных наставнице на её долгом веку. Поэтому Снежана решила в кои-то веки проявить предусмотрительность и призвала силу до того, как очертя голову бросилась в очередное сомнительное приключение.

Щека отозвалась привычной болью от появления татуировки, всё тело наполнилось жарким покалыванием, и девушка шагнула на поляну, чувствуя, как страх сводит мышцы при виде разбойников, ожидающих очередного незваного гостя с обнажёнными мечами. Снежана с внезапным ужасом осознала, что просто не может двинуться, даже обернуться к тем, кто, судя по топоту у неё за спиной, подобрались к ней сзади и теперь демонстрируют ей, что пути к отступлению отрезаны. И тогда девушка в отчаянии сосредоточилась на своих ощущениях, погружаясь в них как в тёплую воду, растворяясь полностью в щекочущей волне силы, поднявшейся внутри её и грозящей захлестнуть её с головой. А потом всё стало просто и совсем не страшно. Прозрачная ясность сознания, равнодушная констатация факта, что без ран, скорее всего, не обойтись, и решительный шаг к первому из противников, который даже не удосужился поднять меч, зачарованно таращась на неё.

Тело работало как автомат, нанося удары, уклоняясь от контратак, перемещаясь по поляне в смертоносном танце, оставляющем позади себя кровь и разрубленные трупы. Где-то в дальнем уголке сознания кричал и плакал удивительно знакомый голос, но он мешал сосредоточиться на выполняемых приёмах, и поэтому сила обрушилась на него, заставляя замолчать, исчезнуть, не препятствовать мечу богини делать свою работу. Крик прекратился, оставив какую-то странную пустоту, но она не мешала выполнению поставленной задачи, и сила не обратила на её присутствие никакого внимания. Сражаться с разбойниками было на удивление просто: противники не могли оказать жрице серьёзного сопротивления, но странная боль в груди и животе всё нарастала, отвлекая от боя, вставая на пути холодной стеной, и раскалённая волна постепенно схлынула, освободив сознание своего носителя. Снежана очнулась в центре поляны, заваленной изрубленными телами, с окровавленным мечом в руках.

Девушка смотрела на изуродованных мертвецов, но ужаса не было. Жгучая боль стихала до своего обычного уровня, и это радовало. Снежана перевела взгляд на молча наблюдающую за ней Тениру и удовлетворённо отметила, что наставнице не пришлось вмешиваться, а значит, задание выполнено так, как надо. Теперь можно было смыть кровь и поискать свой меч среди вещей бандитов. Хотя жрица огляделась по сторонам и пришла к выводу, что последовательность действий придётся изменить: сначала найти меч, а потом уже искать подходящий ручей, чтобы отмыться от быстро засыхающих бурых потёков. Однако Тенира была иного мнения.

– Иди вон туда, – короткий взмах в нужном направлении, – там небольшое озерцо. Вымойся. А я пока найду твой меч.

Снежана не стала спорить, покорно направившись в указанную сторону. Её уже давно не поражал тот факт, что Тенира, похоже, знала Северный лес как собственный огород и была способна ориентироваться в самых густых зарослях совершенно свободно, словно там на каждом дереве висели указатели.

Пройдя по неприметной тропинке через высокие кусты, плотной стеной окружающие озеро, скорее напоминающее большую ещё не пересохшую лужу, чем постоянный источник воды, девушка осторожно присела на скользком берегу, и в этот момент её словно ударило. Осознание того, что она только что без всяких колебаний и угрызений совести отправила на тот свет полтора десятка человек, если не больше, противной дрожью прокатилось по телу, заставив её на мгновение закрыть глаза, чтобы не видеть своих рук, покрытых быстро подсыхающей сплошной коркой из запёкшейся крови. И самое страшное было в том, что, даже понимая всю чудовищность совершенного ею, она не испытывала по этому поводу никаких чувств, кроме холодного удовлетворения от удачно выполненного задания и бестрепетной констатации факта, что погибшие безусловно заслужили смерть, а значит, нет никакой разницы, кто привёл этот приговор высших сил в исполнение.

Снежана внезапно поняла, что всё-таки умерла на той поляне вместе с напавшими на неё бандитами. Та застенчивая пугливая девушка, которой она была ещё пару дней назад, несмотря на перенесённые в последнее время испытания, никогда не смогла бы так отнестись к случившемуся. Жрица горько рассмеялась над собой: занятая своими переживаниями, она слишком легкомысленно отнеслась к предложению изменить душу и теперь должна была смириться с результатом. Та Снежана, которой она была совсем недавно, мертва. Осталась только Снеара, меч богини, способная вспомнить себя прежнюю, но уже неспособная понять прошлых эмоций. Девушка резко оборвала смех и наклонилась к воде, чтобы смыть с лица и рук кровь, заодно застирав пятна на одежде, практически не видимые на красно-бурой ткани. Сделанного не исправишь – осталось только позаботиться о том, чтобы все эти жертвы оказались не напрасны.

Смывая с себя грязь и кровь, Снеара пыталась забыть себя прошлую, отгородиться от прежних воспоминаний, причиняющих боль и заставляющих сердце сжиматься от тоски, которую она понимала умом, но никак не могла принять как свою собственную. Оставалось признать: Тенира всё-таки добилась своего и превратила неуклюжую, ни на что не годную девчонку в сносную жрицу, пусть даже в процессе превращения от девушки мало что осталось. Снеара закончила приводить себя в порядок и, подхватив меч, который всё время лежал на берегу так, чтобы она могла дотянуться до него в любой момент, отправилась назад на поляну, где её ждала наставница, наверняка уже нашедшая меч, так глупо утерянный её ученицей.

Жрица встретила девушку на полдороге и, не говоря ни слова, протянула ей клинок. Снеара с благодарностью взяла свой меч и тут же вернула оружие, одолженное ей Тенирой. Женщина одобрительно кивнула и скользнула на едва заметное ответвление тропинки, поманив ученицу за собой. Какое-то время они шли молча, девушка опять перебирала в памяти последние события, оценивая их теперь не с позиции «страшно – не страшно», а как возможность получения информации об этом мире. Снеара действительно сожалела о том, что её прежнее «я» перестало существовать, причём настолько буднично, что даже её новая душа, душа жрицы, невольно ёжилась от неприятного холодка страха, тревожившего её, словно капли ледяной воды разгорячённую кожу. Но одного она никак не могла простить безвременно ушедшей Снежане: прожив в этом мире больше месяца, эта несчастная дурёха не удосужилась узнать о нём практически ничего полезного! Какой смысл отрицать очевидное: всё происходящее вокруг слишком упорядочение и мотивированно для бреда, и чересчур уж долго продолжается, чтобы быть кошмаром.