Читать книгу "Констанция. Книга первая - Жюльетта Бенцони"

Старый Реньяр вскочил в седло и тронул поводья. Лошадь, застоявшаяся в конюшне, сразу же побежала рысью. Сыновья пустили своих коней вскачь.

Наконец Гильом Реньяр свернул на уже скошенное поле и, немного придержав лошадь, дал Виктору поравняться с ним.

— Раньше земли, которые лежат за этими холмами и тянутся к самому океану, тоже были нашими.

— Отец, ты всегда говоришь: то было наше, это было наше, холмы принадлежали Реньярам, лес принадлежал Реньярам… Я устал уже это слушать, надо все это вернуть.

— Если бы это было так просто, я бы это уже вернул. Но на нашем роду лежит какое-то страшное проклятье: наши женщины умирают, не дожив до старости, а мужчины гибнут в схватках. Только я каким-то чудом дожил до седых волос и благодарю бога, что у меня есть трое таких хороших сыновей.

Виктор даже подбоченился, ведь старый Гильом не так ух часто отпускал похвалы.

— Мы поедем к дальнему лесу, — Гильом махнул рукой, указывая направление.

— Отец, но ведь нам придется ехать через земли Абинье.

— Эти земли наши, Виктор, запомни это. И пусть они боятся встречи с нами, а не мы должны бояться и опасаться их.

— Да, в их роду некому с нами состязаться, один лишь Робер. Ведь его братьев убил я. Он догадывается об этом и поэтому так страшно нас ненавидит. Но на суде он ничего не смог доказать. Был один свидетель, который видел, как я

Расправлялся с братьями, но и того уже съели рыбы, я его столкнул со скалы.

Младшие Реньяры держались поодаль. Жак достал из дорожной сумки кусок мяса и жадно жевал его, а Клод покусывал соломинку.

— Наш отец уже совсем выжил из ума, — негромко сказал Клод, обращаясь к Жаку. Тот согласно закивал головой.

— Он даже слышать не хочет о том, чтобы мы с тобой покинули дом. А как ужасно хочется куда-нибудь уехать! — сказал Клод и потер свою щеку. — А ведь мы могли бы разбогатеть, жениться, и все у нас было бы хорошо. Но он даже и слышать об этом не хочет. Да и Виктор становится все больше и больше похожим на отца, а ведь раньше он был не таким.

— Да, мы все меняемся, — рассудительно сказал Жак и сплюнул на стерню кусок непрожеванного мяса. — Он всех подозревает, готов убить каждого, кто проедет по его земле.

Но ведь это и наша земля, Жак, — заметил младший брат.

— Да, это так, но представь, если отец разделит ее на три части, нам достанется по маленькому клочку.

— Нет, нам на это даже не стоит рассчитывать, он все отдаст Виктору. Он старший, и он возглавит наш род.

— Какая-то дьявольщина! — нахмурился Клод. — Ведь так не хочется ни с кем воевать, ссориться, судиться! А если Виктор заменит отца, то все будет как и прежде.

— Ко мне, скорее! — вдруг послышался из тумана властный голос Гильома Реньяра.

Клод и Жак переглянулись, тяжело вздохнули и дернули поводья своих лошадей.

Гильом остановил лошадь у старого дуба, разбитого молнией.

— Вот от этого дуба, дети мои, и до самой реки все земли принадлежали роду Реньяров. Еще сто лет тому назад мы владели ими, а не какие-то Абинье и Нирвали, о которых двести лет назад никто еще и не слышал, потому что их предки копошились в навозе и были собственностью наших прадедов!

— Старик опять завел свою вечную песню, — прошептал Клод на ухо Жаку.

Тот согласно закивал головой, но в это же время угодливо смотрел на отца.

Виктор хмурился и ежился от холодного тумана.

— И на восток, до самого океана все земли тоже принадлежали Реньярам. Запомните это, потом расскажете это своим детям.

— Отец, а может быть, кому-нибудь из нас стоит пойти служить королю и тогда эти земли король вновь пожалует нам? — сказал рассудительный Жак.

— Что?! — воскликнул Гильом Реньяр, хватаясь за рукоять кнута. — Служить этим Бурбонам?! Да никогда! Ни за что! Это они отняли у нас все богатство, это они высосали из нашего рода всю кровь! А ты хочешь пойти служить этим мерзавцам?! Вот если бы кто-нибудь начал войну против короля, тогда я взял бы

Вас, и мы выступили на их стороне. А скинув его с престола, казнив, мы попросили бы себе все эти земли и могли бы вновь стать могущественными Реньярами, самыми сильными на всем побережье! — Жак, — зло продолжил Гильом Реньяр, — выкинь

Это из головы и не думай служить Бурбонам. Ты не должен унижаться перед ними, ведь род Реньяров такой же старый, как и род Бурбонов, а наши предки ходили в Крестовые походы и брали Иерусалим и рубили головы сарацинов.

Дети согласно закивали, понимая, что спорить с отцом, который живет иллюзиями прошлого, бесполезно. Он не хочет замечать настоящего, не хочет видеть тех перемен, которые происходят с каждым новым днем.

— Я знаю, мои сыновья, когда-нибудь род Реньяров вновь будет богат и славен. И если я не доживу до этих дней, то вы обязательно увидите, как мы будем процветать и какими счастливыми будут ваши дети.

Клод вновь легонько толкнул локтем Жака.

А тот, согласно кивая, прошептал:

— Он совсем сошел с ума!

— Ты что-то сказал, Клод? — воскликнул Гильом Реньяр.

— Я говорю, что ты прав, отец, — соврал младший сын.

— Еще бы1

И тут Гильом Реньяр поднял вверх указательный палец, а затем приложил его к губам: в густом тумане явственно слышался стук топора.

— Я же говорил! — хищно улыбнувшись, воскликнул Гильом Реньяр. — Сейчас мы покажем этим мерзавцам, как воровать наш лес!

— и Гильом Реньяр, натянув поводья, направил лошадь в туман.

На его лице была злорадная улыбка, а седые усы ощетинились. Он был похож на хищную птицу, готовую броситься на ничего не подозревающую жертву.

Виктор выхватил из-за пояса револьвер и, взведя курок, поехал в обход, отсекая невидимому противнику путь к отступлению. Всадники двигались быстро и беззвучно. Крестьянин, рубящий поваленное бурей дерево, был так занят своей работой, что даже не увидел, как из тумана вынырнули четыре всадника, взяв его в кольцо.

Рядом с крестьянином, на траве, лежал заяц, пойманный петлей.

Взметнулась плеть и обрушилась на голову крестьянину. Из-под рассеченной кожи выступила кровь. Крестьянин вскинул руки, пытаясь защититься, но Виктор подъехал к нему и толкнул ногой в грудь. Тот рухнул на траву, топор отлетел в сторону. Крестьянин поднялся на колени и забился под ствол поваленного дерева.

— Ну что, мерзавец, попался? — прошипел Гильом Реньяр, вытаскивая из-за пояса пистолет.

Крестьянин запричитал, пытаясь оправдаться, но делать было нечего — он был пойман с поличным, воруя чужой лес.

— Наверное, ты думал, что я сейчас буду спать, — злорадно усмехаясь в седые усы, произнес Гильом, — и это сойдет тебе с рук? Нет, я знал, что ты придешь.