Читать книгу "Алтын-Толобас - Борис Акунин"

К вечеру того же дня, когда до Пскова оставалось меньшемили, фон Дорну повезло – встретил европейских коммерсантов, к совместнойвыгоде и обоюдному удовольствию.

– Вот и застава, – вздохнул Майер, вынимая кожаный кошель,где хранились деньги на общие расходы. – Сейчас будем с таможней торговаться.Это называется sobatchitza или lajatza, такой туземный обычай, без него тутникакого дела не решишь. Они будут кричать, требовать по три рубля с повозки, ятоже буду кричать, что больше трех алтынов не дам, а сойдемся на рубле сполтиною, но не сразу – через час, полтора. Пройдитесь пока по слободе,господин фон Дорн, разомните ноги. Только трубку не курите запрещено.

Слобода называлась Ямской, потому что здесь жилигосударственные почтальоны и возчики, jamstchiki. Смотреть тут особенно было нена что. Корнелиус обвел взглядом глухие заборы, из-за которых торчали крытыедерном скучные крыши и пошел к заставе – глядеть на Москву.

Майер и еще один купец, Нильсен, хорошо знавший по-русски,громко кричали на бородатых людей в красных кафтанах. Те тоже сердились, а одиндаже тряс саблей, впрочем, не вынимая ее из ножен.

Граница русской столицы была такая: сухой ров, по которомугуляла тощая бурая свинья с поросятами, потом земляной вал с покосившимсячастоколом. Над острыми, уставленными в небо концами бревен виднелись купола –по большей части деревянные, но были и железные, а один даже золотой (его фонДорн рассмотрел с особенным вниманием – ну, как и вправду из золота). Хотелосьпоскорей проехать в ворота и увидеть все чудеса главного московитского городасобственными глазами.

Наконец, тронулись. Майер был доволен – таможня торопиласьхлебать кисель, так что удалось сторговаться по рублю и пяти копеек.

– Доедете с нами до Гостиного двора, а там и до Иноземскогоприказа рукой подать, – объяснил он. Так называлось министерство, ведавшееиностранцами – Inozemski Prikaz.

Сначала Москва разочаровала фон Дорна, потому что былапохожа на все прочие русские городки и села: поля, огороды, пустыри, одинокиеусадьбы. Потом дома стали понемножку сдвигаться, тыны сомкнулись, а крышиполезли вверх – в два, три этажа. Если не считать нескольких церквей из мягкогоизвестнякового камня, все строительство было деревянное. Корнелиус никогда невидел, чтобы такой большой город был весь из бревен и досок. Должно быть,Москва – самый большой деревянный город во всем мире! Даже мостовая, и та былабревенчатая. Лошади с непривычки ступали сторожко, оскользаясь копытами. Когдаже капитан захотел слезть, чтоб вести испанца в поводу, Майер не позволил,сказал, что в Москве пешком по улице ходят только простолюдины, а человекублагородному зазорно. Даже если тебе нужно в соседний дом, садись на лошадь илив возок. Московиты в таких вещах щепетильны.

– Сейчас будет Мясной ряд, – предупредил купец и прикрыл носплатком, надушенным лавандой.

Корнелиус платка не заготовил и потому чуть не задохнулся отжуткого зловония. Маленькая площадь была заставлена деревянными лавками, накоторых сплошь лежали гниющие куски мяса. По ним ползали зеленые мухи, а покраям торга, в бурых лужах, валялись груды протухшей требухи.

– Русские не коптят и не солят убоину, ленятся, –прогнусавил с зажатым носом Майер. – А к гнилью они равнодушны, варят из негокапустный суп под названием stzchi и с удовольствием его поедают.

Возле деревянной часовенки метался совсем голый человек, водном передничке на чреслах. Тряс длинной бородой, закатывал глаза, плевался впрохожих. На груди у него висел тяжелый чугунный крест, желтое тело всё было вязвах.

Увидев иностранцев, ужасный человек закричал, завертелсявокруг себя, а потом схватил с земли кусок нечистот (вероятно, собственногопроизведения) и швырнул в почтенного господина Майера, причем явил редкуюметкость – угодил купцу в плечо. Корнелиус взмахнул было плеткой, чтобы какследует проучить наглеца, но купеческий старшина схватил его за рукав:

– Вы с ума сошли! Это blazchenni, вроде мусульманскогодервиша. Русские почитают их, как святых. Ударите его – нас всех разорвут начасти.

Он аккуратно вытер замаранное платье, бросил опоганенныйплаток на землю. К куску материи кинулись нищие.

Другой пример странных представлений русских о святостиКорнелиус увидел на соседней улице. Из церкви вышел поп в полном облачении, нотакой пьяный, что еле держался на ногах. Заругался на прохожего, что тотнедостаточно низко поклонился, сначала ударил его медным кадилом, потом сбилшапку, схватил за волосы и давай к земле пригибать.

– Пьянство здесь грехом не считается, – пожал плечами Майер.– А вот, смотрите, bojarin.

По самой середке улицы ехал верхом важный господин, одетыйне по-летнему: в чудесной златотканой шубе, в высокой, как печная труба,меховой шапке. У седла висел маленький барабан, и нарядный всадник мерноколотил по нему рукояткой плети. Чернь шарахалась в стороны, торопливосдергивая шапки. За боярином ехали еще несколько верховых, одетых попроще.

– Зачем он стучит? – спросил фон Дорн.

– Чтобы сторонились, давали дорогу. Отъедем и мы от греха.Эй! обернулся Майер к своим. – В сторону! Пропустим индюка!

Шляпы Корнелиус снимать не стал – много чести. Бояринпокосился на него через щелки припухших глаз, сплюнул. В Европе фон Дорнотхлестал бы невежу перчаткой по щекам – а дальше шпага рассудит, но тут былане Европа, так что стерпел, только желваками заиграл.

За белой каменной стеной, отгораживавшей центральную частьгорода от предместий, к каравану привязалась стайка мальчишек. Они бежалирядом, ловко уворачивались от плеток и кричали что-то хором.

Корнелиус прислушался, разобрал – повторяют одно и то же.

– Что они кричат? Что такое: «Nemetz kysch na kukui»?

– Они кричат: «Иностранец, отправляйся на Кукуй», –усмехнулся Майер. – Кукуй – это ручей, на котором стоит Иноземская Слобода. Тамведено селиться всем иностранцам, и вы тоже будете жить там. Сорванцы кричат изозорства, тут игра слов. «Кукуй» созвучно русскому слову, обозначающему срамнуючасть тела.

А вскоре пришло время расставаться с добрыми купцами.

– Нам налево, заявлять товары. Вам же, господин капитан, вонтуда, показал купеческий старшина. – Видите, над крышами башню с двухголовыморлом? Въедете в ворота, и сразу справа будет Иноземский приказ. Тольконапрямую по улице не езжайте, обогните вон с той стороны. Будет дольше, затобезопасней.