Читать книгу "Вояж Проходимца - Илья Бердников"

— Алексей! — позвал меня Шварц.

Что-то лязгнуло, потом раздалось мощное шипение. Я поспешил назад и, нырнув в клубящееся облако пара, чуть не врезался лбом в откинутую от борта дверь-лестницу, напоминающую дверки небольших пассажирских самолетов. Блин, понастроили дизельно-паровых уродов!

— Алексей, поднимайтесь.

Я поднялся на несколько металлических ступенек, откашлялся и оглянулся в поисках Мани. Гиверы нигде поблизости не было. Я несколько раз свистнул, но Маня и не думала являться. Противное создание!

— Фридрих Францевич! — окликнул я внутренность вездехода. — Я пойду, поищу гиверу, а вы пока выезжайте…

Сняв рюкзак и оставив его на небольшой внутренней площадке за дверью, я поспешил к транспортам на стоянке, немного нервничая: мало ли как люди отреагируют на снующую между машинами гиверу, некоторые сдуру и стрелять могут начать! Маня, хоть я и хвалил ее сообразительность, недолго думает, когда по ней стреляют. Такие стрелки, как правило, быстро становятся бездыханными трупами, а мне неприятности не нужны, не говоря уже о том, что невинный человек лишится жизни. К тому же у гиверы был один пунктик, который несколько раз ставил меня в неудобную ситуацию: Маня категорически не переносила собак. Причем — собак лающих. Если она как-то терпела не обращающих на нее внимания барбосов (хоть такое случалось крайне редко), то лающие собаки вызывали у гиверы одно желание — отхватить у псин дурные и шумные головы.

За то время, что я прожил возле моря, мне не раз приходилось избавляться тайком от собачьих голов, которые Маня гордо приносила мне в качестве своих законных трофеев. Надеюсь, что рыбаки из ближайшего поселка так и не узнали, что за напасть случилась с их собаками, хотя слухи о каком-то «черте», отрубающем псам головы, уже поползли по прибрежной полосе.

К счастью, местные псины быстро поняли, что облаивать бегущую куда-то по своим делам гиверу себе дороже, и «черт» больше не шалил в тех мирных краях.

Совершенно звериный вопль заставил меня развернуться и кинуться сломя голову в промежуток между двумя автопоездами. К моему ужасу, самые худшие предположения подтвердились: как ни ужасен был крик, но извлекла его все же человеческая глотка. И эта глотка, к слову, в любую секунду могла быть перехвачена несколькими рядами невероятно острых и крепких конических зубов.

Мгновенно покрывшись потом, дыша как загнанная лошадь, я выскочил на небольшую площадку, свободную от многоколесных гигантов. В голове роились самые ужасные и кровавые картины, но никакой крови я, к счастью, не увидел.

Посреди площадки сидела Маня, с интересом наблюдающая за мечущимся у одного из транспортов человеком. Дверь в кабину транспорта была распахнута, и на бетон стоянки вываливались многочисленные клочки каких-то бумаг.

Приблизившись к нервному человеку, я начал различать смысл в издаваемых им криках, к тому же взгляд мой прикипел к странному сквозному отверстию внизу раскрытой двери.

«Документация!» «Вся!» «Деньги!» «Все погибло!»

— Маня, — осторожно проговорил я, — ты что натворила, несносное создание?

Маня невинно облизнулась, затем ее взгляд приобрел некоторую задумчивость, словно гивера что-то соображала, и она неспешно потрусила еще к одному транспорту.

Площадка меж тем начала наполняться народом, подтянувшимся из бара на крики. Мужики расспрашивали нервного человека, что уже не кричал, а просто всхлипывал, прижимая к груди обрывки бумаг. В его всхлипываниях проскочило слово «сейф», и тут меня обожгла ужасающая догадка.

Я, боясь увидеть страшное, стал присматриваться к кабинам транспортов, стоящих вокруг площадки. Так и есть! Практически в каждой кабине, в двери или около нее, темнело такое знакомое мне аккуратное круглое отверстие — как раз чтобы протиснуться гивере средних размеров.

Маня тем временем взобралась на подножку еще одной кабины и сосредоточенно обнюхивала металл.

Я тихонько щелкнул пальцами, чтобы позвать Маню, не привлекая стороннего внимания. Гивера не отреагировала. Я щелкнул еще два раза, уже сильнее. Маня и ухом не повела. Тогда я, опасаясь свистеть или звать гиверу по имени, стал потихоньку подбираться к гивере, что уже запустила свои чудовищные челюсти в металл обшивки двери.

Я успел пройти всего пару шагов: разноголосый хор яростных криков взорвался за моей спиной, и я побежал со всех ног, словно подталкиваемый ударной волной от этого взрыва. Подбежать к кабине, схватить гиверу и броситься наутек было делом пары секунд. Проблема заключалась в том, что бежать мне нужно было в направлении к вездеходу, а направление это было перекрыто десятком несущихся ко мне орущих и машущих кулаками мужчин.

Впрочем, я их не винил: я бы тоже разозлился, если бы какая-то бурая зверюга прогрызла дыру в кабине моего транспорта, добралась до сейфа, вскрыла его и растерзала в клочки все находящиеся в нем деньги и документы. Некоторые водилы перевозили в кабинных сейфах и почту, и дорогие бандероли небольшого размера, дополнительно подрабатывая этим. Какую общую сумму потеряли водители благодаря моей любопытной зверушке — я не хотел даже думать. Чертов Михал! Чем он думал, когда положил кусок ветчины в сейф и предложил гивере прогрызть его?!! Тем более что Маня, вскрыв металлическую коробку, услышала хор изумленных и восхищенных голосов, и это послужило для нее добавочной мотивацией: да, моя ненаглядная гивера страдала известной долей тщеславия, как бы дико это ни звучало!

Бетон содрогался под тяжелыми ударами многочисленных мужских ног. Машущие кулаки, разинутые рты и выпученные глаза на хмельных, покрасневших лицах — все это стремительно неслось мне навстречу. Спустить гиверу с рук я не мог: Маня, такая невинная с виду, могла превратиться в смертельную фурию, если кто-то будет угрожать члену ее маленькой стаи, то есть мне. Со стороны это выглядело, наверное, очень странно: несущаяся нестройная, изрыгающая проклятия толпа и бегущий к ней навстречу человек с пушистым зверем на руках.

Нет, я не был самоубийцей. Мой расчет основывался на факторе неожиданности и количестве алкоголя в крови водителей. Здесь, на Дороге, не было автоинспекторов, могущих лишить водителя прав за вождение в нетрезвом состоянии. Многие водилы были не прочь промочить пересохшее горло и старались быть абсолютно трезвыми только тогда, когда им предстояло нырнуть во тьму Перехода, ведь, как известно, Дорога не любит пьяных.

С первым встречным мне мужиком я разминулся всего лишь немного изменив направление своего бега. Дальше пошло хуже: мне пришлось уворачиваться, наклоняться под пролетающими рядом кулаками, бросаться из стороны в сторону, перепрыгивать через упавших, хватающих мои ноги людей, так что я почувствовал себя нападающим в американском футболе. Причем с поправкой на то, что ни каска, ни наплечники меня не защищали, а мой «мяч» был покрыт густым мехом.

Наконец я прорвался через растянувшуюся «линию обороны», проскочил между бортами транспортов и припустил по стоянке к выезжающему из-под навеса вездеходу. Новый взрыв криков за моей мокрой от пота спиной свидетельствовал о том, что преследователи поняли смысл направления бега своей жертвы и опасаются, что она может улизнуть. Мимо моего уха просвистел тяжеленный ботинок, очевидно брошенный в бессильной ярости. Маня, положив передние лапы мне на левое плечо, с неподдельным интересом смотрела назад, на моих преследователей. Похоже было, что происходящее порядком ее развлекало. Голубой вездеход, мягко ворча дизельными двигателями, довольно шустро покатил в моем направлении и ловко развернулся, несмотря на свою массивность. В проеме за откинутым трапом маячила и махала мне рукой округлая фигура Шварца.