Читать книгу "Вервольф. Кольцо викинга - Антон Грановский"

Гинца молчал. Тогда Егор отнял тряпку от его раны. Кровь закапала на пол.

— Ну? — сухо проговорил Волчок.

Бандит выдержал паузу, потом облизнул пересохшие губы и заявил:

— Мне заплатили, чтобы я это сделал.

— Ты должен был инсценировать ограбление?

— Да, — хрипло выдохнул Гинца.

Егор снова заткнул рану тряпкой.

— Настоящей целью были предметы из сейфа?

— Да.

— Кто ваш заказчик?

— Один… — Гинца поморщился от боли. — Один крутой мужик.

— Как его зовут?

— Я не знаю его настоящего имени… Он называет себя Ребусом.

— Зачем ему понадобились эти предметы?

Бандит усмехнулся вялым, обескровленным ртом.

— А зачем они понадобились тебе?

— Ты не ответил на мой вопрос.

Гинца перевел дух, снова поморщился от боли и проговорил:

— Я не знаю.

— Где сейчас профессор Терехов?

— Понятия… не имею. Я передал сумку людям Ребуса… На этом мы расстались.

Вдруг тело бандита запульсировало, словно под кожей у него забегали огромные насекомые. Кости Гинцы затрещали, мускулы скрутились узлами, а из открытого рта исторгнулся стон, полный ужаса, боли и отчаяния. Гинца выгнулся дугой, словно через его тело пропустили электрический ток. Это длилось несколько секунд, а затем бандит снова обмяк. Глаза его уставились в темный потолок ангара. Гинца был мертв.

Егор поднялся на ноги. Огляделся. Подошел к обезглавленному телу бармена Ивана и стянул с него портупею. Потом снял свою куртку и надел портупею поверх футболки. Стянул ремешок, подгоняя портупею по себе. Снова надел куртку, поднял с пола пистолет, проверил обойму и сунул его в кобуру.

На поясе у бармена Волчок нашел пристегнутый кожаный мешочек с запасной обоймой. Егор забрал его и пристегнул к своему поясу. Теперь он был вооружен и знал, кого ему искать.

Уходя, Егор прихватил с собой сумку с деньгами. Судя по всему, расходы предстояли немалые.

…На душе у Волчка было тяжело и тревожно, словно все, что с ним произошло, — это всего лишь сумерки, а дальше наступит черная ночь. Стоя на обочине дороги, он угрюмо оглядывал улицу, будто выискивал место, откуда может исходить угроза следующего нападения. Дождь обжигал холодом, мускулы и кости ныли от ушибов, а инстинкт явственно говорил — худшее еще впереди.

Наконец Егор забрался в «БМВ». На крышу и капот налетел поднятый ветром вихрь из мокрых листьев. Листва зашуршала по крыше, словно неведомое животное, пытающееся забраться внутрь.

Егор опустил стекло и вдохнул холодный воздух улицы. Дождь стал утихать, за окном качались на ветру деревья, и порывы ветра то и дело взметали листья и бросали их на капот машины, а в этих шорохах и скрипах Егору чудились отдаленные голоса, словно заблудшие и потерянные души взывали к нему, моля о милосердии и мщении.

Холодный воздух освежил лицо и помог Егору окончательно успокоиться. Тоска не ушла, но притупилась и стала глуше, словно в своем падении Егор достиг наконец дна. Он повернул в замке ключ зажигания. Машина мягко заурчала. Запустив двигатель и переключив передачу на задний ход, Егор тронул «БМВ» с места.

Автомобили мчались по шоссе, как листья, уносимые ветром. Волчок подождал, пока в потоке машин появится просвет, вырулил с обочины на полосу и прибавил скорость. Он постарался ни о чем не думать, а просто вести машину. Обычно Егору нравилось это занятие. Чувствуя, как сильная, сложная машина подчиняется ему, Волчок избавлялся он ненужных мыслей и страхов и придавал своим действиям нужную направленность.

В голове у Волчка созрел четкий план действий. Для начала ему предстояло разыскать одного человека, который много знал и время от времени приторговывал своими знаниями, продавая их за хорошую сумму. Человека этого звали Сергей Павлович Дронов. Года полтора тому назад он здорово помог Егору в одном деле.

Наметив цель, Егор почувствовал себя охотничьим псом, взявшим след. Он твердо знал: зверь, притихший в его душе, не ведает усталости и готов будет поделиться с ним своими силами тогда, когда Егор этого захочет. Человек может предать и подвести, зверь — не подведет.

11

Шикарный черный «Мерседес» S-класса остановился возле стройки. Улица была безлюдна. Вдалеке тускло мерцали фонари сквера. Егор опустил стекло, взглянул на носатого, упитанного брюнета, сидевшего в черном «Мерседесе», и сказал:

— Кажется, первая наша встреча прошла именно здесь?

— Возможно, — отозвался человек из «Мерседеса». — Поговорим на воздухе?

— Само собой, — ответил Егор.

Сергей Павлович Дронов, бывший подполковник ФСБ, а ныне «вольный стрелок», львиную долю своих сбережений вбухавший в шоу-бизнес, а точнее — в раскрутку нескольких очаровательных блондинок с сомнительными вокальными данными, первым выбрался из своей машины. Егор сделал то же самое, не забыв прихватить с собой спортивную сумку.

Мужчины закурили.

— По телефону ты сказал, что дело срочное, — первым заговорил Дронов, стараясь держать сигарету в отведенной руке, чтобы не прожечь пеплом свой дорогой костюм.

— Да. Мне нужна информация.

Носатый затянулся сигаретой, выпустил изо рта струйку дыма и прищурился.

— Информация нужна всем, Волчок, — спокойно сказал он. — Что конкретно тебя интересует?

— Мне нужен человек по кличке Ребус, — прямо ответил Егор. — Его деятельность связана с каким-то секретным проектом, который курируют МВД и ФСБ.

— Это все?

— Да.

Дронов покачал головой и сказал:

— Дай мне еще что-нибудь.

Егор несколько секунд собирался с мыслями, а затем выдал:

— У того, кто назвал мне эту кличку, была на руке татуировка в виде бабочки. А под ней — несколько цифр. Этот парень называл себя мерцающим. Думаю, он имел отношение к проекту, который курирует Ребус.

— Это все?

— Да.

Дронов долго молчал, пуская в воздух сизые облачка дыма.

— Допустим, я бы взялся тебе помочь… — заговорил он негромко. — Это потребует сил и времени. Что я получу взамен?

— Я заплачу тебе наличными.

— Вот как? — Дрон внимательно посмотрел на Волчка. — Могу я узнать, о какой сумме идет речь?

— Конечно.

Егор поднял с земли сумку и поставил ее на капот черного «Мерседеса». Неторопливо открыл ее и показал содержимое Дрону. Бывший фээсбэшник посмотрел на аккуратные ряды пачек, состоящих из стодолларовых, двадцатидолларовых и десятидолларовых купюр, поднял взгляд на Егора и спросил: