Читать книгу "Герой ее мечты - Конни Брокуэй"

И внезапно Венис поняла.

— Слэтс Маккэнихи, — прошептала она.

Глава 6

Значит, она помнит, подумал Ноубл. Что ж, по крайней мере она еще способна испытывать смущение.

Он резко отпустил ее руки, словно их раскалил тот же жар, который воспламенил ей щеки, и с досадой отступил назад, потому что для какой-то его части было не важно, что Венис дразнила его с балкона, не задумываясь о возможных последствиях. Эта его часть просто хотела почувствовать, как Венис снова прижимается к нему.

Ноубл настолько рассердился на себя, что выругался, и Венис онемела от изумления. Боже, где его чувство юмора?

— Слэтс. Это замечательно! Где…

— Это были вы на том балконе, верно? — повторил он, отказываясь поверить ее приветливости и не желая снова оказаться в дураках.

— Да, — ответила Венис. — Но где…

Это была невинная, маленькая, дерзкая девчонка.

— И вы совершенно не имели понятия, кто я. — Он даже не пытался разобраться, почему для него так важно, что она его не узнала. А почему она должна была узнать его? Он всего лишь сын кухарки.

— Нет. Я никогда не узнала бы вас с первого взгляда, — улыбаясь, призналась Венис.

— «С первого взгляда»? — холодно повторил Ноубл. — Милая, то, что вы делали, было больше чем просто взгляд.

Она залилась румянцем, и даже в мерцающем свете масляной лампы были видны розовые пятна у нее на щеках.

— Я не могла хорошо разглядеть вас.

— Ха! У меня такое впечатление, что вы просто прекрасно все видели. Что случилось, милая? Вам скучно ждать момента закрытия скоростной дороги? Нужно немного поразвлечься?

— Поразвлечься? — Венис повысила голос. — За кого вы меня принимаете?

Господи, она говорит е негодованием. Но ведь она говорила с негодованием и в десять лет, когда объясняла, что не подсматривала за Ноублом и горничной в беседке. По-видимому, Венис выросла из наблюдателя развлечений в их активного участника.

Но Ноубл не подходит для развлечения.

— Вы просто еще одна светская девица, ищущая острых ощущений.

— Как вы смеете?! — Голос Венис был тихим и полным ярости.

— Я скажу вам как. Ответьте мне — если вы способны говорить честно, — что вы делали на том балконе? Проводили небольшой эксперимент? Быть может, просто хотели проверить, так ли легко вывести из равновесия горного бродягу, как кого-нибудь из ваших нью-йоркских приятелей? Что ж, позвольте мне предупредить вас, дорогая. Я не подопытный кролик.

Взяв ее серебристо-синее платье, Ноубл скомкал тонкую ткань. Венис рождена, чтобы разбивать сердца, и он рад, что не был свидетелем ее превращения в еще одну Адель, которая тайком уединяется с сыном кухарки, чтобы узнать, действительно ли бедняки делают это лучше. Он рад, что Тревор отправил его подальше от своего дома и… от Венис.

— Эксперимент? — взорвалась она, дрожа от возмущения. — Что за невообразимая наглость, вы, несносный… надутый, ощипанный гусак?!

У Ноубла от изумления открылся рот.

— И где же это вы научились таким словам?

— Не ваше дело.

— Да, верно. Не могу даже передать вам, как я этому рад.

Она издала какой-то приглушенный звук и тряхнула черными локонами. Это движение привлекло взгляд Ноубла к колыханию ее грудей под кипенно-белой ночной сорочкой, и тело в ответ мгновенно сжалось, но он подавил возникшее желание.

— Во всяком случае, что именно вы делаете в Сэлвидже? — раздраженно спросил он. — Заигрываете с незнакомцами, заставляете отворачиваться всех достойных женщин города и едва не погибаете в огне?

— Я не собиралась умирать. Но еще несколько минут, проведенных с вами, и один из нас не выживет, — так же раздраженно огрызнулась Венис.

— Вы и теперь не можете как следует позаботиться о себе, как не могли десять лет назад, — с отвращением бросил он.

— Позвольте не согласиться. Мне пришлось научиться заботиться о себе. И так как нам нужно объясниться… то куда вы исчезли десять лет назад? И почему раньше, внизу не сказали мне, кто вы? Вы боялись меня или… стыдились себя?

Ну и ну! Неужели ей до него было так мало дела, что, после того как его выгнали из дома Лейланда, она даже не поинтересовалась, куда он девался? Это была еще одна, новая, обида — в добавление ко всем старым.

— Десять лет назад, дорогая, меня призвали в армию.

— О Боже! Я не…

— Конечно, — перебил ее Ноубл, — вы, возможно, не знали, что продолжается война, и, разодевшись в хлопок, как обычно, прогуливались по Парк-авеню. — Его не заботило, что он может быть несправедлив.

— О, вы самонадеянное, лицемерное, невыносимое… чучело!

— Чучело? Что ж, простите, милая, что я не такой намасленный и скользкий, как этот светский угорь, который извивается у ваших ног.

— Вы, случайно, не мистера Рида имеете в виду?

— Да. — Ноубл выставил вперед подбородок. — Именно его.

— Во всяком случае, мистер Рид обладает чувством долга. — Ее серебристые глаза скрылись за густыми черными ресницами. — Во всяком случае, он заботится о том, чтобы исполнять свои обещания.

— И что, черт возьми, это означает?

— Я скажу вам, что это означает! Вы обещали, что всегда — всегда — будете моим другом, а затем на десять лет уехали, исчезли молча, без единого слова! — Венис шагнула к нему, и Ноубл понял, что отступил.

— А что бы вы сделали, Венис, если бы я появился у вас на пороге? Предложили бы мне работу в своей конюшне? — язвительно поинтересовался Ноубл.

— Не могу поверить, что вы считаете нашу дружбу… — Она замолчала, очевидно, отказавшись от того, что собиралась сказать, и окинула сознательно пренебрежительным взглядом его полурасстегнутую рубашку, не подходящие по размеру джинсы и босые ноги. — Это, возможно, был бы взлет вашей карьеры!

— Вы, — выпрямившись, отозвался Ноубл, — стали снобом.

— А вы стали задирой! — Ей пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Я вас не задирал! — прогремел Ноубл.

— Задирали! — Она продолжала смотреть на него. — Вы врываетесь сюда, даже не спросив позволения, целуете меня, а потом начинаете кричать, потому что я вас не узнала!

— Это не потому…

— А как я могла узнать вас? Вы на шесть футов выше, на шестьдесят фунтов тяжелее и… — Венис потянулась вверх, к его хвосту, — и у вас длинные волосы! — Она резко дернула его за хвост.

— О-ох!

— И, могу заметить, — она подбоченилась, — вы тоже не узнали меня!

Ноубл понял, что оказался в глупом положении, с досадой осознав, что ее обвинения справедливы, но воспоминание о развязном поведении Венис вновь разожгло его праведный гнев.