Читать книгу "Драконье лето - Ольга Силаева"

— Но я хочу быть волшебницей… — тихо, отчаянно прошептала я.

Он тяжело вздохнул и встал.

— Значит, ничего не получится. Прости. Мне почему-то кажется, что с огненным именем дело не выгорит, извини за каламбур. Когда мечта разбивается вдребезги, трудно уберечься от осколков. Я пытался понять, чем тебе помочь.

— Марек…

Он обернулся от двери.

— А ты уклонился от осколков? Там, в Вельере? Или сам стал — кем? Челядью у сильных и свободных?

Марек грустно улыбнулся. Покачал головой. И закрыл за собой дверь.

Я сердито окулечилась и уткнулась носом в подушку. Перед взором проносились картинки: Анри фыркает: «Прислуга-а», Квентин отводит взгляд, Марек мягко уговаривает меня забыть об огненном имени.

Похоже, мэтр был прав насчет магов.

Чесались глаза. Но плакать не хотелось.

Ни капельки.

Утром я проснулась от криков со двора. Соседняя постель была смята, цветное одеяло комом валялось на полу. Я машинально потянулась к вещам — кортик исчез, но под матрацем я ощутила что-то твердое. Ага, Марек задержался не просто так!

Выудив кортик из-под матраца, я потянулась за одеждой. Нога уже не болела, под коленом темнел небольшой синяк. Забавно: вчера в это время — ну хорошо, часов на пять раньше — я одевалась у себя дома. Всего один день, а кажется, что… а, кстати, что?

Кажется, что я совсем другая. С утра голова свежая, и гадости за ночь исчезают? Нет, не только. Дома на меня привыкли смотреть, как выразился бы мэтр, определенным образом: проще говоря, как на надоедливую девчонку с манией величия. А Квентин, Марек, Анри меня не знают, и с ними можно вести себя как угодно. Иначе.

Может, Марек вчера об этом и говорил?

Я наскоро умыла лицо и руки в холодной мыльной воде, собрала вещи и сошла вниз.

В зале было тихо и солнечно. Анри и Марек удобно расположились за столиком в дальнем углу.

— А вот и Лин, — приветливо сказал Марек.

— Лучше бы завтрак, — буркнул Анри и снова уронил голову на руки.

— Мы проснулись полчаса назад, — пояснил Марек, — и сразу отправились на поиски съестного. Увы, остальные дилижансы укатили с белой зарей, а радушные хозяева посчитали, что сейчас слишком поздно для завтрака, но слишком рано для обеда. К счастью, мне удалось их переубедить.

— Как они осмелели с утра пораньше, — сказала я, усаживаясь рядом с Анри. — С чего бы вдруг?

— Я сделал все, чтобы изгладить первое впечатление, — развел руками Марек. — Как видишь, у вежливости есть и обратная сторона.

Со стороны кухни вошла угрюмая женщина средних лет. Не здороваясь, она бухнула на стол миску с картошкой, рядом поставила доску с крупно нарезанным черным хлебом. Так же молча и неулыбчиво она расставила по углам стола тарелки и вышла.

— Неожиданный ход, — ошеломленно пробормотал Анри. — Поверите ли, я не нашелся, что сказать.

— Может быть, повторишь трюк с плетью? — раздалось над моим ухом.

К нашему столику неслышно подошел Квентин.

— Где ты был?

— Гулял неподалеку, — он уселся напротив. — Ты меня искала?

— Нет, просто интересно, — я с любопытством посмотрела на него. Выглядел Квентин куда лучше, чем накануне ночью, но на тыльной стороне запястья багровел свежий ожог, а левый рукав был сожжен до локтя.

— Упражнялся? — Марек указал на раненую руку.

— Хотел повторить мой вчерашний фокус, — едко бросил Анри. — Я выполнил его одной рукой, и он хочет знать как.

Квентин пожал плечами.

— Вторая рука действует как громоотвод, — сказал Марек. — Мой сонный друг, — кажется, он толкнул де Верга под столом. Анри немедленно выпрямился и смерил Марека ледяным взглядом, — прекрасно владеет этим искусством, но он воистину один из немногих. Почти все нам приходится открывать заново.

— Но это возможно? Чародействовать одной рукой?

— Возможно, — глаза Марека сузились. — Зачем тебе?

— Чтобы стать вровень со мной, разумеется, — зевнул Анри. — А заодно на случай, если наше молодое дарование останется без пальцев.

Квентин и ухом не повел.

— Картошка остыла, — заметил он. — Я подогрею.

Я не успела глазом моргнуть, как жесткий край миски оказался у меня в руках. Квентин уронил кисти на стол, и на ладонях расцвел прозрачный костер — младший брат того, что вчера устроил Анри.

— Ты успел научиться розе? За ночь? — спросил Марек неестественно спокойным тоном.

— Дважды два — четыре? — Квентин приподнял бровь.

— Слишком быстро, — Марек закусил губу. — Даже Эйлин не смогла бы…

— Эйлин сплела кнут, это ее игрушка, — резко сказал Анри. — Ее ветер и огонь.

— Плоть и кровь…

— Неважно! Он всего лишь повторил первые шаги чужого заклинания. И, откровенно говоря, все это сюсюканье начинает меня раздражать.

Анри поднял руку, сделал резкий жест, и меня обдало горячим воздухом. Невидимые пальцы вырвали из рук миску, и та с глухим звоном приземлилась на стол.

— Так-то лучше, — кивнул он и насмешливо покосился на Квентина. — Повторишь?

— Рано или поздно, — очень тихо ответил тот, побелев.

— Право, такое согласие в наших рядах умиляет, — произнес Марек. — Остается лишь недоумевать, отчего замок Галавер до сих пор не зовется замком Рист.

Квентин порывисто схлопнул ладони.

— Давайте же есть, пепел вас побери, — проговорил Анри с набитым ртом. — Замок Рист того не стоит.

— Замок Рист? — Я повернулась к Мареку. — О чем это вы?

— Когда-то замок Галавер назывался Рист, по имени рода, — пояснил Марек. — Замок Вельер, замок Верг, замок Кор в Херре — полвека назад эти фамилии гремели. И премерзкий получался звук… временами.

— Фамилии?

— Вторые имена. Скажем, де Верг: Анри из Верга. Вельер, — он скривился, — бывший дракон Вельера. Драконы и их прихвостни.

Я неуверенно хихикнула: дескать, оценила шутку. Анри и Квентин сидели с вытянутыми лицами. Еще бы: одного только что макнули в грязь заодно с драконами, а у второго имени рода, как сострил бы Марек, отродясь не было.

— Обычным людям повезло гораздо меньше. Живущим сегодняшним днем, — Марек иронически усмехнулся, — имя рода не нужно.

— Но ты был в свите дракона, — сказала я. — Значит, ты Марек де Вельер?

— Марек де Вельер? — Он изумленно поднял брови, затем расхохотался. — Девочка, я не дорос до таких высот. Да и выперли меня куда как бесцеремонно.

— Верг, в сущности, был неплохим старичком, — задумчиво протянул Анри. — Жил в свое удовольствие, жил, жил и умер. Наследников не оставил, правда. Говорили, что у него был сын от простой крестьянки, но это же бюргеры, что с них взять! Им и невдомек, что огонь гасит низменные инстинкты; опорочить честного правителя для них — самое милое дело.