Читать книгу "Противостояние - Сергей Шхиян"

Меня необходимость гульбы с бандюганом немного напрягала. Как показывал опыт, ребята они специфичные, со своим кодексом отношений, и подстраиваться под блатняк не самое приятное занятие. Вопреки ожиданиям, «офицер» с милым детским именем Вова, внешне совсем не походил на уголовника. Обычный парень лет двадцати пяти с простым лицом, мощной шеей и короткой стрижкой. Он был хорошо и корректно одет, не гнул пальцы, и только схематичная, специфичная речь выдавала его профессию. Меня он начал называть не по имени, а «братаном» и сразу взял покровительственный тон.

— Ты, братан, сам чем занимаешься? Ты вроде как бы на лоха не походишь, тоже как бы деловой? — спросил он, когда мы умостились за столиком, и Вова с удовольствием осмотрел интерьер дорогого ресторана. — Прикольный кабак, — похвалил он заведение, — оттянемся по полной!

— Нет, я как бы по мирной профессии, — в тон ему ответил я, — так, кручусь помаленьку как бы, чего где достать, и вообще. Ну, вроде как бы людей лечу, ну и ещё как бы кое-чем интересуюсь. Если как бы бабок напилить, или что.

Фраза у меня поучилась не менее дурацкая и смачная, чем у собеседника, но он что-то в ней понял, и переспрашивать, что означает этот словесный бред, не стал.

Я сделал заказ. Вова оживился и начал раздуваться и гордиться перед халдеем, изображая собой значительного человека. Официант, как мне показалось, просек его с первого взгляда и, едва скрывая презрительную улыбку, начал профессионально льстить, рассчитывая на хорошие чаевые. В такой приятной, доброжелательной атмосфере мой гость тотчас пришел в отличное расположение духа. Для начала мы прилично приняли на грудь и довольно долго говорили не по теме, обсуждая недостатки государственной «судебной системы» и преимущества блатных разборок «по понятиям».

Чувствовалось, что бандит немного стыдится своей профессии, и ему хочется «народного» признания. Он кокетничал блатным жаргоном, запросто, по именам упоминал известных людей, так или иначе связанных или кормящихся от криминала и убеждал меня в справедливости и эффективности стрелок, на которых, по его словам, чуть ли не решаются судьбы страны.

Честно говоря, мне его излияния были по барабану. Такая расхожая информация не стоила не только ужина, но даже чаевых официанту. Для того, чтобы понять, как и чем живет наша страна, не нужно даже выходить из дома, стоит только включить телевизор. Однако, чтобы не раздражать нервного представителя пятой, криминальной, власти, я согласно кивал головой и изображал восхищение романтикой блатных будней.

Наконец, порядком опьянев, Вова оставил тему и ответил на несколько конкретных вопросов. Увы, ничего толкового он сообщить не смог. То, что бандиты Дмитриева «беспредельщики», я знал и без него, более полезной информацией было утверждение, что эта банда не входит ни в какие группировки и действует на свой страх и риск. Каким образом «Поэт» делает деньги, мой новый «друган» не знал и поклялся, что этого не знает никто из его окружения. В криминальных кругах было известно только то, что Дмитриев не платит в «общак» и не участвует в «стрелках».

Получалось, что Поэт существует как бы сам по себе, он избегает конфликтов с другими группировками, но имеет плохую репутацию. Я поинтересовался, почему его считают «беспредельщиком», если о его делах ничего толком неизвестно. Вопрос был почти праздным и глупым. Вова на своей шаткой «фене» пустился в многословное расплывчатое объяснение с недоговоренностями и намеками:

— Ну, ты сам понимаешь, — говорил он, — если их как бы не гнобят, значит, у него есть хорошая крыша. Не мне тебе, братан, это говорить. Там, — он поднял глаза к потолку, — тоже как бы не чурбаны сидят. Все дело в бабках, сейчас за бабки можно любой вопрос решить. Все как бы жить хотят. Прессуют только тех, кто отстегивать не хочет.

Общие рассуждения бандита на тему морали меня не интересовали, а его ответы на конкретные вопросы я не понял и решил, что их бессмысленно уточнять.

— Но хоть на чем «Поэт» специализируется, — предпринял я очередную попытку хоть что-нибудь разузнать, — рэкет, наркотики?

— Ты знаешь, братан, я как бы без понятия, — честно признался собеседник. — Да, что тебе дался этот Поэт, невелика фигура, у нас на крючке как бы министры и олигархи…

— Мне они как раз без интереса, — попытался я вернуть разговор в нужное мне русло, однако, Вова опять поймал кураж и принялся взахлеб рассказывать о милых недостатках и пороках сильных мира сего.

Между тем мы продолжали «гулять» и, как я не без оснований предполагал, счет переполз за тысячу баксов. «Офицер» не мелочился, заказывал все самое дорогое, подсадил за наш столик двух ресторанных «девушек» и получал удовольствие от их непринужденной болтовни на сексуальные темы. Юные представительницы братской Украины, напевно гыкали на родной манер и пытались изображать из себя светских, столичных дам. Я в рамках вежливости тоже участвовал в общей беседе, но намеков на совместное продолжение вечера не воспринимал. Меня не вдохновляла даже высокая гуманистическая идея дать возможность дивчинам заработать.

Вова, между тем, сомлев от халявы, раскатал губу и на «секс-услуги» за мой счет. Я вовремя понял, что бандиты, как и милиционеры, предпочитают за себя не платить, и прозрачно намекнул, что такое у Вовы не прокатит. Простота его нравов начала меня доставать. Тем более, что это мероприятие было для меня деловым, и я не расслаблялся. Чтобы сохранить трезвой голову, я половинил рюмки, находился всего лишь в легком подпитии, а потому не видел мир в золотистом коньячном цвете и рвать свою последнюю рубашку не собирался.

Когда стало окончательно понятно, что с Вовой я вытащил пустышку, осталось только свернуть мероприятие и распрощаться с теплой компанией. Она попыталась этому воспротивиться, но я сослался на неотложное дело и попросил счет. На меня сильно обиделись. После неприятных объяснений с Вовой я расплатился, и мы вышли в вестибюль ресторана. Обе красавицы с визгливым смехом висели на моих равнодушных плечах. Кто такой «офицер», они поняли сразу, и на его счет иллюзий, видимо, не питали. Мое корректное поведение и тутой бумажник, напротив, породили надежду, что я именно тот самый долгожданный принц, который оценит их неоспоримые достоинства, будет сладко кормить, одевать «как куколок» и украшать тугие груди и короткие шеи брильянтами. Тотчас между ночными бабочками разгорелась конкурентная борьба за меня, что окончательно обидело оставшегося не удел бандита. Однако, все девичьи мечты о прекрасном будущем оказались беспочвенны, и наши посиделки закончились легким скандалом. Девочки были без квартиры, Вова женат, а я тащить к себе пьяную компанию отказался наотрез.

— Братан, ты меня разочаровываешь, — с «офицерской» прямотой сказал Вова.

— Ты меня тоже, братан, — не менее прямо ответил я, пытаясь освободиться от жарко дышащих в шею пьяных красавиц.

— Не понял, — вспылил он. — Не боишься за базар ответить?

— Не боюсь, только поторопись, а то с твоими болезнями ты сам вот-вот отъедешь.

— Куда? — глупо поинтересовался он.

— На тот свет. И не забудь с девочками расплатиться, — небрежно распорядился я и, стряхнув с себя чаровниц, покинул обиженную компанию.