Читать книгу "Вольная птица - Ронда Грей"

Чего-нибудь похолодней, решила Дасти, открывая холодильник. Пусть угли и не готовы, но в кухне так жарко, что вода могла бы закипеть. Она схватила банку пива и приложила сначала к одному разгоряченному виску, потом к другому. Но ничто не могло погасить пламя желания, раздуваемое все больше с каждой минутой, проведенной с Мигелем.

7

— Давай предадимся любовным утехам. — Дасти повернулась лицом к Мигелю, сидевшему на другом конце дивана. Коди уютно устроился между ними, положив морду на ее колени. После обеда они смотрели телевизор, но она даже не знала, какая программа идет. Ее мысли были заняты отцом и одновременно близостью Мигеля. Что касается отца — она не могла сейчас ничего предпринять, но вот относительно Мигеля — еще как! У Мигеля оказалась замедленная реакция — он не сразу перевел взгляд с экрана на ее лицо.

— Ты действительно хочешь этого? — хрипло спросил он.

Она посмотрела ему прямо в глаза и подтвердила:

— Да.

Он встал и протянул ей руку:

— Пошли в койку.

В спальне он повернул выключатель, и лампа на тумбочке мягко высветила старинную кровать под пологом на четырех столбиках, покрытую синим стеганым одеялом. Он подвел Дасти к постели. Она почувствовала себя неуютно и уже жалела о своей браваде. Она задрожала, когда он нежно прикоснулся к ее щеке. Опустив глаза, она едва слышно пробормотала:

— Я не очень-то опытна.

— Понимаю, — ответил он и коснулся губами ее рта. — Ты заинтриговала меня при первой же встрече. Такая сильная и бесстрашная... Но когда я поцеловал тебе руку, в твоих глазах промелькнула неуверенность.

Он осыпал легкими поцелуями ее лицо, и она зажмурилась. Его голос превратился во вкрадчивый шепот:

— Словно ты не знала, что делать, как поступить. Стеснительная маленькая девочка выглянула из знающей, самоуверенной женщины. И я постоянно обнаруживал эту девочку, как только пытался флиртовать с тобой.

Дасти открыла глаза и призналась:

— Я не знала, что и подумать о тебе, и решила, что ты типичный ресторанный Ромео, пытающийся соблазнить новую официантку.

Он чуть отстранился:

— Я захотел тебя, как только увидел. Однако я вовсе не неразборчивый повеса. Я не занимаюсь любовью с кем попало, Дасти. Хочу, чтобы ты знала это.

— Верю.

— Я жажду насладиться тобой. — Он взял ее лицо в свои ладони и провел большими пальцами по бровям. — У тебя глаза цвета молочного шоколада, — прошептал он, — а волосы, словно золотые нити. — Его пальцы погрузились в ее волосы.

От прикосновения у нее мурашки побежали по спине, и она задрожала в предвкушении еще большего наслаждения, когда его пальцы взялись за отвороты халата.

— И твоя кожа... этот загар цвета жженого сахара. — Халат соскользнул на пол, а его пальцы, едва касаясь, пробежали по рукам и переплелись с ее пальцами. — Но твои груди белы, как свежевзбитые сливки.

Дасти почувствовала, как затвердели ее соски. Освободив руки, она расстегнула и стянула с его плеч фланелевую рубашку, потом раскрыла молнию на джинсах и приспустила их.

Ранее она была слишком занята своими ощущениями, а теперь сосредоточила внимание на его теле. Кончики ее пальцев пробежали по его шее, ключицам, по линии вдоль груди, очертили контуры грудных мышц, пощекотали набухшие соски. Он напряг мускулы живота, притягивая ее взгляд.

Когда ее руки скользнули ниже, он обхватил талию и прижал к себе бедра, потом опрокинул ее спиной на постель. Он охотно опустилась на нее, поскольку, ослабленные внезапной вспышкой страсти, ноги и без того уже подгибались. Уперевшись ладонями, он склонился над ней, улыбнулся, поцеловал кончик носа, потом приподнялся и запустил пальцы под резинку ее белых трусиков.

— И здесь золотая канитель, — прошептал он, стягивая трусики с бедер и глядя на коричневато-золотистые завитки между ними.

Они перекатывались на этой огромной постели, их тела терлись друг о друга, их руки блуждали, их рты вкушали, их чувства разгорались, их плоть увлажнялась. Дасти застонала от нестерпимого желания слиться с ним в единое целое.

Он откатился на край постели и сунул руку в ящик тумбочки. Она покрывала его спину поцелуями, проводила по ней кончиком языка и наслаждалась соленостью кожи. Издав ворчание, он снова подкатился к ней, одним коленом раздвинул ее ноги и, склонившись над нею, провел кончиком языка между грудей, и наконец покрыл поцелуями треугольник золотистых завитков. Дасти судорожно вздыхала и невнятно молила заполнить пустоту в ее трепетной жаждущей плоти.

Он присел и разорвал бумажный пакетик, который достал из тумбочки. Дасти тоже поднялась, взяла презерватив из его рук и сама надела его.

Он проник в нее с восхитительной, хоть и несколько мучительной медлительностью. Потом он задвигался в убыстряющемся темпе, все наращивая и наращивая приливную волну их ощущений. Дасти первой достигла вершины наслаждения, выкрикнув имя Мигеля. Потом она почувствовала, как он запульсировал внутри нее, накатив новые волны наслаждения в глубины ее существа. Прошептав что-то на испанском, он перекатился вместе с нею на бок, не покидая ее. Они тихо лежали, и их дыхание постепенно замедлялось.

Устроив свою голову на его плече, Дасти ощутила новое и доселе незнакомое удовольствие. Она чувствовала себя необычно, несказанно счастливой. Из нее рвался смех, удививший ее саму, однако Дасти не посчитала уместным смеяться сразу после занятия любовью.

— Хочу пить твою кровь, — зловеще прошептала она в стиле вампиров и притворно вонзила свои зубы в его шею.

Мигель откинул голову, подставляя свою шею, и, усмехнувшись, сказал:

— Леди, вы можете получить от меня, чего пожелаете.

Собираясь шлепнуть его, Дасти почувствовала, как он выскользнул, и разочарованно вздохнула.

— Не уходи.

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Я скоро вернусь.

Мигель соскочил с постели, нырнул в ванную комнату и тут же вынырнул из нее.

— Так на чем мы остановились? — поинтересовался он, ныряя под одеяло, куда она уже успела забраться, почувствовав, как остывает в прохладном воздухе комнаты.

— Ты отдался на мою милость, — ответила Дасти, прижимаясь к нему.

— Ах, да, — удовлетворенно вздохнул он и ухмыльнулся. — Мне нравится, когда женщина шутит в постели.

В горле Дасти застрял смешок.

— Ничего не могу поделать с собой, — призналась она. — Но я испугалась, что обижу тебя, засмеявшись.

— Чего мне обижаться? Занятие любовью просто должно делать тебя счастливой.

— Никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. — Дасти как бы задумалась над его словами. — Но тебе с твоим опытом виднее.

— Вот как? — Мигель выпятил свою грудь.