Читать книгу "Иван Грозный и воцарение Романовых - Вольдемар Балязин"

Договор был подписан польским королем Сигизмундом-Августом II и новоявленным герцогом Готардом Кетлером, бывшим магистром Ливонского ордена, перешедшим из католичества в протестантизм, чтобы спасти государство немецких дворян, бывших до того в ордене или же находившихся в вассальной зависимости от него. Начиная с этого времени Россия вступила в борьбу с Польшей, Литвой, Швецией и новым Курляндским герцогством, поддержанным родственным ему герцогством Прусским, основанным в 1525 году на руинах Тевтонского ордена, и многими государствами Священной Римской империи, а также Союзом ганзейских городов.

В 1563 году русские войска под командованием князя Андрея Михайловича Курбского взяли Полоцк, но на будущий год 26 января были разбиты на реке Улле.

Испугавшись, что это поражение будет поставлено ему в вину, Курбский бежал в апреле 1564 года в польский лагерь вместе с большой группой своих сторонников и был ласково встречен Сигизмундом-Августом II, пожаловавшим перебежчикам множество имений. Князю же Курбскому кроме деревень был дарован и город Ковель.

В ответ Иван Грозный казнил и жену, и сына, и братьев Курбского, а в 1565 году, введя опричнину, предал смерти всех, кто хоть как-нибудь соприкасался с Курбским. В 1566 году в Москву прибыло литовское посольство, предложившее заключить мир, разделив бывшую Ливонию, но Иван отверг этот план.

Война продолжалась с переменным успехом, но все же инициативой владели русские, а из всех их противников более всего страдало великое княжество Литовское.

В январе 1569 года Литва начала переговоры с Польшей об окончательном создании единого государства – Речи Посполитой. Переговоры велись на объединенном сейме поляков и литовцев – магнатов, крупной шляхты и католических прелатов, заседавших в Люблине.

28 июня 1569 года такой союз, «Люблинская уния», был заключен.

Несмотря на это, перевес оставался на стороне русских: войска Ивана IV заняли все побережье Балтики, осадив Ригу и Ревель.

Однако опричный террор, свирепствовавший в 1565-1572 годах, вконец разоривший страну и ослабивший ее армию из-за многочисленных казней военачальников, сыграл свою крайне отрицательную роль, и к 1578 году успехам русских войск пришел конец.

Этому способствовало также и то, что на польском троне в 1576 году оказался блестящий полководец Стефан Баторий, повернувший ход Ливонской войны кардинальным образом.

Конец опричнины

Сколь ни была ужасна опричнина, однако многие смелые люди решительно выступали против нее. Почти сразу после начала опричного террора на Земском соборе 1566 года группа дворян подала царю челобитную об отмене опричнины. Разумеется, всех челобитчиков казнили. Это было наглядным и убедительным уроком для всех.

Но оказалось, что осталась в России сила, все еще способная противостоять опричному аду. Этой силой была церковь. Неоднократно «печаловился» о жертвах террора митрополит Афанасий – в прошлом духовник Ивана, один из прекрасных художников-иконописцев, человек высоких моральных качеств. Однако и он не смог повлиять на царя и 19 мая 1566 года ушел в Чудов монастырь монахом, оставив митрополичий стол Филиппу Колычеву, человеку еще более решительному, противнику опричнины.

К 1572 году Иван IV добился того, что власть его стала абсолютной, сравнимой лишь с восточными деспотиями, в которых жизнь и имущество подданных полностью принадлежали владыкам и зависели лишь от их желаний и прихоти.

Вместе со всем этим опричное войско оказалось почти совершенно небоеспособным и в Ливонии, и при отражении набегов из Крыма, совершаемых ордынцами. Особенно плохо выглядело опричное войско при попытке отразить набег крымского хана Девлет-Гирея в 1571 году.

Суммируя все это, С. Ф. Платонов писал: «Цель, которую поставил себе Иван Грозный, устраивая опричнину, была достигнута. Княжеская аристократия была разгромлена и уничтожена; старые удельные вотчины княжат перешли к государю и были обменены на другие земли. Но опричнина, несомненно, повела к разорению государства, потому что разрушила хозяйственный порядок в центральных московских областях, где сосредоточены были княжата с их удельными вотчинами. Когда Грозный выселял крупных вотчинников с их старых земель, оттуда уходили с ними их холопы, а затем стали уходить и крестьяне, которым невыгодно было оставаться за новыми владельцами, мелкими помещиками, не имевшими никаких земельных льгот. Крестьянам была еще и та выгода уйти со старых мест, что они могли поселиться на новых хороших землях, или в завоеванном Казанском царстве, куда само правительство звало поселенцев, или же в черноземной плодородной полосе на юг от Оки, где тогда возникало много новых городов. Народ охотно шел на окраины государства, где не было ужасов опричнины, а от этого центральные области все пустели и пустели. К концу царствования Грозного они запустели до такой степени, что с них царь не получал уже ни ратных людей, ни податей. У Грозного не стало поэтому войска и средств, что и заставило его бесславно окончить шедшие тогда войны с Литвой и шведами».

О том, как шла война со шведами и Речью Посполитой в Ливонии, будет рассказано дальше.

Ближайшие последствия опричнины

Вот как охарактеризовал ближайшие последствия опричнины профессор В. Б. Кобрин: «Результаты опричнины были трагичны для страны. Начнем с тех ее непосредственных последствий, которые уже в последние годы опричнины и в первые годы после ее отмены ощутили миллионы русских людей, имевших несчастье быть современниками царя Ивана. 70-80-е годы XVI века – время тяжелого экономического кризиса. Деревни и села центра страны и значительной части северо-запада, Новгородской земли, запустели. Крестьяне разбежались: кто на новые земли Поволжья (именно тогда русский крестьянин осваивал территории вокруг Тамбова, Саратова, Самары, Симбирска и т. д.), кто в Приуралье, кто на юго-запад – к Туле, Курску, Орлу. Масштабы запустения позволяют представить писцовые книги. Это были документы, в которых в налоговых целях и для закрепления права собственности подробно описывалось каждое феодальное владение, там отмечали количество и „пашни паханой“, и перелога» (необрабатываемой пахотной земли), крестьянских и холопских («людских») дворов, населенных и заброшенных, лугов, лесов и т. д. Дошли до нас они далеко не в полном объеме, но все же дают ценный материал для историка.

Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие. «В пусте» лежит не только больше половины, но порой до 90 % земли, иногда в течение многих лет. Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16 % пашни. Часты упоминания «пашни-перелога», которая уже «кустарем поросла», «лесом-рощей поросла» и даже «лесом поросла в бревно, в кол и в жердь»: строевой лес успел вырасти на бывшей пашне. Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и превратились в нищих – «волочились меж двор».

Следует признать, что всем этим экономическим бедствиям, вызванным опричниной, способствовали и другие факторы. Это отмечал и В. Б. Кобрин: «Конечно, в этом страшном разорении повинна не только опричнина, иногда мы имеем дело лишь с косвенными ее последствиями. Дело в том, что в годы опричнины резко вырос налоговый гнет. 100 тысяч рублей, которые Иван IV взял с земщины за свой „подъем“, были только началом. Нельзя, впрочем, забывать и о том, что в 1570-1571 годах в России свирепствовала эпидемия чумы, унесшая множество человеческих жизней. Ее, разумеется, не поставишь в счет опричнине». Но ученый совершенно прав, считая все голодные годы, эпидемии и пожары второстепенными причинами несчастий, обрушившихся на Россию, по сравнению с опричниной.