Читать книгу "Черный камень - Андрей Саломатов"

— Ладно, если ты покажешь, где можно попить и подкрепиться, я тебе её подарю, — махнул рукой Филипп и вдруг хрипло пожаловался: — Я очень хочу пить.

— Ручей совсем рядом, — вскочив на ноги, сказал подменыш. — Пойдем покажу. Я знаю здесь каждое дерево.

— А поляны с ягодами рядом случайно нет? — спросил Филипп. Его слегка пошатывало от голода, но близость воды придала ему сил.

— Сейчас сделаем. На пока, погрызи, с утра насобирал, — Кинтохо на ходу высыпал из колчана горсть лесных орехов и протянул Филиппу. — Я давно позавтракал, а потом немного потрепался с русалкой. Такая шустрая оказалась. Я наклонился к воде попить, а она меня хвать за волосы и тащит под воду. Я ей кричу: «Ты кого, чешуйчатая мымра, хочешь в воду затянуть? Ты же своего хочешь утопить, зеленоволосая селедка! Да если в лесу об этом узнают, из вашего водяного вместе с вами уху сварят! Ты хотя бы знаешь, кого за волосы хватаешь?! Ты же лучшего охотника сказочного леса Кинтохо-подменыша хватаешь» Знаешь, подействовало. Я же теперь как ты, беззащитный. До магического столба далеко, так что теперь меня может слопать любая нечисть. Хорошо, что знакомых много. Есть кем попугать. Вон и русалка отпустила, а чтобы я не обижался, наловила мне свежих лягушек. Ты не хочешь лягушками перекусить?

— Нет, спасибо, я их не люблю, — ответил Филипп.

— Думаешь, я люблю этих пучеглазых дур? — рассмеялся Кинтохо. — Но если их зажарить на костре, очень вкусно получается.

Наконец они дошли до ручья. Здесь Филипп сразу упал на колени и припал губами к воде. Он жадно пил студеную воду до тех пор, пока не почувствовал, что больше не может. Тогда Филипп оторвался от воды и, тяжело отдуваясь, спросил:

— А где поляна?

— Поляна дальше, — ответил подменыш. — И чтобы ты без меня делал, просто Филя? Я теперь тебе как отец родной: и накормлю, и напою, и спать уложу.

— Не надо мне такого отца, — отмахнулся Филипп. — Нормальные отцы своих детей защищают, а с тобой я и правда чувствую себя бутербродом.

Они шли по тропинке друг за другом. Кинтохо — первый, в майке и набедренной повязке, Филипп — в джинсах и кроссовках. Благодаря этому они выглядели почти одинаково. Оба одного возраста и почти одного роста, оба полураздетые и загорелые, грязные и нечесаные. Разница была лишь в походке. У выросшего здесь подменыша она была крадущейся и мягкой, как у лесного зверя. У Филиппа же походка была обыкновенная мальчишеская — легкая и пружинистая.

До поляны ребята добрались быстро и провели на ней не меньше двух часов. Кинтохо с Филиппом ползали на четвереньках и собирали ягоды до тех пор, пока не объели всю поляну. После этого они заползли в густую тень раскидистого дуба и повалились на траву.

Они лежали молча, но затем подменыш неожиданно сказал:

— Когда ты вытащил меня из болота, все было понятно — тебе нужна была помощь. Ты хотел узнать, как пройти к Черному Камню. Когда во второй раз ты помог мне выбраться из охотничьей ловушки, я тоже все понял — тебе страшно было идти одному, поэтому ты мне поверил. Я только одного не понимаю, зачем ты освободил меня в третий раз?

— Мне стало тебя жалко, — ответил Филипп и поинтересовался: — А кто это у вас в лесу роет охотничьи ямы?

— Какая разница, кто роет, — раздраженно ответил Кинтохо. Затем он приподнялся на локте и заглянул в лицо Филиппу. — Как это жалко? Я же тебя два раза чуть не скормил нечисти. И после этого ты снова мне поверил. В вашем мире все такие простофили?

— Во-первых, всех я не знаю, — не открывая глаз, ответил Филипп. — А во-вторых, я тебе не поверил.

— А зачем же тогда освободил? — все более возбуждаясь, спросил подменыш. — Хотел показать, какой ты хороший?

— Нет, — приподнявшись, произнес Филипп. — Знаешь, почему ты не можешь этого понять? Ты думаешь, что все вокруг такие как ты и твои «добрые» друзья. Что все только и думают, как бы обдурить и заманить другого в ловушку.

— Да, все такие, — не очень уверенно ответил Кинтохо.

— Вот-вот, поэтому ты никогда и не станешь человеком. И нечистой силой тоже, потому что ты из другого, из нашего мира. Ты вообще никем не сможешь стать. Так и будешь всю жизнь немножко нечистью, немножко человеком. Ты же не Кинтохо, ты Никто, — сам удивившись неожиданному выводу, закончил Филипп и снова лег.

— А ты дурак, — обиделся подменыш.

— Сам дурак, — ответил Филипп и примирительно добавил: — Я не виноват, что ты не хочешь стать человеком.

Они замолчали. Полуденный зной в лесу чувствовался даже в тени. Ветер не проникал в самую чащу, и потому воздух здесь застаивался. Душно было как в бане, и вспомнив о прохладном ручье, Филипп пожалел, что не догадался искупаться. Он лежал на спине и ждал, когда Кинтохо уснет.

Наконец Филипп услышал, как подменыш тихонько засопел, и поспешил этим воспользоваться. Только убедившись, что его коварный спутник действительно спит, Филипп осторожно поднялся, вернулся на тропинку и продолжил свой путь. «Так вот в чем загвоздка, — торопясь уйти подальше, думал он. Оказывается, плохим людям кажется, что все вокруг такие же плохие. Наверное и жадные всех остальных считают жадинами, и злые люди видят в других только злость. А если им попадается обычный человек, они принимают его за дурака и простофилю. Жаль, у меня нет времени, я бы объяснил Кинтохо, что это не я, а он дурак» Во второй половине дня лес начал редеть, и вскоре тропинка вывела Филиппа к маленькой покосившейся избушке с изломанным крыльцом. Рядом с ветхим домишкой из земли торчал облезлый полосатый столб, и Филипп вспомнил, что такие обычно стоят на границе между государствами. Пограничная сторожка почти по самые окна ушла в землю. Ее бревенчатые стены были сплошь покрыты мхом, а на почерневшей от времени печной трубе какая-то крупная птица свила гнездо, да такое огромное, что в нем спокойно поместился бы взрослый человек.

Печальный опыт подсказывал Филиппу, что не следует торопиться знакомиться с хозяином дома — он мог оказаться кем угодно. Но тропинка заканчивалась прямо у замшелого крыльца, а значит надо было у кого-то спросить, куда идти дальше.

Филипп решил немного выждать, посмотреть, не появится ли кто из хозяев. На всякий случай он спрятался в густых зарослях бузины и стал наблюдать за дверью.

Долго ему ждать не пришлось. Вскоре дверь со скрипом отворилась и на ветхое крыльцо вышли двое: один — кряжистый старикашка с длиннющей зеленой бородой и такими же зелеными косматыми бровями. Одет он был в солдатский мундир с идеально начищенными пуговицами, на голове у него была нахлобучена высокая остроконечная шапка, из-под которой во все стороны торчали зеленые космы. Вторым же оказался… Кинтохо.

Филипп был настолько удивлен, что этот пройдоха каким-то образом сумел обогнать его, что раздвинул кусты и едва не выдал себя. А старикашка с подменышем удобно устроились на крылечке, и хозяин лесной развалюхи продолжил прерванный разговор:

— Ну и повезло же тебе, паразиту. Попал в хорошие руки к нечистой силе, и сам давно стал нечистью. Я бы на твоем поганом месте плясал от радости. Далеко не каждому оказывается такая честь. Ее ещё надо заслужить.