Читать книгу "Охота на вампиров - Елена Топильская"

Как только я начала тереть сыр, затрезвонила междугородка. Сняв трубку, я услышала размеренный, глуховатый баритон Йена Уоткинса:

— Рад, что застал вас, Мария. Мы хотели бы пригласить вас на небольшую конференцию в Лондон, а потом будет культурная программа по вашему выбору. Вчера я имел честь познакомиться с вашим сыном, он блестяще говорит по-английски.

Я зарделась от удовольствия, лихорадочно соображая, в чем дело. — в подлинно британской галантности Йена, который искренне хочет сделать мне приятное и выдает желаемое за действительное, или в каких-то потаенных талантах моего сыночка, который скрыл от меня блестящее владение английским языком. (Впрочем, скрыл не только от меня, но и от учительницы английского, поскольку последней виденной мной оценкой была тройка.)

— Йен, спасибо, очень хочу вас повидать, а когда?

— Конференция восемнадцатого, согласие от вас нужно получить не позднее завтрашнего дня.

— А условия? — ребенок упоминал, что приглашали и его, поэтому мой ответ зависел от суммы, в которую обойдется его поездка.

— Вы, Мария, будете на полном обеспечении, а сыну оплатите дорогу. Проживание и питание за счет принимающей стороны для вас обоих.

Йен принялся рассказывать, что конференция по вопросам борьбы с организованной преступностью пройдет в Лондоне в отеле “Ройял Ланкастер”, с видом на Гайд-парк, а потом участникам конференции предлагается культурная программа с посещением достопримечательностей старой Англии, в основном — университетских центров. Я могу высказать свои пожелания, небольшие отклонения от основной программы предусмотрены.

Согласие я выразила сразу. Черт с ним, влезу в долги, но такая возможность показать ребенку Англию вряд ли еще представится. Что касается меня, то после ООНов-ской учебы в Эссекском университете приглашения сыплются на меня, как золотой дождь; я уже поняла, что тут главное попасть в обойму, в конце концов, на таких мероприятиях мелькают одни и те же лица.

Правда, учитывая некоторую стесненность в средствах (ха-ха, мягко говоря), я вынуждена отказываться от заманчивых приглашений, но прямо говорить об этом зарубежным коллегам стесняюсь, и валю обычно на безумную загруженность работой. Один раз мне прислали приглашение на международный семинар по соблюдению прав человека в сфере уголовной юстиции, который должен был проходить в Швейцарских Альпах. В проспекте красочно описывался пятизвездочный отель на берегу хрустального озера, экскурсии к швейцарским водопадам, и только в конце мелким шрифтом ненавязчиво упоми-. налась необходимость внести в фонд семинара по тысяче долларов от каждого участника. Я даже не стала отвечать на это приглашение, бросила его где-то. По слухам, оно долго болталось по различным юридическим структурам, и, по-моему, туда не поехали даже адвокаты.

Что касается Англии, — основная проблема заключалась в том, чтобы успеть на собственную регистрацию брака. И еще одна проблема, но о ней я вспомнила не сразу, — покупка новых сапог. Мои, испачканные мазутом, не для Европы. И, кстати, хорошо, что я не успела договориться с Мариной насчет портнихи; там, в Лондоне, и прибарахлюсь. Не в “Хэрродсе”, конечно, есть в английской столице магазины и подешевле…

Йен с невероятной быстротой произвел подсчет необходимой мне суммы, назвав ее и в долларах, и в фунтах, и я, как всегда, испытала жгучую зависть к коллегам из зарубежных правоохранительных органов, — у них такая сумма не вызывает печеночных колик.

Горчаков недавно, накопив бешеные деньги — пятнадцать тысяч рублей, компенсировавшие ему какие-то недоданные прокуратурой за восемь лет плащи и шапки, заявил, что хочет отдохнуть, как белый человек, и поэтому собирается потратить все нажитое непосильным прокуратурским трудом на поездку за границу. Я-то, уже наученная горьким опытом, недоверчиво хмыкнула, прекрасно отдавая себе отчет, что даже на всем готовом ты неизбежно потратишь за границей энную сумму, но Лешка, отвергнув советы бывалых, гордо отправился в ближайшую турфирму и довольно быстро вернулся оттуда, как побитая собака, выяснив, что его авуаров в лучшем случае хватит на трехдневный круиз Швеция — Финляндия, и то если не покупать сигарет на пароме.

Мечта об отдыхе, достойном белого человека, развеялась как дым. Лешке опять предстояло сгребание снега на дачном участке Ленкиных родителей, поэтому единственным, кто выиграл в этой ситуации, оказался наш районный прокурор: как только впереди замаячат сельхозработы, Горчаков сразу оказывается по макушку загружен уголовными делами и вынужден даже в выходные просиживать за бумажками у себя в кабинете. А если еще учесть, что в выходные прокуратура закрыта для посетителей, и просто так с улицы в нее не попасть, Горчаков в полной безопасности от бдительной жены строчит обвинительные заключения, попутно объедаясь деликатесами из рук нашей секретарши Зои.

Конечно, там не обходится и без других деликатесов, но учитывая, что Горчаков является примерным семьянином, — пуркуа бы ему и не па составить счастье сразу двух достойных женщин? Как оно принято на Востоке: до четырех жен можно иметь, если только ты в состоянии прокормить, одеть и удовлетворить каждую следующую жену, не говоря уже о ее многочисленных родственниках. В нашей Азиопе, правда, женщины в состоянии сами себя одеть и прокормить, так что речь идет только об “удовлетворить”, но видимо, в этом и состоит суть прогресса. Правда, размышляя о тернистом половом пути коллеги Горчакова, я всегда прихожу к выводу, что ему, конечно, надо поклониться в пояс, но я бы лично не хотела оказаться на месте ни одной из его женщин.

Как-то на дежурстве я наткнулась на забытый предшественниками глянцевый журнал и зачиталась: редакция прикалывалась тем, что предлагала уважаемым людям что-нибудь рекламировать, и публиковала отчет о реакции уважаемых людей. На фоне базаров о цене услуг выделилась известная писательница, автор детективов про сотрудницу уголовного розыска; она отказалась рекламировать детективное агентство, объяснив, что ничего не имеет против съемок в рекламе, но только если это касается других. Вот так и я, ничего не имею против любвеобильного мужского сердца, только если это касается не меня.

Как-то я даже высказала Горчакову собственное мнение, не особо заботясь о его чувствах, и он, негодяй, стал меня упрекать в необъективности и тыкать мне в нос мои собственные адюльтеры. Толстокожий чурбан так и не врубился, что мои адюльтеры имели место не от хорошей жизни, и с мужем я развелась как раз из-за того, что не способна, как Горчаков, одинаковые чувства испытывать и к законному супругу, и к любовнику. Ну да ладно…

Последний вопрос Йен задал мне по поводу культурной программы, и я неожиданно для себя заявила, что меня интересует все, что касается вампиров.

Услышав такое, Уоткинс озадаченно замолчал, видимо, соображая, правильно ли он меня понял, но я обозначила ему по буквам предмет моего интереса, и он, как истинный британец, невозмутимо заметил, что вполне возможно разработать программу с учетом моих запросов. Более того, он добавил, что может походатайствовать о допуске меня к материалам дела Джона Хейга, известного под именем Лондонского вампира, который после войны убивал в Лондоне женщин и пил их кровь. Любезность моего британского приятеля не имела границ, он, конечно, понял, что мой интерес вызван служебной необходимостью, и был рад оказаться полезным.