Читать книгу "Смертельная скачка - Дик Фрэнсис"

Она усмехнулась, но у меня возникло чуть ощутимое впечатление, что, какой бы преданной женой она ни старалась быть, в ее сердце нет страстной любви к Арне. Где-то глубоко в сознании у нее таится совсем не восторженное отношение к так называемым мужским занятиям. А мой опыт говорит, что подсознательная антипатия к деятельности почти всегда переносится и на лицо, которое этой деятельностью занимается.

Из холла донесся голос Арне, говорившего по-норвежски.

— Он объясняет, что завтра надо проверить дно пруда, — удивленно перевела Кари. — Какого пруда? Я рассказал ей, в чем дело.

— Боже, бедная его жена... Надеюсь, что его нет там. Как она перенесет это?

Легче, подумал я, чем ее теперешнее состояние, когда все думают, что он вор и что бросил ее.

— Это только предположение, — успокоил я Кари. — Но надо проверить пруд, чтобы убедиться.

— Арне очень высокого мнения о вас, — улыбнулась она. — Я верю, что ваше предположение правильно. Когда Арне вернулся из Англии, он говорил, что не хотел бы попасть под ваше расследование. По его мнению, вы угадываете, что люди думают. Когда председатель попросил, чтобы прислали кого-нибудь из английского Жокейского клуба на поиски Боба Шермана, и Арне услышал, что приедете вы, он очень обрадовался. Я была в соседней комнате, когда он кому-то говорил по телефону, что у вас глаза, как у ястреба, и ум, как бритва. — Кари иронически усмехнулась, и зубы чуть сверкнули в мягком свете. — Вы польщены?

— Да. Хорошо, если бы это было правдой.

— Конечно, правда. Вы так молоды, а занимаете такой пост.

— Мне тридцать три, — вздохнул я. — В эти годы Александр Македонский завоевал полмира от Греции до Индии.

— Вы выглядите на двадцать пять, — заметила Кари.

— Это ужасная помеха.

— Что?

— Недостаток.

— Женщины так не считают.

Арне вернулся из холла, все еще погруженный в свои мысли.

— Все в порядке? — спросила Кари.

— А, м-м-м, ja. — Он несколько раз моргнул. — Все устроено. Завтра в девять утра проверят дно пруда. — Арне помолчал. — Ты будешь там, Дэйвид?

— Да. — Я кивнул. — А ты?

— Ja. — Перспектива увидеть труп совсем не обрадовала его. Но я и сам без особого возбуждения ждал завтрашнего утра. Если Боб Шерман действительно там, он будет выглядеть так, что каждый бы желал никогда не сталкиваться с этой картиной. А моя частная галерея и так уже слишком обширна.

Арне помешал дрова в камине с таким видом, будто отгонял злых духов, а Кари предложила садиться за стол.

Она приготовила оленью ногу в густой темной подливке, а потом пообещала морошку, которая оказалась желто-коричневой ягодой, по вкусу напоминавшей карамель.

— У нее совсем особый вкус, — объяснил Арне, очевидно, радуясь, что может угостить меня такой редкостью. — Ягоды растут на болотах, и сезон всего три недели. Есть специальный закон, устанавливающий сроки, когда можно их собирать. Человек получает строгое наказание, если собирает ягоды раньше разрешенного срока.

— Морошку можно консервировать, — добавила Кари, — но вкус, конечно, совсем другой, чем у свежей. Мы ели ягоды в почтительном молчании.

— И до будущего года их уже не будет, — вздохнул Арне, кладя ложку. — Теперь кофе?

Кари принесла кофе и с веселым изумлением отклонила мое не вполне искреннее предложение помочь ей убрать посуду.

— Вы хотите убирать посуду? Честно?

— Не хочу, — признался я.

Она засмеялась. Не чуждая духу феминизма, Кари не собиралась размахивать знаменами равенства в кухне. Безмолвное соглашение между ней и Арне, что все в доме — ее владение, а вне дома — его, на мой взгляд, вело к полной гармонии. У моей сестры отсутствие такого соглашения привело к сопротивлению, ссорам и в конце концов к разбитому браку. Кари меньше требовала, меньшего ждала и большего добивалась.

Я долго не засиживался. Мне нравилось смотреть на Кари, но и этим нельзя злоупотреблять. Арне при всех его странностях все же был следователем. Сам я научился определять, куда на самом деле люди смотрят, потому что часто их мысли совсем не там, куда глядят глаза. Некоторые мужчины чувствуют себя польщенными, когда другие жадными глазами оглядывают их жен, но у многих вспыхивает ревнивая злость. Я не знал, как будет реагировать Арне, и не ставил себе целью узнать.

Глава 7

Утро понедельника пришло серым и тусклым. Моросило. Однако постепенно день нехотя прояснился, и антрацитовые облака стали похожими на серую фланель. Темно-зеленые ели и желтые березы тихо сочились тысячами капель, и ветер гонял по мокрому асфальту бумажный мусор, оставшийся от воскресного дня.

В дальнем конце скаковой дорожки лошади Гуннара Холта и двух других тренеров поочередно прыгали через препятствия, но ближняя к нам часть, примыкающая к линии финиша, временно была отгорожена барьером.

Дрожа скорее от хандры, чем от холода, я сидел вместе с Ларсом Бальтзерсеном на застекленной площадке смотровой башни и наблюдал, как внизу прочесывают пруд. С обвисшими от дождя полями шляпы, сгорбившись и засунув руки в карманы, Арне и рядом с ним двое полицейских стояли у самой воды, угрюмо уставившись на маленькую лодку, которая медленно и методически плавала взад-вперед от берега к берегу.

Пруд был более-менее круглый, приблизительно тридцать ярдов в диаметре и футов шесть в глубину. В лодке сидели двое полицейских с крюками. Третий, в прорезиненном комбинезоне, с дыхательным аппаратом для подводного плавания, в ластах, перчатках и водозащитных очках с прикрепленным к ним фонариком, был готов в любую минуту опуститься на дно. И дважды, когда полицейские что-то зацепляли крюками, он уже нырял в воду, и оба раза, возвращаясь в лодку, отрицательно качал головой.

Лебеди и утки, черная и белая, возбужденно описывали вокруг лодки круги. Вода становилась все грязнее и грязнее. Лодка медленно двигалась, завершая исследование. Ларе Бальтзерсен мрачно заметил:

— Полиция считает это напрасной тратой времени.

— Но все же приехала.

— Конечно, они должны.

— Конечно, — согласился я. Мы молча продолжали следить за рейсами лодки. Крюк за что-то зацепился. Ныряльщик соскользнул в воду, исчез на полминуты, всплыл и покачал головой. Полицейские помогли ему снова забраться в лодку. Он поднял весла вверх, полицейские каждый со своей стороны опустили в воду трезубцы крюков и медленно волокли их по дну.

— Вначале предполагали осушить пруд, — объяснил Бальтзерсен. — Но возникли технические трудности. Вода хлынула бы на скаковую дорожку. Поэтому решили прочесать дно.

— Полицейские проверили каждый дюйм, — сказал я.

— Если они не найдут Шермана, — он уныло взглянул на меня, — вы поверите, что его здесь нет?