Читать книгу "Тайна булавки - Эдгар Уоллес"

— Прошлой ночью некая женщина побывала в Майфильде в сопровождении китайца и исчезла в тот миг, когда в конце улицы появилась полиция. Эта же женщина обычно посещала старика Трэнсмира между одиннадцатью вечера и двумя часами ночи…

Мисс Эрдферн какое-то время задумчиво молчала.

— Я сказала вам, что не знала Трэнсмира. Я солгала. Я очень хорошо знала старика, но по ряду причин не могла сознаться в этом… И еще раз я сказала вам неправду…

— О потере драгоценностей?

— Да.

— Вы их вовсе не теряли?

— Нет… И мне было известно, где они находятся… Но я была очень напугана и должна была принять какое-то решение… В любом случае я не жалею об этом…

Последовало довольно продолжительное молчание.

— А полиция… знает? — спросила она.

— Про вас? Нет. Однако легко может узнать. Не через меня, конечно…

— Сядьте, — сказала она, указав ему на кресло возле себя.

Тэб подумал, что она собирается рассказать ему об исчезновении драгоценностей, но ошибся.

— Поймите, я не могу пока объяснить вам причины всего, что произошло. Могу лишь уверить вас, что я ничего не знала об убийстве… Вероятно, вы так и думали?..

Тэб утвердительно кивнул.

— Я ничего не знала об этом преступлении до воскресенья. Утром по дороге в Стон-коттедж я купила газету и только тогда узнала об убийстве старика… Мне нужно было быстро принять решение, я пошла в полицейский участок и рассказала там о том, что вам уже известно… Я знала, что шкатулка находится в подвальной комнате, и должна была тут же придумать какое-нибудь объяснение…

— Каким же образом она очутилась в подвальной комнате? — Тэб тотчас понял неуместность своего вопроса и густо покраснел.

— Это относится к «другому рассказу», — ответила она и устало улыбнулась. — Не верите мне?..

Он окинул ее быстрым взглядом, и глаза их встретились.

— Разве это имеет какое-нибудь значение? — спросил он.

— Для меня это имеет большое значение…

Тэб первый опустил глаза.

— Не могли бы вы мне помочь, господин Тэб? Не в том деле, о котором мы только что говорили…

— Я готов помочь вам и в этом деле.

— Я верю вам. Но сейчас, как это ни странно, я не нуждаюсь в помощи… Дело, о котором я хочу просить вас, более личного свойства. Помните, вы говорили мне о своем друге?

— О Рексе? — удивленно спросил Тэб.

— Да… Ведь он уехал в Неаполь, не правда ли? Я получила от него письмо с парохода…

— Бедный мальчик! Вероятно, он просит у вас фотографию с автографом?

— Больше того. Господин Лендер делает мне великую честь: он просит моей руки… Я не хочу вам показывать его письмо, это было бы нехорошо с моей стороны… Он просил меня поместить ответ в «Мегафоне». Он написал, что у него в Лондоне есть доверенное лицо, которое перешлет его по беспроволочному телеграфу… Я думала…

— Вы подумали, что я являюсь этим доверенным лицом? Нет, я ничего не знаю об этом…

Мисс Эрдферн облегченно вздохнула.

— Вы поместите ответ в газете? — спросил он.

— Я уже послала его в «Мегафон»… Если он вас интересует — вот он… — Она подошла к письменному столу, взяла лист бумаги и подала его Тэбу.

Рекс, то, о чем вы просите, совершенно невозможно. Я никогда не дам другого ответа.

— Мне довольно часто приходилось получать подобные письма. Часто я на них даже не отвечала… Зная только то, что господин Лендер — ваш друг, не думаю, чтобы я ответила… Но племянник господина Трэнсмира имеет право требовать к себе некоторого внимания.

— Бедный мальчик! Сегодня утром я получил от него телеграмму: он доволен путешествием.

Тэб взял шляпу. Прощаясь с мисс Эрдферн, он сказал:

— Надеюсь, вы все же расскажете мне когда-нибудь «другую историю»? Разумеется, если пожелаете… Я должен предупредить вас: полиция может легко обнаружить, кто была неизвестная дама, посещавшая Трэнсмира… Верьте мне, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам…

Она схватила его руку обеими руками и воскликнула:

— В течение двенадцати лет я жила под страшным гнетом, под гнетом, созданным моим честолюбием!.. И если полиция теперь заподозрит меня по той причине, что я внезапно покинула сцену…

— По этой причине вы покинули сцену?

— По одной из двух причин, — неохотно ответила она.

Уже стоя на пороге, Тэб задал ей давно мучивший его вопрос:

— Вероятно, вам известно, что находилось в потайном ящике, имитирующем кирпич?

— Я знаю лишь то, что там были документы, написанные на китайском языке.

— Не думаете ли вы, что они могут послужить ключом к разгадке таинственного убийства?

Она отрицательно покачала головой. Тэб улыбнулся ей на прощанье и вышел из комнаты.

Все его сомнения относительно мисс Эрдферн рассеялись: он понял, что беззаветно любит эту прекрасную девушку, любит давно, с того самого вечера, когда в первый раз ее увидел.

Уэллингтона Брауна было трудно задержать: в руках полиции не было ни одного портрета этого человека. Правда, у одного из пассажиров парохода, на котором Браун прибыл из Китая, оказался групповой снимок, Уэллингтон тоже попал в объектив фотоаппарата, но лицо его вышло каким-то туманным и неясным.

При помощи этого снимка и названных Тэбом примет один из лондонских художников набросал портрет, более или менее напоминающий бородатого человека, воспроизведенный потом почти во всех газетах.

Что касается Вальтерса, иначе Вальтера Феллинга, то он скрывался в небольшой комнатке переполненной постояльцами гостиницы в одном из бедных и людных кварталов города. Он худел с каждым днем, и вряд ли даже самый опытный сыщик, несмотря на множество имевшихся у полиции изображений, узнал бы его. У Вальтерса отросла борода, щеки ввалились — он очень изменился. Он знал, что ему нечего ждать пощады, — все улики были против него. Иногда по ночам, особенно в дождливую погоду, он отваживался выйти на улицу. Избегая кварталов, в которых его знали, он добирался до людной Рид-стрит, стараясь не попадаться на глаза полицейским. Он прочел все газеты, какие мог достать, и знал почти наизусть каждую строчку, относящуюся к убийству в Майфильде. Он недоумевал по поводу того, что Уэллингтона Брауна сочли причастным к этому убийству. Во всяком случае, известие о розыске Брауна его обрадовало: значит, не он один находится под подозрением.

Однажды вечером, когда он таким образом прогуливался по Рид-стрит, мимо него семенящей походкой прошел китаец. Он тотчас же узнал И Линга: хозяин «Золотой крыши» часто бывал в Майфильде.

Как на грех Вальтерс в этот момент оказался возле фонаря, лицо его было освещено. Однако китаец остался невозмутимым. Феллинг решил, что погруженный в свои мысли И Линг либо не обратил на него внимания, либо не узнал. Если бы он знал, что китаец видел и узнал его, он, вероятно, не спал бы всю ночь.