Читать книгу "Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника - Александр Аннин"

Но вместе с горьким осознанием этой вековой истины дон Хуан испытывал невыразимое облегчение: аутодафе, похоже, ему не грозит. А разве нельзя назвать королевской милостью то поручение, которое дон Педро дал де Тенорио несколько дней назад? Да еще снабдил его неплохими деньгами на расходы?

Так что вместо смертного приговора де Тенорио предстояло нечто гораздо более приятное.

Спустя еще несколько дней к дону Хуану явился посыльный с повелением его величества короля Педро незамедлительно прибыть в его замок.

Оказавшись в монаршей резиденции, де Тенорио с удивлением увидел снующих повсюду ливрейных лакеев с гербами своих высокородных господ. Несмотря на продолжавшиеся казни, кастильские сеньоры, их жены и дети потоком устремились в Севилью, полагая, что их-то уж, в отличие от прочих, минует гнев нового владыки. А те, кто чувствовал хоть какую-то вину перед Марией Португальской и доном Педро, давно скрылись за пределами Кастилии…

Люди не могли и предполагать, что их запросто могут обезглавить и без всякой вины. Что массовые казни в сознании дона Педро были непреложным условием укрепления своего авторитета и запечатления в народе образа великого государя.

– Убивать людей по своему личному усмотрению – это привилегия, данная королям самим Господом! – заявил король дону Альбукерке, когда тот позволил себе усомниться в правомерности казни одного из вельмож, который был близким другом канцлера.

Разумеется, среди вассалов, прибывших для принесения оммажа дону Педро, не было любовницы покойного короля Элеоноры де Гусман: она заперлась в замке Медина-Сидония, что подарил ей в свое время Альфонсо XI. По непонятной наивности донья Элеонора полагала, что здесь она будет в безопасности и сумеет переждать за каменными стенами самый первый и страшный приступ жажды мести, который, безусловно, овладел Марией Португальской после того, как ее сын был объявлен королем Кастилии.

Трое старших сыновей-бастардов: восемнадцатилетний дон Энрике, граф Трастамарский, его брат-близнец дон Фадрике, великий магистр ордена Сант-Яго, и семнадцатилетний дон Тельо, недавно обвенчанный с дочерью Хуана Альфонсо де Лара, – колебались недолго. Они прибыли в Севилью и принесли юному королю, их сводному брату, присягу верности. Как ни странно, дон Педро встретил их довольно милостиво, а дона Энрике, который еще совсем недавно воспринимался всей Кастилией как наследник Альфонсо Справедливого, юный король даже потрепал по щеке. И со смехом припомнил курьезный случай в военном лагере неподалеку от Гибралтара, когда Энрике не узнал сводного брата Педро…

Обо всех событиях де Тенорио узнал из отрывочных разговоров, в которые он внимательно вслушивался в королевском замке. Это было для него новостью, ведь последние дни дон Хуан пропадал в местах, пользовавшихся весьма дурной славой…

Глава 3

В каминном зале, помимо восседавшего на троне короля Педро, находились Мария Португальская и канцлер Альбукерке.

Королева-мать стояла у окна, нервно покусывая губы. При появлении де Тенорио она демонстративно села на стул.

Альбукерке хмуро шагал взад-вперед и напряженно размышлял. Канцлер понимал: от того, как он поведет себя в это смутное время, зависит его дальнейшая судьба.

Остаться верным королеве-матери, поддержать ее в стремлении стать официальной регентшей, реально управляющей Кастилией? Или решительно перейти на сторону дона Педро, который, несмотря на свой юный возраст, уже успел дать понять всем кастильянос, кто есть их полновластный господин? Почти все смертные приговоры, приведенные в исполнение за первые недели царствования дона Педро, выносились им единолично, без предварительного согласования с королевой-матерью и канцлером.

Альбукерке прекрасно сознавал, что если сейчас без промедления Марии Португальской не удастся обуздать кровожадный нрав дона Педро, то тот окончательно утвердится в роли самодержавного деспота. Но без помощи канцлера у королевы-матери вряд ли получится подчинить себе сына.

А с его помощью?.. И чем, кстати говоря, он может помочь своей любовнице? Канцлер все более убеждался в том, что политическое, финансовое или какое-то иное воздействие извне на дона Педро повлиять не может, если он уже определился в принятом решении. Тяжелый характер…

Альбукерке мысленно содрогнулся, вспомнив о невесть откуда взявшихся головорезах, которые все последнее время окружали короля. «Моя Черная гвардия» – так именовал этих проходимцев дон Педро.

Обнищавшие, опустившиеся до потери человеческого облика идальгос. Они ели дона Педро преданными глазами, готовые сию же секунду исполнить любой его приказ. Одетые в черные плащи и черные маски, они сопровождали короля в его верховых прогулках по Севилье, и к седлам их были приторочены отрубленные человеческие головы …

(Канцлер, разумеется, не мог знать, что вышеупомянутых головорезов вербует на службу в охрану короля дон Хуан де Тенорио – с этой целью он и ходил по злачным притонам, отыскивая надежных, на его взгляд, людей.)

Так что… Махнет король рукой – голова канцлера тут же покатится по мраморным плитам каминного зала. Без всяких там церемоний. Не потребуется ни смертный приговор, скрепленный королевской подписью, ни публичная казнь. Дон Педро все чаще и чаще разделывался с неугодными подданными любого звания без всякого суда, прямо на месте, под влиянием минутного настроения.

Итак, не будет ли со стороны Альбукерке более правильным «отойти» от королевы-матери, которая все чаще вызывала раздражение у своего венценосного сына?

Впрочем, следует подождать.

Дону Педро скоро предстоит поездка в Вальядолид, где кортесы – своего рода парламент, состоящий из представителей разных сословий, – утвердят его королем. Альбукерке удалось убедить дона Педро взять с собой в Вальядолид Марию Португальскую. Так, хотя бы внешне, мать и сын будут восприниматься как правящие вдвоем.

Канцлер знал, что так называемое «утверждение» короля кортесами – процедура чисто формальная, ибо в Кастилии они не имели реальной силы и король по своей воле мог в любой момент их распустить. Или просто проигнорировать их позицию. Вот в Арагоне – совсем другое дело, там кортесы не раз ставили королям палки в колеса, а то и вовсе отказывались признать власть неугодного монарха.

И все же… Альбукерке надеялся, что длительная поездка в Вальядолид, да еще с остановками в крупных городах Кастилии, хотя бы на время прекратит пытки и казни, которыми дон Педро ознаменовал свое вступление на престол.

* * *

– Мой дорогой Хуан! Проходи, проходи…

Лицо дона Педро, бывшее за секунду до этого мрачным, просветлело.

Де Тенорио церемонно поклонился присутствующим.

– Может быть, мы сначала все-таки закончим наш разговор? – недовольно спросила Мария Португальская.

– Мы его закончим, матушка, – спокойно ответил дон Педро. – Но… Мне этот разговор неприятен. Так что давайте ненадолго прервемся. Передохнем.