Читать книгу "Фредди против Джейсона - Стивен Хэнд"

Крюгер никогда не навещал мать. Он был твердо убежден в том, что именно она виновна во всех его жизненных неурядицах. В том, что он раздирал на части мелких животных, была вина матери. В том, что он располосовал себе живот опасной бритвой, была виновата мать. Когда он двинул своему пьяному отчиму в глаз, мамаша заставила его сделать это — вот ведь проклятая сука!

Когда в 1966 году Крюгер был арестован и убит, все были уверены в том, что Аманда Крюгер повесилась. На городском кладбище даже появился надгробный камень с ее именем. Но могила оказалась пустой, и совсем скоро тело Аманды нашли — оно было замуровано в стену камеры в высокой башне Уэстин Хиллс.

В это время больница уже снова работала по прежнему профилю.

Успехи в области практической медицины привели к тому, что в шестидесятых годах больница Уэстин Хиллс была вновь открыта как центральное лечебное учреждение для пациентов с психическими расстройствами общего характера — этот статус больница имеет и по сей день, хотя в восьмидесятые годы она вновь закрывалась из-за очередного скандала.

В настоящее время Уэстин Хиллс является одним из самых передовых лечебных учреждений в своей области. Его персонал гордится тем, что в совершенстве владеет самыми современными методиками оказания медицинской помощи, в том числе и профилактической, что не совсем увязывается с тем, что здание больницы имеет устойчивую репутацию «дома с привидениями».

Конечно же, слухи о том, что некоторые из пациентов удерживаются в Уэстин Хиллс без всякой на то необходимости да еще и вопреки их воле, являются от начала до конца ложными.

Кинси направил тонкий лучик фонарика поочередно в оба глаза больного, сидящего в инвалидном кресле. Зрачки совершенно не реагировали на свет.

Кинси отошел на шаг.

Из открытого рта больного обильно текли слюни и летели брызги.

— Не все дома, — объявил Кинси. — Этому парню самое место в крыле «Д».

Он подал знак санитару везти больного туда, куда он велел.

Марк и Уилл наблюдали за происходящим, сидя на стульях в общем зале больницы. Оба парня были совсем молодыми, примерно в том же возрасте, что и Лори, но ни один из них не был похож на пациента этой больницы. Хотя надо отметить, что вид у Марка был немного взволнованный, одно веко его слегка дергалось, но в любой день в любом городе Америки можно встретить на улицах множество людей и в худшем состоянии.

Глаз Марка задергался сильнее, когда он увидел, как санитар выкатил из смотровой кресло, в котором сидел безучастный ко всему пациент.

— Если и со мной поступят так же, — обратился он к сидящему рядом юноше, — прошу тебя, придуши меня подушкой, ладно?

Внешне Уилл никак не прореагировал на эти слова. Его попросили, и он согласился выполнить просьбу.

То, что они видели, было абсолютно рядовым событием для этого заведения. Несчастный парень в инвалидном кресле был последним в длинной очереди психических больных, сдавшихся в борьбе с жизнью. Уилл видел, как они сходят с круга. Сегодня они вполне нормальные люди — болтают, смеются, — а затем медленно превращаются в зомби, их здравомыслие день ото дня слабеет, а затем и вовсе сходит на нет. Но такое случается только с больными, которые считаются здесь старожилами. Может, как раз в этом-то все и дело — попадать сюда, а затем через некоторое время выходить, так чтобы не застрять навечно в отделении для хроников.

Хотя Уилл и выглядел более спокойным и уравновешенным, чем его белокурый товарищ, он не совсем адекватно воспринимал происходящее. Уилл обогатился за последние годы весьма печальным опытом — вернее сказать, опыта набрались они оба, но пребывание в больнице сделало Марка эксцентричным и сумасбродным, в то время как Уилл стал более сдержанным и стойким.

Уилл был человеком, которому требовалась цель или хотя бы какие-то жизненные устремления — как раз то, чего он никоим образом не мог обрести в Уэстин Хиллс.

Господи, ну сколько же еще времени им предстоит провести здесь?

Засветилась лампа дневного света, укрепленная на стене. Ниже лампы было окно с армированным стеклом, за которым располагалась дежурка, — маленькая комнатка, в которой ночной дежурный мог время от времени посмотреть переносной телевизор. В дежурке все больные, которым были назначены транквилизаторы, ложась спать, получали ночные порции таблеток, дарующих им счастливый и спокойный сон. Сегодня этими психотропными лакомствами должен был наделять больных Кинси.

Уилл и Марк пристроились к очереди, выстроившейся перед окном.

Здорово: сейчас они получат желанное лекарство.

Они получали его каждую ночь.

Кинси вытолкнул через щель под армированным стеклом лекарство для Марка. Взяв таблетку, Марк стал ее внимательно рассматривать. Пилюля в сахарной глазури, на которой мелкими тиснеными буквами было обозначено ее название.

— Гипносил, — нахмурившись, произнес он; так он делал всякий раз, получая пилюли. — Интересно, как эта дрянь действует? И зачем мы все должны принимать это лекарство?

— Чтобы ты был послушным, — так же хмуро ответил ему Кинси. — И не особенно переживал, когда я дам тебе пинка ногой под зад.

Марк пожал плечами и проглотил таблетку. Но он задал хороший вопрос. Действительно, почему все пациенты получали одно и то же лекарство? Неужели все они страдали одинаковым психическим расстройством?

Когда Уилл подошел к раздаточному окну, он задумался над тем же вопросом. Почти во всех флаконах, которыми сплошь заставлены полки, было одно и то же лекарство — этот чертов гипносил.

Кинси вытолкнул через щель под стеклом лекарство для Уилла.

Уилл, забирая свою таблетку, услышал из динамика переносного телевизора, стоящего за спиной Кинси, сообщение репортера новостей:

— … ночное убийство, потрясшее тихий пригород Спрингвуда. Подробностями этой страшной трагедии мы пока не располагаем…

Взглянув на экран, он увидел репортера, стоящего на знакомом Уиллу месте. Это был дом № 1428 по улице Вязов. Черт бы побрал это проклятое стекло, через него звук почти не доходил.

Не обращая внимания на свою таблетку, Уилл показал пальцем на телевизор.

— Сделайте погромче звук!

Кинси выключил телевизор.

— Прости, Уилл. Правила есть правила.

Уилл, потеряв контроль над собой, застучал по стеклу.

Стоявшие в очереди больные насмерть перепугались того, что творил этот черноволосый мальчишка, который вдруг ни с того ни с сего стал молотить по стеклу кулаками, с каждым ударом становясь все злее и злее.

— Прошу тебя, будь человеком, включи телевизор. Я знаю людей, которые живут в этом доме. Ну пожалуйста, включи телевизор!

Кинси вздохнул.

Ну вот, все началось сначала.

Он, наклонив голову, посмотрел на Уилла холодным, пронизывающим взглядом, а потом медленно, как бы нехотя, открыл черный кейс, лежащий на столе. В кейсе был шприц.