Читать книгу "Великолепные руины - Джесс Уолтер"

Алвис и об этом говорил охотно, но, как правило, заканчивал тем, что умолял Карло ничего не менять.

– Они скоро все побережье засрут, Карло. А тут все будет по-прежнему. Смотри, какое великолепие кругом! Как тут тихо! Вот оно – величие природы.

– Так я это и буду рекламировать! Только название, наверное, нужно английское. Ну-ка, скажи по-английски: Primo Albergo Tranquillo con Una Bella Vista del Villaggio di Scogliere.

– «Самая лучшая и самая тихая гостиница с прекрасным видом, расположенная в горной деревушке». Как-то это длинно. И чересчур сентиментально.

Карло спрашивал, в каком смысле это название sentimentale?

– Слова и чувства – они как деньги. Раз – и ничего не стоят. Инфляция. Если ты скажешь про бутерброд, что он великолепный, смысла в твоих словах будет ноль. После войны все обесценилось. Слова и чувства теперь маленькие – но очень точные. Скромные, как нынешние мечты.

И Карло Турси послушался его совета. В шестидесятом году, когда Паскаль учился во Флоренции, Алвис Бендер приехал в деревню, поднялся по ступеням и встретил хозяина, сиявшего от гордости. Хозяин показал рыбакам и американцу новую вывеску: отель «Подходящий вид».

– И что это значит? – спросил один из рыбаков. – Пустующий бордель?

– Vista adeguate, – перевел Карло.

– Какой идиот станет говорить про свою гостиницу, что вид из нее просто подходящий?

– Bravo, Карло, – сказал Алвис. – Отличное название.

Прекрасную американку рвало. Паскаль сидел в полной темноте у себя в комнате и слушал, как девушку выворачивает. Включив свет, он взял со стола часы. Четыре утра. Юноша тихонько оделся и поднялся по узкой лестнице на третий этаж. Не дойдя до верхней ступеньки, он увидел Ди, прислонившуюся к дверям ванной комнаты. Девушка задыхалась. На ней была тонкая белая ночнушка, коротенькая, выше колен. Из-под ночнушки торчали такие длинные и гладкие ноги, что Паскаль остановился и дальше двинуться уже не мог. Американка была почти такой же белой, как ее рубашка.

– Простите, Паскаль, я не хотела вас разбудить.

– Это ничего.

Она повернулась к унитазу, и ее снова вырвало, но в желудке уже ничего не осталось, и девушка согнулась от боли.

Паскаль начал было снова подниматься, но остановился, вспомнив, что говорил Гвальфредо. «Подходящий вид» – не место для американки.

– Я буду звать доктора, – сказал он.

– Не надо, – ответила Ди, – все хорошо. – Она схватилась за бок и осела на пол. – Ой!

Паскаль помог ей вернуться в постель и выбежал на улицу. Врач жил в трех километрах отсюда, в Портовенере. Очень добрый старый dottore, настоящий джентльмен, он и по-английски умел. Раз в год этот врач перебирался через горы, чтобы осмотреть рыбаков. Паскаль сразу решил, кого пошлет за ним, – Томассо-коммуниста. Жена Томассо открыла дверь и отступила в глубь комнаты. Томассо натянул штаны с подтяжками, торжественно водрузил на макушку «ленинскую» кепку и пообещал Паскалю, что не подведет.

Паскаль вернулся в гостиницу. Тетя Валерия сидела в комнате Ди и придерживала девушке волосы всякий раз, как та нагибалась над тазом. Контраст между женщинами был разителен. У Ди – светлая прозрачная кожа, гладкие блестящие волосы. У Валерии – смуглое лицо, темные усики и рыжие пружинки волос.

– Ей надо пить, чтобы было чем блевать, – сказала Валерия.

На столе, рядом с романом Бендера, стоял стакан воды.

Паскаль начал было переводить, но Ди, кажется, слово aqua и сама поняла. Она взяла стакан и выпила воду.

– Простите, что я так вас побеспокоила, – сказала девушка.

– Чего она там бормочет? – переспросила тетя.

– Просит прощения за беспокойство.

– Скажи ей: такие рубашки только шлюхи носят. Вот за что надо извиняться! За то, что искушает моего племянника своими тряпками.

– Я не буду ей этого говорить!

– Скажи этой продажной свинье, чтобы уезжала, Паско.

– Хватит!

– Это ее Господь за такую рубашку наказал.

– Помолчи! Совсем на старости лет из ума выжила!

Ди Морей удивленно слушала эту перепалку.

– Что она говорит?

– Э-э… – Паскаль сглотнул. – Ей жаль, что вам плохо.

Валерия выпятила нижнюю губу.

– Ты ей повторил мои слова?

– Да, – ответил Паскаль. – Я все ей сказал.

В комнате стало тихо. Ди закрыла глаза, ее согнуло от нового приступа тошноты.

Спазм прошел, и девушка тяжело задышала.

– У вас такая милая мама.

– Она не мама. Она тетя. Tia Valeria.

Валерия подозрительно переводила взгляд с одного лица на другое. По-английски она не понимала ни слова, но имя свое разобрала.

– Надеюсь, Паскаль, что ты не женишься на этой шлюхе.

– Тетя!

– А твоя мать считает, что женишься.

– Хватит!

Валерия нежно убрала волосы со лба девушки.

– Что с ней такое?

– Cancro, – тихонько сказал Паскаль.

Ди не подняла головы.

Валерия задумчиво пожевала щеку.

– А-а, – наконец сказала она, – все с ней будет хорошо. Скажи этой потаскухе, что с ней все будет хорошо.

– Не буду я ей этого говорить.

– Скажи, – убежденно повторила Валерия. – Скажи ей: пока она живет в Порто-Верньоне, ничего с ней не сделается.

– О чем ты?

Валерия протянула Ди еще один стакан воды.

– Здесь никто не умирает. Дети и старики, это да. Но из тех, кто может плодиться, тут еще ни один не помер. Такое уж у этих мест старое проклятие: дети шлюх мрут как мухи, а сами они живут со своими грехами до глубокой старости. Если ты здесь вырос и не загнулся, значит, жить тебе еще никак не меньше сорока лет. Давай. Скажи ей. – Она похлопала прекрасную американку по руке и ободряюще кивнула.

Ди Морей поняла, что женщина хочет ей что-то сказать.

– Что? – переспросила она Паскаля.

– Это ерунда, – ответил Паскаль. – Сказки бабушек.

– Переведите! Ну пожалуйста, – попросила девушка.

Паскаль вздохнул и потер бровь.

– Она говорит, что молодые люди не могут умирать в Порто-Верньона. Ни один не умирать. – Он пожал плечами и улыбнулся. Надо же, какие идиотские предрассудки! – Старая магия… stregoneria… Старые ведьмы говорят так.

Ди Морей повернулась и взглянула на круглое усатое лицо Валерии. Старуха кивнула и погладила девушку по руке: