Читать книгу "Смерть на рассвете - Деон Мейер"

Через две недели я сказал Марне, что моя мать уезжает в Преторию послушать оперу. И я останусь дома один. Марна ответила не сразу; она долго мерила меня испытующим взглядом.

— По-твоему, нам стоит это сделать?

— Да, — ответил я, чувствуя, как меня охватывает жар.

— По-моему, тоже.

В следующие несколько дней я поставил рекорд по мастурбации. Предвкушение последующего блаженства овладело всем моим существом. Мысленно я снова и снова прокручивал в голове Великий Миг, и в мечтах все проходило идеально. Ни о чем другом я просто не мог думать. Я нетерпеливо отсчитывал дни, а потом часы до того времени, когда попрощаюсь с матерью у ворот и напоследок солгу, что «буду хорошо себя вести».

Марна опоздала; пока я ждал ее, мне казалось, что я схожу с ума. Она была немного бледная.

— Нам вовсе не обязательно это делать, — лицемерно заявил я.

— Нет, ничего. Просто я немножко боюсь.

— Я тоже, — солгал я в последний раз за тот вечер.

Мы выпили кофе, вяло поболтали о школьных друзьях и уроках. Наконец я нежно обнял ее и медленно начал целовать. Прошел целый час, а может, и больше, прежде чем она расслабилась и из испуганной девочки превратилась в мою теплую и приветливую Марну. Ее дыхание участилось, я понял, что она готова. Я отчетливо слышал биение ее сердца.

Я осторожно и медленно снял с нее одежду. Наконец она легла на огромный диван в нашей гостиной — красивая, бледная, готовая к великому событию. И вот я раздел ее; пора было раздеваться самому. Я вскочил, кое-как скинул с себя одежду, посмотрел на нее, и оказалось, что долгое ожидание и мои необузданные фантазии сильнее меня. На меня накатил жар, и я эффектно закончил на ковер в гостиной моей матери.

11

Он подошел к парадной двери. На немного обветшалой деревянной вывеске, прибитой к стене, было написано: «Классическая мебель из Дурбанвиля». Под вывеской, на стальной решетке, висел колокольчик. Под ним была табличка: «Пожалуйста, звоните». Он нажал, услышал звон — негромкий, почти веселый: «динь-дон», потом шаги по деревянному полу. Вилна ван Ас открыла дверь.

— Мистер ван Ренсбург! — сказала она, ничуть не удивившись.

— Ван Герден, — поправил он.

— Извините. — Она отперла решетку. — Обычно я хорошо запоминаю фамилии. Входите.

Она шла впереди по коридору. Слева и справа находились комнаты с мебелью — деревянной, элегантной. Столы, буфеты, конторки. Кабинет помещался в самой маленькой комнатке. Письменный стол не был антикварным, но деревянные стулья блестели. Все было до боли чистым и аккуратным.

— Садитесь, пожалуйста.

— Я зашел только спросить, у вас ли удостоверение личности Смита… то есть мистера Смита.

— Да, — кивнула Вилна ван Ас и открыла меламиновый шкаф за дверью.

Ван Герден достал блокнот и пролистал его до той страницы, на которой записал номер удостоверения.

Она вытащила из ящика картонную коробку и поставила на столешницу. Сняла с коробки крышку, положила рядом. Все ее движения были точными и экономными. На ван Гердена хозяйка не смотрела, избегала глазного контакта. Он подумал: все потому, что он знает. Потому что она вынуждена делиться с ним своими тайнами. Вот почему она никак не могла запомнить его фамилию. Своего рода защитный механизм.

Вилна ван Ас протянула ему удостоверение личности старого образца, в синей обложке. Ван Герден раскрыл его. На фото Ян Смит был моложе и выглядел намного лучше, чем на снимке из полицейского участка. Он провел пальцем по номеру, сличил цифру за цифрой. Он все записал правильно, номер оказался тем же самым.

Ван Герден вздохнул.

— В министерстве внутренних дел говорят, что удостоверение личности с таким номером принадлежит совершенно другому человеку. Некоей миссис Зиглер.

— Миссис Зиглер? — механически повторила Вилна ван Ас.

— Да.

— Ну и что это может означать?

— Две вещи. Либо они ошиблись, что вполне вероятно, либо удостоверение поддельное.

— Поддельное?! — В голосе Вилны ван Ас послышался страх. — Но ведь это невозможно!

— А другие документы в коробке? Что там?

Вилна ван Ас безучастно посмотрела на картонную коробку, как будто та перелетела в другое измерение.

— Регистрационные документы компании и контракты на покупку домов.

— Можно взглянуть?

Она рассеянно придвинула коробку к ван Гердену. Он вытащил все содержимое. «Классическая мебель из Дурбанвиля». Зарегистрировано как единоличное предприятие. 1983 г. Зарегистрировано как акционерное общество закрытого типа. 1984 г. Перерегистрация? Акт о передаче недвижимости на данный дом. 1983 г. Акт о передаче недвижимости на дом. 1983 г.

— Здесь нет закладных на дома, — заметил он.

— Вот как? — безразличным тоном отозвалась Вилна ван Ас.

— Они выплачены?

— Да, наверное.

— За оба дома?

— Я не… Да, наверное.

— А приходно-расходные книги? Кто вел бухгалтерию?

— Ян. И аудитор.

— Вы в них заглядывали?

— Да. Я каждый месяц помогала составлять баланс.

— Они не засекречены?

— Нет. Они все здесь. — Вилна ван Ас покосилась на белый шкаф, стоящий у нее за спиной.

— Можно взглянуть?

Она кивнула и встала. Ван Герден подумал: она сейчас как будто не здесь.

Ван Ас снова открыла дверцу шкафа, на сей раз пошире.

— Все тут, — сказала она. Скоросшиватели и папки в жестких переплетах стояли на двух полках аккуратными рядами. Каждая была помечена фломастером; самая первая датирована 1983 годом.

— Можно взглянуть на первую партию — ну, скажем, до 1986 года?

Она осторожно сняла папки с полки и подала ван Гердену. Он открыл первую. Цифры были написаны от руки, в несколько колонок, разделенных синими и красными полями. Он сосредоточился, попытался разобраться, ухватить суть. Даты, суммы, цифры небольшие: десятки, пара сотен. Записи велись достаточно сумбурно. Ван Герден понял, что без помощи ему не справиться.

— Не могли бы вы разъяснить, что к чему?

Вилна ван Ас кивнула. Взяла длинный желтый карандаш и ткнула, как указкой:

— Здесь приход, а здесь расход. Вот…

— Погодите, — сказал ван Герден. — Вот здесь — доход, деньги, которые он получил?

— Да.

— А здесь — деньги, которые он потратил?

— Да.

— Где остаток счета? Банковское сальдо…

Вилна ван Ас перевернула страницу и ткнула карандашом.