Читать книгу "Воскресный философский клуб - Александр Макколл Смит"

Кэт явно смягчилась, и Изабелла перевела разговор на знакомство с Полом Хоггом. По пути в бистро она наметила план действий и сейчас поведала его Кэт.

— Я пыталась забыть то, что увидела, — объясняла она. — Это не сработало. Я все еще об этом думаю, и разговор с Полом Хоггом вчера вечером действительно меня расстроил. В тот вечер в Ашер-Холле случилось что-то странное. Не думаю, что это был несчастный случай. Да, не думаю.

Кэт взглянула на нее с подозрением.

— Надеюсь, ты не собираешься в это впутываться, — сказала она. — Как было уже не раз. Ты вмешивалась в дела, не имевшие к тебе никакого отношения. Я в самом деле считаю, что ты не должна так поступать.

Кэт понимала, что бесполезно укорять Изабеллу: она все равно не переменится. Ей не было никакого резона впутываться в чужие дела, но они ее неудержимо притягивали. И каждый раз она с головой погружалась в них, потому что считала, будто у нее есть нравственные обязательства перед обществом. Такой взгляд на мир, в котором было полно таких обязательств, означал, что любой, у кого возникла проблема, может прийти к порогу Изабеллы, и его впустят и выслушают.

Они и раньше спорили о неспособности Изабеллы сказать «нет», что, по мнению Кэт, порождало массу проблем. «Ты просто не можешь не впутаться в дела других людей», — говорила она после того, как Изабелла с головой окунулась в дела одной семьи, владевшей отелем. Изабелла, которую в детстве регулярно водили в этот отель на ланч, считала, что творится беззаконие и она обязана вмешаться, — и оказалась в эпицентре семейных дрязг.

Кэт выразила те же опасения, когда речь зашла о несчастном молодом человеке из Ашер-Холла.

— Но это же мое дело, — возразила Изабелла. — Я все видела — или почти все. Я была последней, кого увидел этот молодой человек. Последней. А разве ты не считаешь, что последний человек, которого мы видим на этой земле, обязан что-то для нас сделать?

— Я с тобой не согласна, — ответила Кэт. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Изабелла откинулась на спинку стула.

— Я имею в виду вот что. У нас не может быть нравственных обязательств по отношению к каждому человеку в этом мире. У нас есть обязательства перед теми, с кем мы сталкиваемся, кто входит в наше этическое пространство, так сказать. А это значит: соседи, люди, с которыми мы имеем дело, и так далее.

«Кто же тогда наши соседи?» — задаст она вопрос Воскресному философскому клубу. И члены Воскресного философского клуба, хорошенько подумав, придут к выводу, как подозревала Изабелла, что единственное реальное мерило в данном случае — это концепция близости. Наши соседи в этическом смысле — это те, кто к нам близок в пространственном или каком-то ином отношении. Обязательства перед теми, кто далеко, просто не столь сильны, как обязательства перед теми, кто рядом. Такие обязательства очевиднее и потому реальнее.

— Довольно резонно, — согласилась Кэт. — Но ты же не входила с ним в контакт в этом смысле. Он просто… прости, что я так говорю… он просто пролетал мимо.

— Он, должно быть, меня видел, — сказала Изабелла. — А я видела его — в состоянии крайней уязвимости. Прости, если я выражусь как философ, но, по моему мнению, это создает между нами нравственные узы. Мы не чужие в этическом смысле.

— Ты выражаешься, как «Прикладная этика», — сухо произнесла Кэт.

— А я и есть «Прикладная этика», — ответила Изабелла.

Это замечание рассмешило их обеих, и возраставшее напряжение исчезло.

— Ну что же, — сказала Кэт, — очевидно, я ничего не могу сделать, чтобы остановить тебя, и ты все равно будешь делать то, что хочешь. С таким же успехом я могу тебе помочь. Что тебе требуется?

— Адрес людей, которые снимали с ним вместе квартиру, — ответила Изабелла. — Это пока все.

— Ты хочешь с ними побеседовать?

— Да.

Кэт пожала плечами.

— Вряд ли ты много узнаешь. Их же там не было. Откуда им знать, что именно случилось?

— Мне нужны сведения о его окружении. Информация о нем.

— Хорошо, — согласилась Кэт. — Я выясню это для тебя. Думаю, это будет нетрудно.

По дороге домой после ланча с Кэт Изабелла размышляла об их споре. Кэт права, спрашивая ее, почему она ввязывается в такие дела. Этот вопрос ей бы следовало почаще себе задавать, но она этого не делала. Конечно, было просто найти объяснение тому, как возникают нравственные обязательства перед другими, но на самом деле не это главное. Вопрос заключался в том, что заставляло ее брать на себя такие обязательства. И если быть честной с собой, причина, возможно, крылась в том, что, когда она впутывалась в такое дело, это возбуждало ее интеллектуально. Ей хотелось знать, почему случаются разные происшествия. Хотелось знать, почему люди совершают какие-то поступки. Ей было любопытно. Так что же тут плохого?

Любопытство погубило кошку, вдруг подумала она и сразу же пожалела об этом. Кэт действительно была для нее всем — ребенком, которого у нее никогда не было, ее бессмертием.[21]

Глава седьмая

Изабелла полагала, что проведет этот вечер в одиночестве. Успехи с указателем вдохновили ее, и она собиралась энергично взяться еще за одну работу, которую до сих пор откладывала, — разобраться со статьей, вернувшейся от рецензента с пространными комментариями и множеством поправок. Все это было написано на полях и требовало систематизации и правильного оформления. Эта задача осложнялась небрежным почерком рецензента и сокращениями, вызывавшими раздражение. Изабелла решила, что обратилась к нему в последний раз.

Однако ей не пришлось заняться намеченной на вечер работой, поскольку появился Джейми, — он позвонил в дверь в начале седьмого. Изабелла тепло поприветствовала его и сразу же пригласила остаться на обед, — разумеется, если у него нет других планов. Она знала, что он примет приглашение, и он действительно принял его после минутного колебания, которого требовали правила приличия. А также гордость: Джейми было двадцать четыре, как и Кэт, а начинался уик-энд. У всех что-то было запланировано на пятницу, и ему не хотелось, чтобы Изабелла подумала, будто он не ведет светскую жизнь.

— Ну что же, — сказал он, — вообще-то я собирался кое с кем встретиться, но раз вы приглашаете… почему бы и нет?

Изабелла улыбнулась:

— У меня, как обычно, на обед не бог весть что, но я знаю, что вы не привередливы.

Джейми снял куртку и оставил ее вместе с сумкой в холле.

— Я захватил кое-какие ноты, — сообщил он. — Подумал: а вдруг вам захочется мне аккомпанировать? То есть попозже.

Изабелла кивнула. Она довольно сносно играла на фортепьяно и иногда аккомпанировала Джейми, у которого был приятный тенор. У него был поставленный голос, и он пел с известным хором — вот еще одно достоинство, подумала она, которое Кэт могла бы принять во внимание. Она понятия не имела, умеет ли Тоби петь, но ее бы удивило, если бы это было так. И вряд ли он играет на каком-нибудь музыкальном инструменте (разве что на волынке или, скажем, на ударных), в то время как Джейми играл на фаготе. У Кэт был хороший слух, и она тоже недурно играла на фортепьяно. В тот короткий период, когда они с Джейми были вместе, она блестяще ему аккомпанировала, и рядом с ней его исполнительское мастерство проявлялось особенно ярко. Они так естественно звучали вместе, подумала Изабелла. Если бы только Кэт оценила! Если бы увидела, от чего отказывается. Однако Изабелла понимала, что в таких делах не до объективности. Существуют два теста: тест на общность интересов и тест на физическую совместимость, «личную биохимию». Джейми объединяли с Кэт общие интересы — в этом Изабелла была убеждена, — но личная биохимия — это совсем другое.