Читать книгу "Мне не нужна любовь - Дмитрий Ребров"

— Пошли, мыслитель, ехать пора. — Наташа подхватила мужа под руку и повела к машине.

Тут Света шагнула к Андрею и, тоже взяв его под руку, наконец-то крепко прижалась щекой к его твердому плечу. Он замер растерянно, и тогда Света подняла лицо навстречу его недоуменному взгляду. В ее широко распахнутых, влажно поблескивающих глазах Андрей увидел нечто такое, что заставило его смешаться, разом покраснев. Он судорожно сглотнул, словно собираясь что-то сказать, признаться в чем-то важном, но Света уже опустила глаза и, не выпуская его руки, пробормотала смущенно:

— Пойдем, а то без нас уедут…

Дорога домой была куда менее оживленной. Разговор не клеился: сказывались усталость и обилие впечатлений. Павел был сосредоточен и задумчив, Андрей рассеянно смотрел в окно, изредка едва заметно улыбаясь своим мыслям.

На заднем сиденье тоже было тихо. Наташу быстро сморило, и она задремала, пристроив голову на плече Светы. А той было не до сна. В смятении и растерянности она пыталась понять, что же с ней происходит. Отчего ее, как магнитом, влечет к Андрею, что заставляет томительно замирать от одного его теплого взгляда? Любовь? Полно! Что за глупость?! Она же не пятнадцатилетняя дурочка, чтобы «запасть» всего лишь на светлые кудри, широкие плечи и милую улыбку! Жизнь давно научила ее ценить в людях (в мужчинах — в первую очередь) совсем другие, куда более приземленные, качества. Предприимчивость, деловая хватка, умение ставить перед собой большие цели и добиваться их — вот что отмечала она прежде всего. Любой мужчина, не обладающий определенным — и довольно высоким! — социальным статусом, не имел ни малейшего шанса привлечь ее внимание не только как человек, с которым можно связать жизнь, но и просто как сексуальный партнер. А какой статус был у Андрея? Подумать только — безработный из провинции, ниже которого только бомж! И все же он заинтересовал ее — что уж греха таить — сразу, с первых минут знакомства, и с каждым прожитым рядом с ней днем становился все ближе и дороже. Все это было странно и непонятно, но тем не менее не пугало ее, а, наоборот, кружило голову, волновало и манило…

— Что, уже Москва? — проснулась Наташа.

Они подъезжали к дому. С пробуждением Наташи все словно очнулись, заговорили разом, решая, что делать дальше и как поступить с собранными грибами. Договорились, отдохнув немного, собраться у Ильиных, нажарить грибов с картошкой и «закрепить» знакомство, отметив свой удачный выезд в лес.

Дома Света, сославшись на усталость, сразу закрылась в своей спальне. Она избегала Андрея, опасаясь, что тот вдруг может высказать вслух то, о чем она пока лишь догадывалась. Тогда ей придется что-то решать, отвечать ему, а она сейчас к этому совсем не готова. Пусть все идет как идет, разбираться будем потом, — решила она. Света, не раздеваясь, прилегла на кровать и не заметила, как задремала.

Ее разбудил звонок в дверь. Пришел Ильин — звать соседей на жареные грибы. Андрей тихо и смущенно ему ответил:

— Не знаю, что и делать, Иваныч. Светка моя спит как убитая — укатали сивку крутые горки… будить жалко… Может быть, попозже, а?

— А я уже не сплю! — крикнула Света, вскочив с кровати. Сон мгновенно улетучился, она чувствовала себя бодрой и ужасно голодной. Настроение было — лучше не придумаешь! Где-то за стенкой аппетитно шкворчали грибы с картошкой на сковородке, а за дверью ее ждал невероятно симпатичный человек, только что назвавший ее своей!

Света прошмыгнула мимо мужчин умываться, бросив на ходу:

— Паша, через пять минут мы — у вас!

Идти с пустыми руками было неудобно, и Света захватила с собой бутылку того самого «Бейлиса» — может быть, и Наташе этот ликер понравится.

13

Ильины накрыли по-простому, на кухне. Посреди стола дымилась, источая дивный аромат, огромная сковорода с грибами и картошкой. Вокруг нее расположились покрытая колечками лука пряная селедочка, пупырчатые маринованные огурчики, копченое, в прожилках, сало, ломтики розовой лососины, зернистая икра и пучки свежей зелени. Завершала композицию запотевшая бутылка «Смирновской».

Пристроив свой «Бейлис» на край стола, Света, как и все остальные, потянулась к сковороде. Грибы оказались необыкновенно вкусными — то ли от разыгравшегося аппетита, то ли оттого, что собраны собственноручно. Не только грибы — все было очень вкусно, и, попробовав всего понемножку, Света быстро наелась.

От ощущения сытости и нескольких выпитых рюмок по телу разлилась приятная слабость, на душе стало спокойно и мирно. Света оглядела остальных: и у Андрея, сидевшего рядом на диванчике, и у Ильиных, устроившихся на стульях напротив них, тоже, похоже, было такое же умиротворенное состояние. Даже на неизменно хмуром и сосредоточенном лице Павла застыло какое-то подобие улыбки.

— Паш, — ткнулась носом мужу в плечо Наташа. — Я принесу, а?

Он мягко взглянул на жену, потом — неуверенно — на Свету с Андреем и опять повернулся к Наташе.

— Думаешь, стоит?

— Угу, — кивнула она.

— Ну давай неси, — вздохнул он. Наташа вскочила и, довольная, выбежала из кухни.

— Ребята, тут такое дело… — Павел смущенно улыбнулся. — Я немного на гитаре бренчу, ну и… пою. Вы как, против не будете, если я пару песенок?.. Уж больно это Наташке моей нравится…

— Ой, да ладно тебе прибедняться! — появилась с гитарой Наташа. — «Наташке нравится»… Да абсолютно всем нравится! Вы, ребята, его не слушайте… То есть, наоборот, послушайте и сами увидите… То есть услышите, — засмеялась она.

Павел легко пробежался по струнам, чуть подкрутил колки.

— Ну что, нашу? — спросил у жены.

— Нашу, Пашенька, — кивнула Наташа.

Он тронул струны и, склонив голову к гитаре, запел чистым, теплым и удивительно красивым баритоном.

Вечер бродит по лесным дорожкам,

Ты ведь тоже любишь вечера,

Погоди, давай еще немножко

Посидим с товарищами у костра…

У Павла был несомненный талант — песня вмиг захватила, согрела душу, пробрала до озноба, и представилось вдруг поразительно явственно: черное ночное небо, тихий треск костра, запах дыма и колючий ковер опавшей хвои под рукой…

А Павел!.. Как изменился Павел! Без следа исчезла его извечная мрачная озабоченность, он безмятежно улыбался, и эта удивительно милая, трогательная, совершенно детская улыбка чудесным образом преобразила его лицо. Он пел, глядя на жену, и в его глазах отблесками того, песенного, костра светилась неизбывная теплота и нежность.

Наташа не пела, а лишь беззвучно шептала слова любимой песни, чтобы не мешать мужу. Она смотрела на него с таким обожанием, с такой искренней и преданной любовью, что Свете вдруг стало стыдно своих недавних глупых и пошлых предположений. Какие, к черту, деньги, какой расчет?! Все стало совершенно ясно как божий день. Вот таким, изменившимся, как по волшебству, завораживающим своим пением и очаровывающим прелестной улыбкой, увидела однажды где-нибудь в стройотряде, у костра красавица Наташа вечно хмурого и невзрачного Пашку. Увидела — и поняла сразу, что это ее судьба! И весь-то ее расчет — в любви да верности…