Читать книгу "Страж державы - Алексей Пронин"

В дверном проеме появилась Мари с подносом в руках. У Миссионера, еще не успевшего за столь короткий срок вернуть свой рассудок в привычное житейское состояние, неизвестно из-за чего защемило сердце какой-то доселе неизвестной тоской.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Озабоченный голос Мари вернул его на землю, в гостиную, полную трупов и крови.

Глядя на бездыханных коллег, ему почему-то расхотелось есть. Сделав из горлышка приличный глоток самогона, названного каким-то англоязычным извращенцем со специфическим чувством юмора «Белой Лошадью», Миссионер ответил:

– Надо пристроить коллег. Чтобы не мозолили лишний раз глаза.

Емкость с «Белой Лошадью» качнулась еще раз. Мари, недоумевающе глядя на главу концессии, растерянно кивнула.

Не по-христиански как-то это было. В одной неглубокой яме пришлось упокоить пятерых человек. Засыпав тела землей, вровень с поверхностью, и замаскировав свежевырытый грунт растительностью, они в молчании расселись вокруг братской могилы.

Чувство тоски не проходило, волнами накатывая невеселые мысли о том, что вот так же, как сейчас, их более разворотливый противник, в отличие от них, не терзаемый муками совести, прикопает и их где-нибудь в леске, под сенью вековых деревьев. А может, даже и не прикопает вовсе, а сбросит в реку, привязав для верности камешек потяжелее, или по-простецки, не мудрствуя лукаво, выбросит на свалку или в какой-нибудь заброшенный подвальчик, на потеху не брезгующим человечинкой крысам.

Старлей Слобцов оглядел своих собратьев по борьбе. Мари старалась держаться бодро, но было видно, он почувствовал это интуитивно, что в ее голове носились примерно те же самые предательские мыслишки. Де Линар, оторвавший свой взгляд от погоста, красноречиво взглянул на Миссионера:

– Там, в комнате, бутылка виски…

Бельгийцу не пришлось повторять дважды. Крепкий напиток, несколько раз прошедший по кругу, оказал всем троим неоценимую услугу – вернул трезвость мысли и вдохнул дополнительные силы.

Глава 3. Момент истины

Полковник Тихомиров пришел в себя от легкого укуса иголки, попавшей точнехонько в пульсирующую жилку на сгибе локтя. Не подавая виду, что сознание вернулось к нему, он едва заметно приподнял левое веко и сквозь мутную пелену увидел склонившийся над ним приятный женский силуэт. Мари, запустив в кровь релаксирующюю жидкость, бережно согнула локоть пациента, придавив ваткой место укола. Закончив процедуру, она еще на пару мгновений задержала свой взгляд на бесчувственном лице. Минут через десять придет в себя.

Захлопнувшаяся за женским силуэтом дверь позволила Тихомирову открыть глаза и попробовать осознать себя в абсолютно новой реальности. Укол подействовал, и он ощутил, как его тело вновь приобретает привычное состояние. Вместе с релаксацией вернулась память, отчетливо зафиксировавшая лицо официанта – последний кадр перед тем, как провалиться в темноту.

Полковник узнал его.

Это было лицо старшего лейтенанта Слобцова, ключевой фигуры в хитроумной комбинации особого департамента полиции. «Сработало!» – пронеслась в мозгу оптимистичная мысль. Полковнику вдруг захотелось незамедлительно вскочить и как можно быстрее убедиться в том, что первый и самый сложный этап пройден успешно. И снова увидеть лицо старлея Слобцова, который был неотразим в униформе официанта. Предупреждая желание Тихомирова, дверь медленно распахнулась, и Миссионер, с початой бутылкой виски и усталым, несколько отрешенным выражением лица, не глядя на полковника, плюхнулся в кресло.

– Очень рад вас видеть, Роман Максимович. – Приглушенный голос Тихомирова прозвучал для Миссионера, как гром среди ясного неба. Сказать, что у него от удивления отвисла челюсть, – значит не сказать ничего. – Не удивляйтесь, старлей Слобцов, – продолжал Тихомиров, не обращая внимания на реакцию собеседника. – Я действительно очень рад видеть перед собой сейчас именно ваше лицо. Я всегда доверял выбору и интуиции генерала Скоробогатова, в чем еще раз только что убедился.

Первый шок от слов полковника прошел, и до Миссионера постепенно стало доходить, что поведение товарища Тихомирова кое для кого в его родном ведомстве вовсе и не было неожиданностью, а было лишь составной частью очередной хитроумной комбинации, ставившей своей целью как следует запудрить мозги нужным людям.

Вот те нате – полковник Тихомиров в томате!

– Михаил Львович, конечно же, в курсе, – предвосхитил Тихомиров готовый вот-вот сорваться с губ Миссионера вопрос. – Моя встреча с товарищами из Лэнгли была запланирована заранее и является составной частью крайне сложной операции. Об этом знают только двое: я и, соответственно, руководитель департамента генерал Скоробогатов. Ну и теперь – вы. – Глядя на все еще остающееся напряженным лицо Миссионера, полковник добавил: – Я вижу, у вас остаются сомнения по поводу искренности моих слов. На вашем месте я сомневался бы точно так же. – Он взглянул на часы. – Не будем терять времени. Арлингтонский вокзал, камера хранения, ячейка номер семьдесят один. Код – число и месяц вашего рождения. Там вы найдете ответы на все вопросы. Код дипломата тот же. Да, и оставьте мне виски.

Арлингтонский вокзал встретил старлея Слобцова суматошной суетой, свойственной не только отечественным заведениям подобного рода, но и, как выяснил для себя русский полицейский по ходу действия, всем без исключения вокзалам мира.

Люди отъезжающие, встречающие, провожающие не обращали на него абсолютно никакого внимания. Лишь однажды миниатюрная прелестная парижанка, шедшая в обнимку со своим превышающим ее в возрасте кавалером, осмотрев его с головы до ног, лукаво подмигнула ему. Конечно, он не удержался и послал ей воздушный поцелуй. Нет, положительно, парижский воздух каким-то совершенно удивительным способом воздействует на вдыхающих его людей, вселяя в них беззаботность и неумолимую жажду эпикурейства.

Старлей Слобцов подошел к нужной ячейке камеры хранения, набрал код и достал оттуда кожаный дипломат. Зайдя в общественный туалет, он заперся в кабинке и открыл его. Внутри лежал запечатанный конверт, папка с документами и тоненький металлический кейс. Вскрыв конверт, он внимательно прочитал машинописный текст, уместившийся на двух стандартных листах формата А4, после чего превратил их в пепел, растворившийся в недрах городской канализации.

Вернув дипломат на место, Миссионер прошел к ближайшему таксофону и набрал обозначенный номер. Сигнал, ушедший в Москву, преобразовался в бесцветный голос среднего пола. После обмена условными фразами трубка еще некоторое время отзывалась длинными гудками.

– Здравствуй, Роман, как тебе Париж? – раздался наконец бодрый голос Скоробогатова.

– Местами очень даже неплох, – подыграл начальству старший лейтенант российской полиции.

– Ну и славно. – Густой смех на том конце трубки мог означать только одно – генерал пребывает в преотличнейшем расположении духа, и виновник этому – старлей Слобцов.

– Действуйте по плану, док, обозначенному в проекте, – добавил голос руководителя. – Утром в понедельник жду с докладом. И попрошу без опозданий, – закончил он с наигранной строгостью.