Читать книгу "Свет былой любви - Айрис Оллби"

— О нет! Совсем наоборот. Я хочу, чтобы так было всегда.

— Девин, все было чудесно, но при детях тебе нельзя будет здесь ночевать.

— В том-то и дело. А я хочу спать с тобой каждую ночь.

Чашка с кофе застыла в воздухе.

— Ты хочешь жить с нами?

— В общем, да. — Он следил за встревоженным лицом Лилиан. — Лили, ты любишь меня?

Выражение ее глаз немного смягчилось.

— Сам знаешь, что люблю.

— Достаточно, чтобы выйти за меня замуж?

Лилиан тяжело вздохнула.

— Девин, я очень люблю тебя, но не хочу замуж. Я уже говорила это.

— Да, помню. Но я хочу большего. Не хочу спать с тобой время от времени и не хочу делать это украдкой от детей.

— Девин, я не могу предложить тебе ничего другого.

В его темных глазах вспыхнул гнев.

— Не можешь или не хочешь?

— И то, и другое. Мне нравится жить так. Я делаю, что хочу и завишу только от себя.

— Но я не хочу ничего менять. Я горжусь тобой и твоей работой. Я не заставлю тебя выбирать.

Она недоверчиво вздохнула и опустила ресницы.

— Почему мы не можем оставить все как есть?

Девин резко поднялся, уперся ладонями в стол и наклонился к ней.

— Да потому, черт побери, что я хочу спать с тобой, не думая о том, что надо успеть улизнуть, пока не проснулись дети! Хочу завтракать с семьей, а вечером обедать и говорить о школьных успехах ребятишек и твоей работе! Хочу быть детям настоящим отцом, а самое главное, хочу чтобы у нас с тобой был ребенок!

Лилиан ахнула и прижала руку к груди.

— Девин, я слишком стара для этого!

Он выпрямился и с силой хлопнул себя по бедрам.

— Дьявольщина! Лили, тебе только тридцать шесть, у нас еще уйма времени!

— Я не хочу еще одного ребенка, — твердо сказала она. — Не хочу целыми днями сидеть дома и заботиться о малыше, пока ты будешь на работе, а дети в школе. Я сойду с ума!

— Никто не говорит о том, что ты будешь сидеть дома. Разве не ты утверждала, что семья работе не помеха? Ты можешь делать и то, и другое и быть счастливой.

— Нет, Девин… — Она вздохнула и пригладила золотистую челку — Я не хочу расставаться с тобой, но и не могу дать тебе то, о чем ты просишь.

На скулах Маккея проступили желваки.

— Лили, признайся, я нужен тебе. В этом нет ничего зазорного.

Властность его тона заставила Лилиан выйти из себя. Она вскочила и вытянула палец так стремительно, что чуть не ткнула Девина в подбородок.

— Никто мне не нужен! Ни ты, ни другие мужчины!

Он посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Тогда мне лучше уйти из твоей жизни.

О боже, что она наделала? Лилиан пришла в ужас от сказанного сгоряча, подумав о том, как она любит его и нуждается в нем.

— Ты говорил, что, если у нас ничего не получится, мы сможем остаться друзьями…

Он печально покачал головой.

— Я не смогу притворяться, что между нами ничего нет. Я слишком сильно люблю тебя. Если ты будешь рядом, я не вынесу мысли о том, что ты никогда не станешь моей.

Из глаз Лилиан брызнули слезы. Сердце болело так, словно оно разорвалось пополам.

— А как же дети? — спросила она, цепляясь за соломинку.

— Я буду видеться с ними. — Он потер затылок и уставился в мозаичный пол. — Я люблю всех троих как собственных детей. Они не должны страдать из-за наших разногласий.

— Девин, не надо! — взмолилась Лилиан.

У Маккея сжалось сердце, но он остался непреклонен.

— У меня нет другого выхода. Если я этого не сделаю, будет только хуже. Я жадный, Лили. Я хочу все или ничего. Если ты когда-нибудь передумаешь, дай мне знать.

Когда он вышел из столовой, Лилиан вздернула подбородок. Она не будет умолять его! Входная дверь открылась и закрылась.

— Черт бы тебя побрал, Девин Маккей! Никого не хочу любить, если за это приходится платить такой ценой, — прошептала она. — Что я буду делать без тебя?

— С днем рождения вас, с днем рождения вас, Эмили и Элизабет, с днем рождения вас!

Девин, прихлопывая в такт, наблюдал за тем, как близнецы общими усилиями задувают тринадцать свечек на торте. Когда ритуал завершился, он ткнул в бок сидевшего рядом Джейсона.

— Как насчет того, чтобы принести нам по большущему куску торта?

— О'кей. — Джейсон слез со своего складного стула. — Надо сбегать, пока мама не унесла угловые кусочки!

Пока Джейсон ходил за тортом, Девин обвел взглядом задний двор. Ветер развевал праздничные вымпелы. Воздушные шары, привязанные к столбам крыльца, туго натягивали свои ленточки. Столик с приправой для хот-догов и гамбургеров сиротливо стоял рядом с забытым рашпером: дети уже наелись. Двойняшки, окруженные толпой друзей, смеялись и болтали, не закрывая рта. Наконец взгляд Девина остановился на Лилиан. Его сердце дрогнуло и болезненно сжалось.

На ней была розовая блузка, заправленная в белые джинсы, распущенные золотисто-рыжие волосы рассыпались по плечам. Лилиан улыбалась детям, протягивая им тарелки с кусками торта, но от ее обычного веселья не осталось и следа. Было больно думать, что причиной этой перемены является он.

Джейсон принес кусок торта, избавив Девина от встречи с Лилиан. Он не мог видеть ее когда-то искрящиеся, а теперь тусклые глаза.

— Почему ты больше не приезжаешь? — Мальчик сунул торт в рот и принялся ждать ответа.

Девин заставил себя улыбнуться.

— Я приезжаю, Тигр. Разве мы с тобой редко видимся?

Но Джейсона это не убедило.

— Ты никогда не приезжаешь к маме и не остаешься обедать, как было раньше.

Торт упал в желудок Девина словно кусок свинца.

— Я был занят в мастерской.

Джейсон вздохнул и начал ковырять глазурь.

— Мама стала такая сердитая… Она кричит на нас, а потом плачет, обнимает и просит прощения. — Он посмотрел на Девина и недоуменно наморщил лоб: — Что с ней случилось?

Маккей постарался заглушить укор совести.

— Наверное, слишком много работает и устает.

Мудрый маленький Джейсон покачал головой.

— Едва ли. Каждый раз, когда я вхожу к ней в кабинет, она сидит и просто смотрит в окно.

Девин посмотрел на Лилиан. Та улыбалась очередному приятелю двойняшек, но ее лицо оставалось грустным. Он подумал о том, как стосковался по ней, и едва не застонал.

— Ты больше не разговариваешь с ней, — вполголоса произнес Джейсон, потом сделал невинное лицо и посмотрел на Девина. — Раньше, когда ты приезжал, она смеялась и улыбалась. Почему все стало по-другому? Вы, что, поругались?