Читать книгу "Потусторонним вход воспрещен! - Наталья Александрова"

– Вот что, дорогой товарищ! – мгновенно завелась Надежда. – Прибереги этот тон для своих подчиненных! Я тебе не Сашенька-секретарша, ты мне мозги не парь! И лапшу на уши не вешай! Сей же час говори, кто такая эта девица, что была с тобой в поезде, как давно вы знакомы! И не вздумай врать, что ты ее только вчера узнал! Я ведь видела вас вместе, тут и ежу понятно, кем вы друг другу приходитесь!

– И кем же, если спросить ежа? – процедил Виктор.

– Давние и прочные любовники! – выпалила Надежда и, оглянувшись на любопытную официантку, вполголоса поведала Бегунову свои вчерашние наблюдения.

– Ну надо же, – задумчиво пробормотал Виктор, – говоришь, мы созданы друг для друга? Так я тебе заявляю со всей ответственностью, что Алису эту видел вчера впервые в жизни. Я когда в Москву ехал, обратного билета не брал, думал, может, задержусь там на пару дней. А когда решил уезжать, то попросил их помочь с билетом. Пожалуйста, говорят, сделаем. И вот девушка с вами поедет – два места вместе забронировали. Я, разумеется, согласился.

– Она что-нибудь про себя рассказывала?

– Не… не помню. Сказала, что в этой фирме не работает, по делам там была, как и я.

– Ну, хоть москвичка она или из нашего города? – с сарказмом осведомилась Надежда Николаевна.

– Да не спросил я! – Виктор тоже повысил голос. – Она себя спокойно вела, лишнего не болтала, я тоже не псих и не маньяк, чтобы к посторонней женщине приставать только потому, что в одном купе едем. Выпил виски да и спать лег!

«Может, он алкоголик, оттого и обе жены ушли? – подумала Надежда. – Вообще-то, непохоже, вид у него приличный. Никаких мешков под глазами, морщин, в глазах желтизны нету, выглядит моложе своих лет… Нет, не то».

С грустью констатировала Надежда Николаевна, что в этой истории много загадочного. А уж если есть загадка, то ее пресловутое любопытство тут как тут. И точно, через некоторое время зашевелился в душе червячок любопытства, и в голове всплыли некоторые мысли.

Если неизвестный злоумышленник, он же киллер, так стремится подставить Виктора, значит, он кому-то сильно мешает. Да и портфель украли с ценной информацией. Может, Алису к нему нарочно подсадили, чтобы помогла украсть этот портфель? Но тогда для чего было ее убивать? Непонятно. Девица явно не промах, такими ценными кадрами не разбрасываются…

Надежда Николаевна всегда гордилась своим знанием человеческой природы. И тут вдруг так проколоться! Виктор с Алисой созданы друг для друга! Виктор смотрит сейчас на нее как на идиотку, помешанную на любовных романах, она просто обязана немедленно доказать ему, что умеет соображать!

Но что делать? Как всегда, Надежда применила свой излюбленный инженерский прием – вернулась в цепочке рассуждений назад, почти к началу.

Вот они все едут из Москвы в поезде, Надежда с трудом засыпает, чтобы проснуться на станции Бологое. Вагон, да и весь поезд погружен в глубокий сон – те, кому нужно выйти в Бологом, обычно не ездят на «Красной стреле».

Надежда слышит разговор проводницы с каким-то мужчиной – он попросился доехать до Петербурга, наврал небось, что жена рожает или просто влез в душу. Она и пустила, хотя инструкциями это строжайше запрещается – угроза терроризма. Да кто у нас выполняет инструкции? Всегда проводники так делали, им никакой терроризм не помеха.

Потом – остановка в чистом поле из-за горящей машины, и Надежда видит убегающего мужчину. Разумеется, это был убийца! И он некоторое время провел у проводницы в купе, она его запомнила в лицо, возможно, заметила что-то, что поможет его найти. Да что там, если Виктора все-таки заберут в полицию, можно сослаться на проводницу! Она-то, конечно, будет все отрицать, однако если поговорить с ней заранее, по горячим следам, припугнуть наконец…

Тут Надежда осознала, что в голове складывается план мероприятий по раскрытию убийства Алисы Радунской.

«Стоп! – сказала она себе. – Немедленно прекратить заниматься чужими делами!»

Любопытство было предано остракизму и от удивления временно прекратило функционировать. Надежда твердо решила заниматься только своими собственными делами, тем более что время неумолимо приближалось к шести часам вечера, когда усталый муж возвращается с работы.

– Вот что, дорогой, – сказала она Виктору, – давай-ка разойдемся. И каждый будет заниматься своими делами. Ты поедешь каяться в краже заветного портфеля, а я – искать свою сумку.

– Надежда! – строго сказал Бегунов. – На твоем месте я бы этого не делал! Это может быть очень опасно!

– И это говоришь мне ты? – обманчиво спокойным голосом ответила Надежда. – После всего, что ты мне подсуропил?

Конечно, не следовало так жестко говорить с Виктором, и попрекать его несчастьем тоже не следовало, однако Надежду Николаевну задел за живое его тон. Таким тоном она позволяла разговаривать с собой только одному человеку – собственному мужу. И то когда очень сильно провинилась.

– Извини… – Виктор тотчас стушевался, – извини, я не хотел тебя обидеть.

– Расстанемся прямо сейчас, – сказала Надежда Николаевна, поглядев на часы, – ты уж без меня управляйся. Домой ходить не советую, вдруг полиция тебя и там караулит? Впрочем, как знаешь, ты сам большой мальчик.

– Да уж, – согласился Виктор, глядя на Надежду не слишком приветливо.

Глядя в отражение в стеклянной столешнице, Надежда накрасила губы и направилась к выходу. Простились старинные приятели весьма холодно.

В конце концов, размышляла Надежда, шагая к станции метро, они не виделись с Виктором Бегуновым лет двадцать, если не больше. И кто его знает, каким он стал человеком? Что за таинственные дела у него? Она, Надежда, сделала все, что могла, теперь пора заняться своими собственными делами.

С такими благими мыслями она вошла на станцию метро, аккуратно придержав двери, как это советовала желтая табличка.

– Здравствуй, Юрочка! – проговорила Люся, прижав к щеке согретый в руке мобильник. – Я здесь… в Питере…

– Ну?! – отозвался в трубке до боли знакомый голос. Радости в этом голосе Люся не услышала.

– Я приехала, – повторила Люся. – До завтра я буду здесь! Ты сможешь прийти?

– Вряд ли! Ты же знаешь мои обстоятельства…

Люся очень хорошо знала его «обстоятельства». Обстоятельства звали Анна, у «обстоятельств» были жесткие как щетка черные волосы, пятьдесят шестой размер одежды, короткие толстые ноги, похожие на ножки концертного рояля, и зычный голос старшины-сверхсрочника.

По части внешности Люся могла дать этим самым «обстоятельствам» сто очков вперед. Она была миловидна, круглое смешливое лицо с ямочками на щеках, голубые наивные глаза и звонкий смех заставляли учащенно биться не одно мужское сердце.

Люся работала проводницей в фирменном поезде сообщения Москва – Петербург, и не так давно начальство за хорошее поведение и приятную внешность перевело ее в престижный вагон СВ.