Читать книгу "Бес в ребро - Георгий Вайнер"

Я оторвалась от объявлений и услышала крик:

— Ирина Сергеевна!.. Ирина Сергеевна!

По тротуару бежал от троллейбусной остановки Ларионов. Издали кричал на бегу:

— Простите великодушно!.. Не по своей вине!.. А токмо волею державшего мя следователя…

Запыхавшийся, с красным, как всегда, немного смущенным лицом, стоял он передо мной.

— Что слышно? — спросила я.

— Трудно сказать, — неуверенно усмехнулся он.

— Тогда давайте преодолевать эти трудности на ходу. — Я решительно потянула его за рукав. — Рассказывайте…

— По-моему, мои дела неважнец! У меня ощущение, будто я засунул палец между шестеренками машины. Еще не очень больно, но назад уже не вытащишь…

Я сердито заметила:

— Вольно же вам было совать руки куда попало…

— Бог помилует, свинья не съест, ничего… — Ларионов вздохнул. — Я не жалею…

— Но и не сильно радуетесь, похоже?

— Это точно, — засмеялся он. — Конечно, если бы я шел к вам не из прокуратуры, а из гостиницы, я бы не опоздал. Но боюсь, что вы бы не согласились встретиться со мной, оплеванным и побитым.

— Зато, я вижу, с вами охотно встречаются в прокуратуре, — едко заметила я.

— Ничего не попишешь, — ответил он. — Надо за все платить. Ну, что вы сердитесь, Ирина Сергеевна?

— Я не сержусь, я опаздываю…

— А какие у вас планы? — спросил он.

— У меня один-единственный план — не опоздать на редакционное задание.

— Из-за меня? — огорчился Ларионов. — А я хотел вам предложить…

— Ничего мне не предлагайте! — в сердцах крикнула я, и он от неожиданности испуганно моргнул. — Я из-за вас не поспеваю на задание. Если хотите, можете пойти со мной вместе, у меня пропуск на два лица. Может, успеем…

— С удовольствием! — радостно согласился Ларионов, нимало не интересуясь, какое у меня редакционное задание, куда мы пойдем. И неожиданно я почувствовала острое удовольствие оттого, что ему безразлично куда идти, только бы со мной.

Мы шли к Дому моделей бодрой рысью, и Ларионов мне рассказывал о том, что следователь прокуратуры все время задавал ему вопрос: «В чем причина драки?»

— Я ему говорю: «Мне в лицо плюнули». «Ну, это я уже слышал, — отвечает он. — А драка-то почему произошла?» Я снова объясняю: «Он в меня плюнул, понимаете?» Следователь кивает: «Это понятно. А драка-то с чего началась? Кто первый ударил? Кулаками-то махать с чего начали?» Я ему в пятый раз: «Он в лицо мне плюнул!» А тот разводит руками: «И больше ничего? Не матерился? Не дрался?» Ну что ему сказать? Нет, мол, не дрался, не матерился. Подумал Бурмистров этот самый не спеша и спрашивает наконец: «Значит, вы просто так ударили человека?»

— Да-а, хорошо поговорили… В обстановке полного взаимопонимания.

Ларионов досадливо поморщился и сказал:

— Боюсь, что с этими рассказами о плевках я постепенно становлюсь просто смешным…

Он внезапно резко остановился и взял меня за руку:

— Ирина Сергеевна, а вы еще не считаете меня смешным?

Я посмотрела на его расстроенное лицо с капельками дождя, застрявшими в бровях:

— Нет, я не считаю вас смешным. Я думаю, что вы немного шизик…

— Это меня устраивает, — согласился он легко. — Это пожалуйста, шизики — люди не конченые…

В зал Дома моделей мы попали с третьим звонком и, пробираясь через ноги сидящих к своим местам, как-то сразу выключились из горестных и неприятных будней. Мы попали в атмосферу праздника, приподнятой взволнованности премьеры, радостной суеты нарядной жизни, которую мне доводилось видеть на сцене, на экране, в телевизионных программах, но просочиться лично почему-то не удавалось ни за какие коврижки.

Разноцветные скачущие пятна прожекторов, расплавленный металл приглушенного хард-рока. Цветы и скручивающийся в торнадо аромат французских духов. Посреди зала на длинный белый помост выходят тонкие, элегантные женщины и очень стройные красавцы мужчины, плавно кружатся, синкопированно двигаются, по какой-то внутренней команде замирают, демонстрируя таинственное, взволнованное, недоступное нашему пониманию искусство. Хореография конфекционна, ритуальные па удивительных туалетов, которые никто никогда не носит. Кроме манекенщиц на осенних показах новой коллекции мод.

— …Очень многих привлечет предлагаемая нами модель повседневного туалета деловой женщины… — вещала в микрофон главный художник-модельер, похожая своим пронзительным голосом и просторным яростно-красным платьем на пожарную машину.

Я не сомневаюсь, что наш главный, который так высоко ценит сезонные демонстрации новинок одежды трудящихся, безусловно, выгнал бы меня из редакции, если бы я явилась на службу вот в таком повседневном туалете деловой женщины. А думать о том, как посмотрел бы он на меня в вечернем платье, «глубоко декольтированном на спине и украшенном меховой накидкой», я просто боялась.

Мне всегда любопытно, для кого проектируют и шьют эти поразительные наряды.

Кто эти бесстрашные женщины, которые не боятся рассердить начальство своими вызывающими повседневными «деловыми костюмами» и недорогими вечерними платьями, отделанными «благородно-скромной норкой»?

А вдруг — жутко подумать — они вовсе не ходят на работу? Нет у них никаких начальников. И зависти менее нарядных сотрудниц поэтому тоже не опасаются. А сидят себе беззаботно в креслах рядом с нами.

Вот они, бойкие женщины, молодые и поношенные, красиво причесанные, в изысканном макияже, с радужно мерцающими блестками переливающихся камней на пальцах, запястьях, в мочках, на гладких и морщинистых шеях.

И одеты эти женщины-почитательницы художественного поиска нашего Дома моделей — вовсе не в изыски его модельеров и портных, а сплошь в ассортимент промтоварного магазина «Березка», не считая щеголих в натуральной закордонной «фирме».

Что же они тут делают? Наверное, то же самое, что и на всех модных спектаклях, скандальных вернисажах и знаменитых премьерах. Они демонстрируют себя. По-видимому, больше Дунька не рвется в Европу, она подтянула ее к себе для местного повседневного употребления.

И называется это гуляние словечком всеобъемлющим — «тусовка».

Я подтолкнула локтем Ларионова:

— Пошли?

Он удивленно взглянул на меня:

— А вам для задания не надо досматривать?..

— Нет. Читатели получат из моего отчета исчерпывающее представление о направлении моды в этом сезоне…

Когда мы вышли на улицу, я поинтересовалась:

— Так в чем же вас обвиняет следователь?