Читать книгу "Таежный рубикон - Кирилл Казанцев"

– Андрей Ильич...

Демин застыл на месте, в двух шагах от двери. До него пока еще смутно, но тоже начало доходить, что очень скоро его просто вынудят перейти из сравнительно безопасного положения безликого статиста в разряд самого непосредственного участника непонятной и пугающей драмы. Он стоял с поникшими плечами и обреченно ждал следующей, еще более обременительной Татьяниной просьбы, прекрасно давая себе отчет в том, что под перекрестным обстрелом трех пар вопрошающих глаз ему очень непросто, почти невозможно будет отвертеться, не ударив при этом в грязь лицом. А потому Андрею Ильичу становилось крайне неуютно. И когда молчание в сторожке затянулось до неприличия, предваряя повисший в воздухе вопрос, Демин выдавил из себя:

– Ну ладно... Никуда от вас не деться... Говорите, куда его везти?

– В Отрадное, – быстро отозвался Семеныч. – У меня там, за полверсты от деревни, деверь бобылюет. И хата у него на отшибе.

– Не проедем, – покачал головой Андрей Ильич. – Они перекрыли выезд на трассу.

– Дак нам туда и не надо. На Отрадное дорога напрямки через Ретиховку идет, – поправил его старик. – Проедем с божьей помощью. Там трактор, должно быть, тоже почистил. – И, повернувшись лицом к Татьяне, прибавил: – Тебе бы, дочка, тоже не надо к себе в хату заглядывать. А вдруг они и у тебя уже засидку настроили.

– Навряд ли... Да я и осторожненько. Света палить не буду... А вы пока ведите его потихоньку к машине. Там, у Калягиных, за дровяником стежка натоптана.

Дорофеев

Да, деда он действительно вычислил грамотно. На это не ушло и получаса. Даже «поквартирный обход» делать не пришлось. Это не город. В Ретиховке, где в «живых» осталось максимум 60—70 дворов, особых ухищрений для этого и не требовалось. Достаточно было остановить первого попавшегося алконавта и отслюнявить ему на водку, как тот тут же запел по-соловьиному. И уговаривать не пришлось. Только знай да выуживай из этой пьяной трепотни необходимые тебе сведения. В подлинном вдохновении наплел с три короба, выложил кучу всевозможной информации: кто, как, с кем и когда. И стоило Игорю только заикнуться о том, что он ищет деда-охотника, и описать его внешность, жалкий и засявканный чморик, не раздумывая, указал на Ивана Семеныча Крайнова. И попадание было точным по причине того, что в поселке охотничать по нынешним временам больше просто некому. Большинство мужиков спилось окончательно и бесповоротно. А те, что пошустрей да потолковее, давно перебрались в Зареченск в поисках «лучшей доли». Рассказал, бичарка, и о том, что живет Семеныч уже второй год один, что в Хабаровске у него единственный сын, невестка и внучка, и даже то, что внучка эта должна в ближайшем месяце разродиться, сделав Крайнова прадедом. Пел бы и дальше, если бы Дорофеев не оборвал его на полуслове. Достал, урод, своей вонью. Год, наверно, не мылся, да и не раздевался с лета – вся изодранная засаленная одежонка, казалось, уже намертво приросла к этому замызганному скунсу. И Игорь, как человек чистоплотный и чувствительный, разговаривая с ним, старался держаться подальше, на расстоянии вытянутой руки – не хотелось «в шесть секунд» наловить от него вшей.

Деда он вычислил грамотно. И очень вовремя отправил к нему на хату Щира с шестерками. «Все это, конечно, так... – Дорофеев устало откинулся на спинку неудобного потертого плюшевого кресла: нашлась у него в Ретиховке старая знакомая потаскушка Маринка, у которой с частью своей команды он сейчас и «квартировал». – Но уже давно стемнело. Даже с учетом того, что старик малосильный и уделался донельзя, пока тащил волокушу, он ведь уже по-любому должен быть дома?» А его все не было, и это Игорю совсем переставало нравиться. Что-то здесь не так. Что-то он упустил... Может, дед поперся не к себе, а к какому-нибудь своему знакомому? Родственников у него в селе больше нет, по крайней мере алик этот заверял клятвенно... Может быть, к какому-то корешку закадычному намылился?

– Тут это, – раздался в комнате голос Сыча, прорываясь через приглушенное шуршание и писк радиопомех. – Два каких-то кента проскочили. Вроде как в гости, бухала добирать...

– Кто такие? – насторожился Дорофеев.

– Да хрен его знает. Ты же не говорил документы проверять...

Игорь промолчал. Он действительно запретил проверять документы. Черт знает, кто там на них может нарваться. Может, к слову сказать, тот же Савченко, своих «орлов» послать Алине на выручку. И без всякой просьбы с ее стороны. Уже пронюхал, наверно, какая каша тут у них заварилась. Он на такое способен, шельма ушлая... А тут эти рожи зэковские со своей «проверкой»? Такая кипетня заварится, что уж точно придется с полканом не на шутку схлестнуться. А это – очень нежелательно. Тогда совсем погано выйдет. И Игорь спросил Сыча, зная, что тот частенько балуется «травкой»:

– Ты там, часом, не замастрячил?

– Да ты что, шеф?! Я ж с понятием. Да и нет у меня ничего.

– Смотри, сучок... Если узнаю...

– Мля буду, – поспешно заверил Сыч.

Отключившись, Дорофеев продолжил копаться в своих мыслях. Что же такого он мог упустить? Прощелкать в запаре? «Иди есть, – позвала Маринка, игриво изогнувшись, оттопырив свою аппетитную попку. – Я тут с вашего кабанчика печеночки нажарила. И стакашек налью». После двух «конкретных палок» довольная, рот до ушей, наметала полный стол разносолов. И тут Игоря осенило! Нашел он свое очередное упущение.

– А у вас фельдшер есть? – быстро спросил он, хотя мог бы и не спрашивать. Ежу понятно, что в таком поселке, как Ретиховка, обязательно должен быть фельдшерский пункт.

– Есть, конечно, – ответила Маринка, слегка изменившись в лице. – Танька Осипова. А зачем тебе?

– Где она живет?

Андрей

– Там, когда из леса выедем, притормозишь у тропки. Я покажу где, – задумчиво произнес Семеныч. – Мы дальше сами пойдем. Там дороги нет. А вы езжайте назад. Только сперва до Отрадного, а оттуда уже до Ретиховки и на трассу. Так оно лучше будет. Случаем чего, скажете, что до Отрадного к Валерке Овсиенке мотались. Он там в крайней хате живет, – со вздохом закончил старик свое наставление. Андрей Ильич поспешно кивнул в ответ. Ему самому до ломоты в зубах хотелось выполнить наконец свою опостылевшую миссию и ко всем чертям убраться отсюда побыстрее и подальше.

– Ты мне весно-о-ою присни-и-илася... – дурашливо жестикулируя, заблеял на переднем сиденье еще не до конца протрезвевший Серега Купцов. Он, старательно изображая из себя галантного ухажера, попытался было, проснувшись, усадить Татьяну рядом с водителем, но она категорически отказалась, решив ни на минуту не оставлять раненого без присмотра.

– Прекрати, – немедленно осадил его Андрей Ильич, и в темном салоне воцарилось тягучее молчание.

Каждый из них думал о своем, но в принципе об одном и том же – как избежать бегущей по пятам опасности, как вернуть свою простую устоявшуюся жизнь в привычное спокойное русло. И возможно ли вообще это сделать в принципе, после всего того, что, по воле злого рока, произошло в последнее время?.. Все они, за исключением пребывающего в счастливом пьяном неведении Купцова, задавали себе сейчас один и тот же мучительный вопрос и никак не могли найти на него ответа. Но в результате этих тяжелых размышлений каждый из них исподволь, медленно, но неотвратимо приближался к пониманию того, что с этой самой минуты все они накрепко связаны друг с другом. И эту невидимую связующую нить еще долгое время никто из них не сможет разорвать в одиночку. Не сможет, как бы ему ни хотелось!