Читать книгу "Орден посвященных - Сергей Соболев"

С тех пор военная разведка заметно охладела к таким занятиям. Тем более что на повестке дня к тому времени первым номером уже стояла Кавказская война.

Что касается родного ведомства Кульчего, то руководство Комитета госбезопасности, впоследствии ФСК и ФСБ, в общем-то было скептически настроено в этом плане, о чем не раз заявлялось вслух. Речь шла не только о целесообразности поиска Янтарной комнаты, но и многих других ценностей, о судьбе которых вот уже более полувека толком ничего не известно. Понятно, с диссидентами бороться было сподручнее, чем разыскивать народное достояние. Да и сейчас не до Янтарной комнаты, одни чеченцы чего стоят.

Так говорилось, но это еще не значило, что так и было на самом деле.

В отношении судьбы шедевра поддерживаемое руководством на протяжении многих лет суждение совпадало с мнением известного искусствоведа Михаила Пиотровского, который считал Янтарную комнату погибшей. Даже в том случае, если удастся обнаружить «останки», восстановить шедевр вряд ли возможно. Хотя бы уже в силу его плачевного физического состояния: наверняка пострадала деревянная основа янтарных панно, пластинки отвалились и частично раскололись, повреждена золотая фольга и т.д. и т.п. Другими словами — проще изготовить точную копию Комнаты, ибо реставрировать, по существу, уже нечего.

В Фирме прекрасно знали, что документов — настоящих, а не искусно изготовленных фальшивок, — подтверждающих факт эвакуации Янтарной комнаты и многих иных ценностей из Кенигсберга в иное место, в природе не существует. Поэтому в отношении «кенигсбергского» следа здесь бытовало двоякое мнение. Принято считать, что Комната наряду с другими ценностями Королевского музея либо была уничтожена в ходе массированных налетов союзной авиации, либо (если нацистам все же удалось предусмотрительно перенести «коллекцию» в подземелья) все это добро навечно похоронено в глубинах Замковой горы. Короче говоря, обе версии гласят об одном и том же: сокровища утрачены навсегда.

Слова словами, но Фирма время от времени проявляла к этой проблематике живой интерес. В числе прочего предпринимались и вылазки в «кенигсбергские погреба». Последняя такая «экспедиция» была предпринята летом девяносто четвертого года. Акция, носившая достаточно масштабный характер, имела для ее участников весьма драматичные последствия.

Все было как и в предыдущий раз, когда некоторые сотрудники военной разведки позволили себе зайти слишком далеко. Послышался тот же смертельно опасный свист летящей в воздухе невидимой косы.

Р-раз-! И покатились на землю любознательные головушки...

Глава 11

— Мне тут одна история на память пришла, — словно подслушав мысли генерала, изрек Долматов. — Не так чтобы свежая, четырехлетней давности... Тогда тоже кое-кто шастал в подземных ходах. Помните, чем все закончилось?

— Попал пальцем в небо, — сумрачно заметил Куль-чий. — Не вижу даже повода для сравнения. Абсолютно никакой связи. Тебе должно быть известно, какой тогда выдался расклад.

Да, тогда выпал совершенно иной расклад, подумал про себя генерал, бывший в ту пору еще полковником и начальником КРО[6]. Чем закончилась та история, он прекрасно помнил. Начальник облуправления, втихую все называли его «рукой Москвы», покончил самоубийством. Как в известном анекдоте: достал из кармана нож и застрелился.

За несколько часов до этого печального события в кенигсбергские подземелья нырнула «группа товарищей» в составе шести подготовленных боевиков, успевших пройти на тренировках краткий курс молодого спелеолога. Но, видать, плохо их учили, ибо обратно они уже не «вынырнули».

После трагической кончины областного начальника Москва вознамерилась посадить в освободившееся кресло главного чекиста области еще одного своего назначенца, но тот спустя несколько дней сбежал «по собственному желанию».

Трудно сказать, чего добивались те, кто швырнул увесистый булыжник в это стоялое болотце. Как бы то ни было, но круги пошли по воде один за другим, в соответствии со всеми законами физики. Начальник областного УВД подал в отставку «по состоянию здоровья». Остальные не сумели подсуетиться вовремя — прокатилась цепочка «самоубийств» и «несчастных случаев». Были убиты один из начальников райотдела милиции, начальник милиции поселка Янтарный, коммерческий директор и начальник режима Янтарного комбината и т.д. и т.п.

Забавный эпизод: на одном из надгробий кладбища у Литовского вала наутро нашли обезглавленного черного петуха. Предупреждение?

Не очень забавный эпизод тех событий: практически в то же время сменились хозяева Янтарного комбината. Бывший гендиректор комбината В. Мацкявичюс и гражданин США корейского происхождения Сэм Чин окончательно утратили свои позиции в АО «Русский янтарь», а печально известная фирма «Пальмникен» вообще приказала долго жить. «Янтарный» бизнес, как, впрочем, и другие прибыльные предприятия, прибрали к рукам Кожухов, Казанцев и их компаньоны. За каждым из них стояли мощные силы: бывший мэр города Кожухов, к примеру, давно уже разрабатывает благодатную «германскую» жилу, а его способный просвещенный зять постепенно выходит на крутую интернациональную орбиту.

Что еще примечательного произошло в те дни? Пост начальника облуправления занял Петр Тихомиров, пребывающий в этой должности и поныне. Тихомиров, вплоть до августа девяносто первого возглавлявший УКГБ, очень своевременно поддержал молодую российскую демократию, за что был обласкан и переведен в центральный аппарат Фирмы. Некоторое время он руководил одним из управлений и даже претендовал на пост директора. Однако, притомившись от столичных интриг, Тихомиров благоразумно решил вернуться в насиженное кресло. Тем более что давние друзья-партнеры успели к тому времени подготовить почву для его возвращения.

Усилиями Тихомирова, а также Кожухова и некоторых других влиятельных персон, находящихся с ним в тесных приятельских отношениях, в регионе, выражаясь языком политобозревателей, постепенно был достигнут приемлемый баланс сил и интересов. Вскоре Янтарный край погрузился в дремотное существование, мало чем отличающееся от жизни других российских провинций. Заказные убийства и «странные» несчастные случаи в этих местах стали большой редкостью, а возникающие порой проблемы и противоречия разрешались без крови, по-семейному.

Тихомирову удалось войти в тесный контакт с новым начальником областного УВД Ракитиным. Засучив рукава, они вместе принялись изводить местный криминалитет, одно время пытавшийся взять под свой контроль рыбную отрасль и автомобильный бизнес, а также наладить транзит наркотиков, оружия и контрабандного алкоголя. Посадили в полном составе на скамью подсудимых межрегиональную преступную группировку Травкина. Нынче в области насчитывается около тридцати криминальных группировок, но позиции их лидеров серьезно ослаблены, в большой бизнес им дорога заказана. За последние несколько лет в области не выявлено ни одного вора в законе. Одно время здесь пытался устанавливать порядки так называемый «смотрящий», но его «приговорили» в ходе разборки в девяносто пятом году. На освободившееся место так никого и не назначили. В силу своего специфического положения, а также и по ряду других причин, западный анклав России в воровском мире считается «красной зоной», бандитам здесь не дают развернуться.