Читать книгу "Кот госпожи Брюховец - Елена Басманова"

– Слышал, он хотел бежать в Америку? – осторожно вступил Вирхов.

– Бывало, нашептывал мне, да все под хмельком... взаимной страсти домогаясь. Ни за что погиб! Судьба... – Дарья вздохнула с досадой. – Думал, отец Онуфрий усовестит его папашу. Дар желал преподнести.

– А почему он выбрал Воздухоплавательный парк?

– Не знаю, господин следователь, Степан человек природный, импульсивный, нетерпеливый...

– А кто предложил ехать на праздник?

Дарья нахмурила узкий лобик, сосредоточенно помолчала.

– Там весело, народу много. Все хотели. Кто первый сказал – не помню.

Вирхов чувствовал непритворное желание словоохотливой красотки помочь следствию.

– А что вы говорили вчера об общем друге Степана?

– Когда мы в экипаже ехали, он что-то плел мне о лучшем друге, дескать, без него не видать ему футляра деревянного. Я и пошутила – который друг лучший? А он сказал – наш общий. Не протрезвел, видно. Плохо соображал.

– Общий друг – кто это? Не господин ли Глинский?

– Что вы! Платон на Степана смотрел свысока, лишь в компании терпел, все потешался. Степан скорее о Густаве говорил.

– О господине Оттоне? – Вирхов поднял плоские белесые брови. – Вы думаете, в футляре было что-то... необычное?

– Густав социалист и насмешник. Он мог всучить Степану сюрприз. У него дома такой есть. Но почему вас интересует футляр? – удивилась шансонетка.

Вирхов уклонился от прямого ответа: неужели сейчас явится из музыкальных уст с размазанной помадой искомая истина?

– Футляр с золотым крестом на крышке, какие там сюрпризы?

– Как какие? – Дарья всплеснула руками. – Нажмешь на незаметную кнопочку – и из-под крышки черт выскакивает!

Глава 10

– Когда я служил в артиллерии, – заговорил осторожно Софрон Ильич Бричкин, когда за госпожой Брюховец захлопнулась входная дверь, – был у нас кухмистер, кормил нас весьма неплохо, но опытные мои товарищи утверждали, что продукты он подворовывает. Потому что любимой приправой к обеду у кухмистера были жалобы на разжиревшего при нем кота Пыжика, что без спросу лакомится сметаной, мясом и прочими яствами. Без преувеличения, котяра вымахал величиной с доброго поросенка. И знаете, что наши шутники сделали? Достали где-то здоровенную свинью, обмотали ее черной шкурой, а на морду нацепили разрисованную кошачью маску из папье-маше – не лень же было возиться! И запустили это чудовище к повару, когда он спал...

– Зачем вы меня пугаете, Софрон Ильич? – уныло откликнулась Мура. Ее попытки вытащить забившегося под стол принесенного ею кота не увенчались успехом: он злобно фыркал и не хотел покидать надежное убежище. – Вы думаете, нам придется отправляться на тайное собрание масонов?

Втайне Мура надеялась, что Софрон Ильич подтвердит ее крепнущее убеждение, что мадам Брюховец – сумасшедшая, хотя опрошенные ее помощником подруги-котовладелицы и отзывались о ней как о даме приятной и респектабельной. Но Бричкин только тяжело вздохнул.

– Туда не так-то просто проникнуть.

– Но что-то надо делать! – воскликнула Мура и заходила из угла в угол. –Клиентка потребует отчета! Завтра утром нагрянет снова!

– Отчет мы ей предоставим, не сомневайтесь. Сейчас же сяду за составление, – уверенно заявил Бричкин, доставая из ящика стола папку с чистой бумагой.

– Вы хотите фальсифицировать расследование? – остановилась Мура и пристально поглядела на помощника, окунавшего железное перо в деревянной ставке в бронзовую чернильницу, принесенную из дома Муромцевых.

– Но вы, Мария Николаевна, только что проделали то же самое, –виновато улыбнулся помощник. – Пытались убедить клиента, что принесенные вами кот и камень именно те, что требовалось разыскать.

Мура смутилась. Да, нехорошо, что она встала на путь обмана, но что же делать? Все окрестные коты предъявлены клиентке, все подвалы, чердаки, крыши и помойки обследованы. Она уставилась на бронзовую чернильницу: миниатюрный сфинкс на мраморной подставке, голова служила крышечкой. Если она поймает кота, то солидный гонорар позволит прибрести американскую пишущую машину с видимым шрифтом и легким ходом. Великолепный «Ундервуд» придаст ее бюро солидности.

– А как же вы будете писать отчет? Вам что-либо известно о петербургской масонской ложе?

– Вы забываете, сударыня, что я не один год проработал в «Обществе трудолюбия для образованных мужчин». Туда поступали фактически все газеты и журналы. И я подбирал вырезки для разных чудаков. Кто-то интересовался сплетнями об артистках, кто-то хотел все знать об автомобилях, кто-то о масонах...

– Вы помните, кто интересовался масонами?

– Разумеется. Но важнее, что я помню содержание публикаций. В одной газетенке писали, что в масонской ложе состоит и министр финансов Витте, и преступник Николай Морозов, и известные марксисты, и некоторые светила нашей петербургской науки.

– Неужели передовые люди принимают участие в средневековых сборищах?!

– Почему же средневековых? – возразил Бричкин. – О происхождении масонов пишут разное. Кто-то считает, что вольные каменщики впервые собрались в Англии в восемнадцатом веке, кто-то утверждает, что они наследники тамплиеров, а кто-то ведет их родословную со времен строительства египетских пирамид. Недаром почти все египтологи, начиная с Шампольона, масоны.

– А в России?

Мура с замиранием сердца вспомнила профессора Тураева, чьи лекции она слушала с таким чувством, будто ученый сам прожил тысячи лет в окрестностях Нила...

– Из российских упоминались сотрудники Эрмитажа... Может быть, занимающиеся и египетскими древностями...

Мария Николаевна Муромцева задумалась. Ей всегда казалось, что масонами становились люди, близкие к высшим государственным чиновникам, к особам царствующей фамилии. Мог ли влиять на принятие политических решений профессор Тураев? Или встреченный ею в Воздухоплавательном парке господин Глинский, тоже, кажется, служивший в Эрмитаже? Он-то все свободное время проводит в «Аквариуме» да на велодроме!

– Масоны что, ерунда. Есть люди и поопаснее. Я, когда подбирал материалы по земельному вопросу, заглядывал и в недозволенную периодику, анализировал полемику Ленина и Аксельрода по земельному вопросу. Из простой жалобы рабочих на ставку расценок готовы революцию сделать. Каждому террористическому акту радуются. Хорошо, что за границей болтаются.

– Софрон Ильич, сочинением фантастических отчетов для госпожи Брюховец расследование ограничиться не может, – строго прервала Мура разглагольствования своего подчиненного. – Вы опросили окрестных ювелиров?

– Отчет готов, и смею вас заверить – не фантастический. Никто цепочки с топазом не приносил, ни с фальшивым, ни с настоящим.