Читать книгу "Хрустальное сердце - Татьяна Корсакова"

— Сахар не клал, — сказал Легостаев, ставя перед ней чашку с дымящимся кофе.

Лиза благодарно кивнула, после вчерашнего происшествия она еще очень не скоро сможет пить сладкий кофе.

— Есть хочешь? Сделать бутерброд? — спросил он, усаживаясь напротив, локтем отодвигая включенный ноутбук подальше от края стола.

Есть не хотелось. От одной только мысли о еде подкатывала тошнота. Наверное, Лиза позеленела очень красноречиво, потому что Легостаев посмотрел на нее со смесью жалости и раздражения. Наверное, испугался за свой надраенный до зеркального блеска пол. Лиза успокаивающе махнула рукой — мол, все в порядке, отхлебнула кофе.

Кофе был очень вкусный, маслянисто-черный. Чудо, а не кофе! Ободренная Лиза отважилась на конфету. Конфета тоже оказалась вкусной, шоколадной, с благородной горчинкой.

— Может, теперь расскажешь, что с тобой приключилось? — спросил Легостаев, когда она отодвинула опустевшую чашку. — Любопытство, понимаешь ли, гложет мою журналистскую натуру.

Так он журналист?! Лиза впервые видела журналиста, да еще московского.

— Кстати, меня зовут Максим. Можно просто Макс.

Просто Макс — красивое имя для парня с обложки. Он — с обложки, стильный, самоуверенный, а она — в халате с чужого плеча… И под халатом — ничего…

«Где моя одежда?»

— На батарее сохнет. Я вчера как-то об этом не подумал, развесил только сегодня утром. Она еще сырая, так что придется тебе пока так…

«А белье?»

— А белье где-то в комнате. Не помню точно, куда его засунул. — Он снова улыбнулся улыбкой Казановы. Или это ей просто так показалось? — Но, если хочешь, могу поискать.

Лиза протестующе махнула рукой. Не хватало еще, чтобы он искал ее белье! Сама найдет.

— Ну так что с тобой приключилось?

«Долгая история».

— Ничего, до понедельника я совершенно свободен. Ты пока пиши сочинение на тему «Как я провела вчерашний день», а мне нужно сделать один звонок.

Лора к телефону не подходила, видно, разгневалась не на шутку. Ох, не миновать ему расплаты…

Макс вернулся в кухню. Его ночная гостья с сосредоточенным лицом барабанила по клавиатуре ноутбука. К слову, очень быстро барабанила, профессионально. На Макса она внимания не обращала — ушла в себя. Он посмотрел в окно на орудовавшего здоровенной деревянной лопатой дворника Васильича, вернулся к столу, уселся, подпер подбородок кулаком, взглянул на девчонку. Лиза — красивое имя, царское. Ему всегда нравились такие имена: Елизавета, Екатерина, Анна, Мария…

Эта Лиза на царицу походила мало. И даже на царевну не тянула, но, в принципе, была симпатичной. Вот только характер у нее, похоже, не сахар.

«У меня стопроцентный слух». Макс чуть слышно хмыкнул. Девчонка оторвалась от ноутбука, посмотрела вопросительно своими крапчато-каштановыми глазами.

— Не отвлекайся, — посоветовал он.

Она кивнула и снова уткнулась в комп.

…А еще она скромница. Вон как разнервничалась, когда узнала, что он ее «размораживал»: покраснела, побледнела, оскорбилась. А он, честно говоря, и не помнит, какая она была там, в ванне. Некогда ему было ее рассматривать. А жаль, все равно ведь его теперь подозревают во всех смертных грехах.

Пока Макс думал об упущенных возможностях, его гостья деликатно похлопала ладошкой по столу, привлекая его внимание.

— Что, написала?

Она кивнула, пододвинула к нему компьютер. Макс уселся поудобнее, углубился в чтение.

Авария, кома, немота, Интернет-переписка с несуществующей Эвелин, поездка в Москву «на консультацию», странные мужики, наркотики в чашке с кофе, побег, эпохальная встреча с ним, Максом Легостаевым…

Да, история стара как мир. Наивная провинциалка, Всемирная паутина, огни большого города, банда сутенеров, ловящих в сети вот таких доверчивых дур.

Кстати, девчонка, похоже, так и не врубилась, что с ней на самом деле приключилось. Макс потер подбородок, посмотрел на Лизу. Она, оказывается, тоже на него смотрела, можно сказать, глаз не отрывала. Ох, и не понравился ему ее взгляд! В ее взгляде была надежда. И на что, интересно, она надеется? А еще точнее — на кого?

На него?! Вот это зря! Он и так сделал для нее больше, чем собирался.

— Кинули тебя, Лиза, — сказал Макс. — Кинули, как последнюю дуру. Ты что, криминальные новости не смотришь? Это же стандартная комбинация — пригласить в Москву провинциалку, желательно молодую, по возможности симпатичную, не слишком сообразительную, а главное — одинокую. Наобещать ей золотые горы, а потом продать в какой-нибудь бордель.

При словах «не слишком сообразительную» девчонка обиженно фыркнула, а при слове «бордель» побелела как полотно, потянулась к ноутбуку:

«А Эвелин?! А профессор Полянский?! Я же проверяла в Интернете — есть такой врач, и клиника у него своя есть, и консультирует он по двадцатым числам!»

Макс скептически усмехнулся, закатил глаза:

— Хорошо, предположим, что профессор Полянский на самом деле существует. Только, даю голову на отсечение, он слыхом не слыхивал о какой-то там Лизе.

«А Эвелин?»

— А Эвелин — это пустое место.

«Но я видела ее фото!»

— Ты что, на самом деле такая дура?! — разозлился он. — Фото можно прислать любое, и легенду можно придумать какую пожелаешь. Они же специально шарят по форумам, на которых пасутся вот такие, как ты… — Он хотел сказать «идиотки», но промолчал. — Считай, что ты вообще родилась в рубашке! Это просто чудо, что дурь на тебя подействовала не сразу, что у тебя не снесло крышу и сохранилась возможность двигаться. Убежала, осталась жива — радуйся! Лиза, послушайся дружеского совета — собирай вещички и отчаливай на родину. Нечего тебе здесь делать, такой… доверчивой.

Лиза сжала под столом кулаки. Собирай вещички и отчаливай. А как?! У нее нет ни вещичек, ни денег, ни, что самое главное, документов. Все: и четыре тысячи долларов, отложенных на черный день, и паспорт — осталось в том проклятом особняке! Из-за своей доверчивости она оказалась в безвыходной ситуации. Даже если бы каким-то чудом удалось достать денег, то без документов ни за что не купить билета. И никто ей не поможет, потому что рядом никого нет, кроме этого самодовольного, сытого, насмешливого москвича Макса Легостаева. А он ей никто. Нет, не так: это она ему никто. И он не обязан принимать участие в судьбе излишне доверчивой дуры Лизы Тихомировой. Тем более что она сама во всем виновата…

Она бы, наверное, разревелась от отчаяния, если бы не звонок в дверь. Звонили настойчиво и, как показалось Лизе, сердито.

А Макс растерялся — по лицу было видно. Сначала застыл как вкопанный, потом метнулся к двери. Лиза, затаившаяся в кухне, не могла видеть, что происходит в прихожей, зато она могла слышать.