Читать книгу "Быть бардом непросто - Дарья Ковальская"

— Кто?

— Это новое слово. Оно означает, что я не могу убивать.

— Хм… как насчет работы на кухне? Мыть посуду, к примеру. Убивать не надо, да и учиться тоже.

— Темные эльфы не моют посуду, — отвечаю сквозь зубы.

— Гм, тогда работа в одном из трактиров — вышибалой. Будете контролировать порядок.

— Вышибалой? — переспрашиваю ошарашенно.

На меня с сомнением смотрят и тяжело вздыхают. Щуплый стройный пацифист с розовыми волосами на вышибалу явно не тянет.

— Ладно. Есть одна работа, но она разовая.

— Я не против, лишь бы заплатили.

— Оплата неплохая, но работа неординарная. В одной из зажиточных семей пропала собака. Согласно заявлению хозяйки, собака спустилась в подвал дома и не вернулась. Так же, по утверждению заказчицы, с этим подвалом не все ладно. Иногда из него доносятся странные голоса, веет холодом… но когда хозяйка открывает дверь и включает свет — все разом прекращается.

Задумчиво смотрю на человечка, не слишком вдохновляюсь идеей идти и спасать собаку.

— За возвращение болонки награда: одна серебряная монета. Если поймете, что с подвалом, — пять монет.

— Куда идти?

Человек усмехается, но все же дает мне лист с адресом и просит явиться завтра в семь часов вечера с отчетом. А так как в шесть бюро закрывается, в очереди стоять мне не придется.

Кивнув, беру адрес и выхожу, улыбаясь. Что ж, не так уж плохо. По крайней мере, мне не придется мыть посуду.

— Поправь меня, если я неправ. Мы идем спасать бедную собачку за вознаграждение в одну серебряную монету, все правильно?

— Да. Только я не понял, почему ты увязался за мной.

— Ну это же очевидно. Я уже нашел подработку, и в моем кармане позвякивает десять серебряных монет. Теперь хочу посмотреть на то, как ты спасешь болонку.

Он невыносим.

— Тогда просто стой в стороне и не вмешивайся. Понял?

— Без проблем. Буду стоять и наблюдать. И даже крики о помощи и твое исчезающее в темном зеве подвала лицо не заставят меня усомниться в том, что ты держишь ситуацию под контролем.

— Вот и отлично. Мы пришли.

— Хм, а тут неплохой квартал. Не богатый, но и не бедный. На этой улице живут люди среднего достатка: каждый дом огорожен забором, есть небольшой садик. Наверняка люди здесь не думают о куске хлеба и могут позволить себе нанять пару-тройку слуг.

Подошел к калитке и нажал на звонок. В доме зазвучала мелодичная трель, но двери остались закрытыми.

Осталось ждать…

— Мне кажется, что никого нет дома.

Стараюсь не обращать внимания на Аида, изучаю окружающую местность. Мало ли что может случиться. О территории, на которой буду работать, я должен знать все. Вплоть до расположения клумб и вида деревьев.

— Смотри, кто-то наблюдает за нами из окна. Кто-то бледный и сильно напуганный.

Снова нажимаю на звонок, продолжаю изучать двор: усыпанные гравием дорожки, пять деревьев, кусты вдоль забора и фонтан под окнами дома. Сам дом двухэтажный, старый, стены обвивает цепкое растение, оно вгрызается корнями в щели в кирпичной кладке. Больше ничего примечательного заметить не удается. А вообще — дом как дом. Вполне себе человеческий.

Дверь все-таки открывают, и к нам выходит бледная перепуганная девушка в одежде прислуги. Нас тихо приглашают войти. Кивнув, иду следом за Аидом… Странные они. У них что, кто-то умер? Или люди в городах все такие?

Немолодая, но все еще красивая по человеческим меркам хозяйка встречает нас в зале на первом этаже. Аиду предлагают сесть и внимательно читают листок с объявлением о работе, который передали мне в бюро по трудоустройству.

— Да, вы правы. Моя собачка исчезла в подвале этого ужасного здания. И мне необходимо ее вернуть. Иногда по ночам я все еще слышу, как она лает и просит меня прийти. Это невыносимо.

Дама подносит к губам длинную курительную трубку.

— Когда конкретно это случилось?

— Два дня назад. Я немедленно обратилась за помощью. Но, к сожалению, все, приходившие до вас, не отличались ни умом, ни сообразительностью.

— И что с ними стало?

— Они исчезли. — Женщина пожимает плечами. — Как и моя бедная Мими.

— Где? В подвале?

— А где еще они могли исчезнуть? — На меня смотрят с легким раздражением.

Чувствую, что и сам уже начинаю злиться. Я не привык к тому, чтобы на меня смотрели как на прислугу и говорили со мной свысока.

— Вы сообщали властям?

— Кому?

— Страже. Вы сообщали о том, что люди исчезли?

— Зачем? Они взрослые мужчины. Могут и сами о себе побеспокоиться. А вот моя Мими…

— Ясно. Сколько человек пропало?

— Двое. Они приходили вчера и тоже не верили, что Мими могла пропасть в небольшой комнате с продуктами. Они обыскали помещение без меня. Потом я поднялась наверх, чтобы отдать распоряжение сделать чай, а когда вернулась, никого уже не было.

— Что ж, хорошо. Могу я осмотреть подвал?

— Вы? Но я думала, что вы только помощник. Разве не этот симпатичный молодой светлый эльф будет вести дело?

Оба глядим на Аида. Стараюсь ничем не выдать обуявшие меня эмоции.

— Нет, он…

— Я сделаю все, чтобы помочь вам, госпожа. — Светлый подходит, склоняется к руке зардевшейся хозяйки и легко прикасается к ней губами.

Хмуро на него смотрю. Ну и что это было?

Но эти двое уже удаляются по коридору, переговариваются и спешат осмотреть подвал. Иду следом, внутренне киплю от негодования. Дай только выйти отсюда, и я убью тебя, светлый.

…Хм. Подвал как подвал. Даже странно, что здесь могла пропасть маленькая собачка. Аид с хозяйкой прогуливаются между связок колбасы, светски беседуют о погоде. Плюнув на них, изучаю стены, отодвигаю ящики со съестным и разглядываю полки. Чего тут только нет. Добивают два ряда бочек с вином, на каждой из которых красуется металлическая табличка с указанием даты и урожая. А ведь неплохое вино. Мне тут уже нравится. Я бы, пожалуй, остался дня на три — покараулить да поесть. Песни бы посочинял…

— Короче. — Хозяйка и эльф удивленно оборачиваются ко мне. Чувствую себя одиноким привидением, которое пытается напомнить о себе живым. — Я берусь за эту работу и прошу всех посторонних выйти.

— Ваш подчиненный так странно разговаривает. Он зол?

Какая проницательность.

— Ну что вы, просто иногда мнит себя главным и пытается принимать решения. Как правило, это плохо заканчивается.

Злобно смотрю на светлого. Еще одно слово, и тут прольется чья-то кровь. Аид задумчиво на меня глядит, что-то читает в моих сузившихся глазах и снова с улыбкой поворачивается к хозяйке.