Читать книгу "Охота на ясновидца - Анатолий Королев"

Я не поверил. Я не слышал никахих выстрелов. Мы как раз перебегали пустой зальчик для игральных автоматов, как вдруг стеклянная дверь выхода разлетелась вдребезги, словно получила молотком. Осколки хлынули на пол. Ирма схватилась рукой за щеку — там проступила кровяная полоска. Осколок стекла? Царапина от пули?

— Бегом!

…По груде стекла, вниз по бетонной лестнице к новой служебной запертой двери — и снова у Ирмы запасной ключ! — в спасительный полумрак подвала, где, наконец, перешли на лихорадочный шаг и, пройдя среди ящиков, железных бочек и прочего хлама, вышли в подземный гараж. Там стояло несколько легковых машин. Среди них серый «Опель». Только тут она остановилась и выпустила мою руку из железных тисков.

Рррр… донеслось глухое рычание из машины. На заднем сидении встал во весь рост устрашающий дог чернильного цвета с белыми пятнами на кошмарной морде и вытаращил на меня злые глаза.

Успокаивая пса, Ирма похлопала ладонью по крыше: черная тварь притихла. Мы оба тяжело дышали после дикой пробежки. Ирма промакнула царапину вдоль щеки платком и, скомкав, отшвырнула в сторону. Затем снова вытащила телефон и стала настукивать номер.

— С кем ты говоришь?

— Помолчи, Герман. Речь идет о твоей шкуре… Алло, это я!

Больше она не сказала ни слова, мрачно слушая чьи-то приказания и нервно облизывая пересохшие губы морковным кончиком языка. Ну змея да и только! Слрятала телефон в карман и, открывая багажник приказала:

— Ложись!

Там был уже постелен матрас из поролона и сверху брошен клетчатый плед.

— Не буду!

— Хочешь в покойники? Я не могу везти тебя открыто в машине. Ложись, Герман, ложись. Я покормлю тебя грудью. Ну!

И добавила со зловещей усмешкой:

— Скоро все кончится.

Мне бы довериться интуиции… но нет же! Я полез в багажник. Пахло бензином, резиной. Сквозь поролон напирало жесткое днище. Она прикрыла меня пледом, оставив открытой голову, и вдруг наклонившись прошептала с нежною злобой:

— Спи спокойно, дорогой товарищ. — В ее голосе сквозила издевка. Я вздрогнул и тут же увидел близкое жерло револьвера с навинченным глушителем. Стерва хладнокровно целилась мне прямо в висок.

Грянул выстрел.

Рот Ирмы треснул, вскрикнув, она брызнула в лицо кровавой росой, упала навзничь на бетонный пол, судорожно вскинув револьвер перед собой и стреляя в потолок. Затем перевернулась на живот и, слепо стреляя в стороны, извиваясь ящерицей, стала со стоном уползать под брюхо машины. Пес сначала истошно залаял, а затем протяжно заскулил.

Стерва была ранена в тот самый миг, когда целила в голову.

Но кто ее ранил?

Я сначала был оглушен пальбой — каждый звук выстрела в подземном гараже метался в поисках выхода, — а затем заворожен мертвой тишиной. Только два звуки нарушали безмолвие: тошнотворный кап воды, да скулеж кошмарного пса.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я решился выбраться из багажника, что и сделал, соблюдая величайшую осторожность. Я захлопнул его с особенным чувством, словно выбрался из собственной могилы. Затем наклонился и заглянул под машину, где подыхала несчастная тварь. Ирма умирала на глазах. Наступив ногой на торчавшую кисть рки с револьвером, я попытался вытащить оружие, но ее пальцы были схвачены судорогой. Тогда я вытащил за руки все тело наружу. За плащем тащился мокрый шлейф крови. Глаза ее были полны слез.

— Кто ты? — сказала она, — кто ты, черт возьми, Герман? Откуда ты взялся, гад? Видишь, я умираю… Почему я, а не ты? Ведь я еще так молода. И я люблю. И меня любят… Сволочь, смотри, что ты наделал.

И вдруг в смертельной тоске:

— Я не хочу умирать! Не хочу!

Из ноздрей вытекли две алых улитки и поползли по щекам в разные стороны.

— Я отвезу тебя к врачам, но сначала ответь мне, Ирма, кто я в конце-концов? Почему ты хотела меня убить?

— Не знаю, — ее голос слабел, — застрелись, Герман… ей богу, так будет лучше. Не бегай, как заяц. Будь мужчиной… Убей себя сам…

— Кто я, сука?! — присев на корточки я орал ей в лицо, в закрытые черные глаза, — отвечай и я спасу тебя!

— Пошел на хер, пидар… — она засыпала сном смерти, — будь ты проклят, проклят, гад…

— С кем ты говоришь? — я вытащил из плаща радиотелефон, — отвечай и я отвезу тебя в больницу, Ирма.

— Я не Ирма, — это были ее последние слова. Пес, скуля, уперся мощными лапами в боковое стекло, пожирая меня страшными глазами.

Надо было уносить ноги — каждая лишняя минута здесь, у мертвого тела, могла стоить мне жизни. Но ведь кто-то же стрелял в гадину? Кто?

— Эй! — обратился я в тишину подвала, озаренного слабыми лампами электросвета.

Молчание.

Может быть, отстреливаясь, она уложила стрелка наповал?

Я сделал несколько шагов в сторону.

Первый труп я обнаружил за опорным столбом. Вот так номер! Это был мой мосластый сосед по купе. Раскинув ноги и вытаращив глаза, покойник, казалось, пытался унять поток крови, который уже не хлестал из дырки в середине горла, а вяло струился на одежду. Клетчатая шляпа упрямо сидела на голове. Судя по выражению лица, он не понял, что с ним случилось. Но вот какая странность, в мертвых руках не было никакого оружия. Я наклонился над телом — попасть точно в горло, стреляя наугад! с пола! будучи раненной… ммда, мне повезло. Ирма оказалась киллером экстра-класса. Я чудом остался жив. Тут я замечаю женские ноги в грубых туфлях на низком каблуке. В двух шагах, за стеллажом с банками красок, на полу валялось тело его супруги, долговязой дамы с вислыми щеками. Пулевое отверстие алело точно на переносице между глаз. Падая на спину она размозжила затылок и видимо смерть наступила мгновенно. Какой выстрел! Я уже собирался вернуться к машине как увидел еще одно тело.

Этого человека я прежде не видел.

Он сидел прислонившись спиной к пикапу скорой помощи, бессильно уронив на грудь голову и подтянув ноги. Руки его плетьми лежали на полу — но! — и в правой и левой мертвец стискивал по вороненому пистолету. Он был одет как типичный санитар: грязный белый халат с закатанными рукавами, передник из грубой клеенки, на голове операционная шапочка… такие молодцы обычно орудуют в моргах.

Я присел перед трупом на корточки, собираясь забрать оружие, как внезапно «мертвец» поднял голову и, легко приставив оба ствола к моим вискам слева и справа, открыл глаза и рассмеялся тихим восторженным смехом:

— Попалась, мандавоха…

Душа моя ушла в пятки, а волосы встали дыбом, я раньше только читал об этом и не верил впрямую, ко они именно встали дыбом, волосок к волоску, трепеща, как от ветра.

— Хорошо я их всех уложил? — продолжал давиться от смеха санитар, — Только мерзавка взяла тебя на мушку, а я — рраз! пальнул ей в задницу. Прямо в анус. Пуля вошла в прямую кишку, затем нырнула в кишечник, пробуравила все эти сопли, протаранила селезенку и, зацепив ребро; застряла в легких!