Читать книгу "Морские зомби - Сергей Зверев"

Если бы в рубке было не так шумно, присутствующие наверняка услышали бы зубовный скрежет командира. Надо же! «Сейчас мы поднимемся наверх и загарпуним!» Каково?! Что они, эти сухопутные недоумки, о себе возомнили?! Морской Волк демонстративно отошел от экрана эхолота и припал к окуляру перископа.

– Вы позволите взглянуть? – настойчиво поинтересовался за спиной командира голос Расторгуева. На сей раз никакой реакции со стороны Макарова не последовало.

– Я передам вашу просьбу командиру, – дипломатично вступил в разговор старший помощник, чувствуя, что вот-вот, и Морской Волк не выдержит. – А пока присядьте вон туда, – он кивком головы указал на два притороченных к переборке откидывающихся сиденья, очень похожих на те, что есть в вагонах каждого пассажирского поезда.

– Илья Георгиевич, – коснулся ушей Макарова бархатный голос Ларисы, – нам необходимо убить кита и исследовать его мозг. Вы же об этом прекрасно знаете. Чем быстрее мы сделаем это – тем раньше вы от нас избавитесь, – привела она железный, как ей казалось, аргумент.

– И как, интересно, вы собираетесь это сделать? – саркастически поинтересовался командир, по-прежнему пытаясь поймать млекопитающее в прицел перископа. – О деталях мне как раз ничего не говорили и никаких инструкций не давали. Может, вы меня просветите? Ух, ты… – Он наконец разглядел огромную спину горбача, которая вдруг напряглась, скрылась под водой, и в ту же минуту из океана во весь свой пятнадцатиметровый рост вертикально выпрыгнула огромная китовая туша. Размахивая здоровенными грудными плавниками, вытянулась, словно опираясь на внушительных размеров хвост, и всей своей мощью грохнулось на спину, подняв нешуточную волну. Через пару секунд лодку качнуло.

– Что это было? – настороженно поинтересовался старший помощник.

– Это их малыш резвится, – ответил командир Даргелю и любезным жестом пригласил академика к перископу, уступив место у окуляра. – Сколько в нем весу? – поинтересовался Морской Волк.

– Вообще-то горбатый кит, или, по-научному, Megaptera, в среднем весит от 40 000 килограммов и выше.

– Сорок тонн? – удивленно присвистнул старпом.

– Да, – подтвердил академик, любуясь морским красавцем, – у него одно только сердце весит двести килограммов. – Он оторвался от перископа. – Примерно как старший помощник, вы и я. – Он довольно потирал руки. – Илья Георгиевич, надо всплывать. Великолепный экземпляр. Вы позволите глянуть Ларисе, – слегка заискивающе попросил он. – Все-таки ей с ним работать.

Командир одобрительно кивнул головой.

– Вот я бы и хотел узнать – как? – Лицо командира выражало некоторую озабоченность. – Загарпунить, как я понимаю, – это полдела. А что мне делать дальше? Тащить его на буксире для исследований в Мурманск?

– Никого никуда тащить не надо, – отозвалась от перископа Лариса, – я выйду и сделаю все в море.

– В каком смысле «в море»? – переспросил командир. – Я не очень понимаю. Вы хотите сделать то, что вам надо, с надувной лодки?

– Нет, лодка только доставит меня на кита, а разрез и исследования я проведу на нем самом.

– На ките??? – поразился Морской Волк.

– На мертвом ките, – поправила его Крутолобова, – других вариантов нет, в этом отношении вы верно подметили. И прав Николай Иванович – надо немедленно всплывать и гарпунить животное. Другого такого случая может не представиться. Идеальное стечение обстоятельств: прекрасный экземпляр и на море почти полный штиль. – Она засобиралась и как-то по-военному стала подтягивать изящный ремешок на юбке. – Согласитесь, Илья Георгиевич, полный штиль для этих широт – довольно большая редкость, а при волнении даже в один-два балла мне будет очень тяжело работать, не говоря о том, что волна может просто сбросить меня с туши.

Доводы были приведены довольно убедительные. И высказаны они, что немаловажно, были не наглым и требовательным, а деловым и профессиональным тоном. Наступало время работы, и Морской Волк коротко бросил старшему помощнику:

– Всплываем.

Глава 13

Морской Волк любил такую погоду на море. Немного пасмурно, но где-то из-за негустой высокой дымки вовсю бьет солнце. Его раскаленного диска не видно, зато пасмурность приобретает невероятное золотистое свечение: полный штиль, крики чаек, золотистая вода, золотистый воздух и даже золотистая кожа старшего помощника, с которым Морской Волк ступил на верхнюю палубу. Субмарина покачивалась на собственной волне, и двое прожженных подводников полной грудью вдыхали йодистый аромат океана, наслаждаясь первыми глотками свежего воздуха.

– Все-таки в службе подводника есть свои прелести… – романтично протянул Макаров и в подтверждение собственных слов сделал такой глубокий вдох, что от избытка кислорода у него слегка закружилась голова. – Кр-р-расота… – Он вдохнул уже осторожнее и покрутил головой. – Ну, а где же наш кит, будущая жертва скальпеля великого спасителя российского подводного флота? – Кит игриво барахтался совсем рядом, выпуская фонтанчики воды, потом вдруг выгнул спину и издал смешной и мелодичный звук.

– Ух, ты, – улыбнулся командир, – какая красотуля. Жалко тебя отдавать в лапы этих эскулапов…

«Эскулапы» в лице академика Николая Ивановича Расторгуева и его ассистентки Ларисы Крутолобовой уже поднялись на верхнюю палубу при всей экипировке, готовые приступить к работе. Услышав последние слова командира, ученый улыбнулся:

– Иногда приходится резать ни в чем не повинных собак, как это делал великий академик Павлов, чтобы спасти человечество. Или, по крайней мере, дать людям элементарные представления об их физической природе.

– Не жалко? – Морской Волк кивнул головой в сторону кита. – Ишь, как резвится! Наверное, принял нашу субмарину за большого плюшевого медвежонка. Молодой еще, наверное, недавно из пеленок, – Макаров по-доброму улыбнулся.

– Это вы верно подметили, что молодой, – кивнул головой Расторгуев. – Тем лучше. Есть предположения, связанные именно с молодыми китами. А что касается жалости… – академик тяжело вздохнул, – я как тот китобой: всю жизнь безумно обожал, спасал, когда только можно, но на работе – ни-ни!

Лариса, Николай Иванович и Макаров весело рассмеялись, и только старпом озабоченно рассматривал горизонт. Затем он отнял бинокль от глаз и подал его командиру.

– Вон там, – коротко сказал он и указал рукой направление.

Морской Волк сразу посерьезнел, предчувствуя в словах Даргеля что-то нехорошее, приложился к окулярам и через несколько секунд опустил руки. Даже без бинокля довольно хорошо было видно «сало», среди которого покачивались крупные льдины.

– Елки-моталки, – удивленно протянул Морской Волк, – лед-то здесь откуда взялся? И ведь не отдельная глыба, а целая «простыня». – Он качнул подбородком, указывая собеседникам на приближающееся ледяное поле. Они обернулись, и теперь все могли даже невооруженным глазом рассмотреть морской пейзаж, типичный скорее для поздней осени или зимы, но никак не для этого времени года.