Читать книгу "Трудно быть замполитом - Бебель"

грубой циновки, я попытался отвлечься от боли и воспоминаний, изучая свой крошечный «номер», который являл собой крайне паршивое место. Поглядишь на такое и задумаешься, какой сумасшедший согласится служить в таком замке? Но не думаю, что замковые горничные и служки живут в таких же скотских условиях, просто специально для нас самые хреновые каморки подыскали.

Вопреки стереотипам, с которыми я очутился в здешнем мирке, жизнь в замке не являлась адом на земле. Все эти рассказы про мытье десятка человек в одной ванной, гнилое мясо, посыпанное пряностями дабы дух отбить, и дикий смрад от обосранных стен, — относятся к периодам осады, когда в крепость, в которой в мирное время живет человек пятьдесят, набивается пятьсот. Там да, там не до удобств, чисто цыганский табор.

В мирное же время никто не мешает слугам поставить бревенчатую баню где-нибудь за пределами стен и спокойненько там намываться, а не ломать спину, таская сотни ведер. С туалетами и жильем такая же шляпа, зачем требовать от слуг мерзнуть в сырых кельях, когда они вполне могут жить в ближайшей деревне или городе, приходя на службу по расписанию. Конечно, есть приближенные, которые всегда должны быть рядом, чтобы подтереть благородный зад, если тому приспит посреди ночи, но они на то и приближенные, что у них офигенное жалование и привилегии. Вплоть до того, что какая-нибудь горничная может полдеревни содержать. Да и близость к уху лорда тоже немало стоит.

Убив несколько часов на экскурсию по всем аж четырем кубическим метрам своей камеры, я в который раз поглядел на слуховое окошко у потолка. Слабый бледный свет намекал на луну. Уже ночь, а меня до сих пор не казнили.

Хороший знак для меня и плохой для лорда. Не пришло к нему никакой делегации, а значит, в его башке начали скрипеть шестеренки, складывая два плюс два.

По-идее, если Большежоп не полный дебил, где-то по утру за мной должны посла…

За грубой дверью послышались шаги, заскрежетал засов и каморку озарил свечной фонарь. В проеме стоял все тот же рыцарь, что вел нас от ворот:

— На ногах? Будто ждал… Ладно, пусть, следуй за мной. Да поживее!

Очень хотелось спросить «куда», но я и так скоро узнаю, зачем воздух тратить? Если уж казнь или пыточная, так пусть будет сюрпризом.

Выйдя в узкий закругленный коридор, я первым делом спросил у блондина:

— Как там остальные?

Ведя меня к винтовой лестнице, рыцарь не удостоил меня ответом. Пришлось встать на месте, намекая, что и шага не пройду, пока он не скажет. Поиграв в гляделки, блондин поморщился:

— В шаге от виселицы, а все дерзит… Уж не знаю, смелость это, али скудоумие. Удовлетворю твое любопытство, леди-аптекарь долго требовала ее освободить и заявляла, что не имеет к тебе отношения, а высокий парнишка…

— Она девчонка.

Колин фыркнул, не поверив, но направив на меня свет, поднял брови:

— Чудные у тебя спутницы.

— Ты еще про меня не знаешь…

Он спустился по ступеням и повел меня через залитый лунным светом плац к ступеням на стену. На той же «набережной», с которой открывался вид долину, виднелась крупная фигура. Стоя в одиночестве, Большежоп то и дело прикладывался к внушительному бурдюку, изредка заглядывая в примитивный телескоп, который теперь обратился к звездам, забыв про осадный лагерь.

Вот значит чего меня дернули… Эх, закон подлости. Рвешь жопу, ходишь по краю и едва-едва проскакиваешь на аудиенцию к мелкому баронишке. Творишь какую-то безумную херню и бац! Аж целый герцог тет-а-тет поболтать вызывает. И пусть герцог уже без герцогства да и самому ему осталось недолго, но даже так, месяц назад я бы прыгал от радости, потирая руки в предвкушении перспектив, а сейчас… А сейчас хочу только вернуться в каморку и поспать не видя снов. Пожрать тоже не помешало бы, опять второй день ни крошки…

— Без глупостей, я останусь неподалеку. И… — блондин чуть придержал за рукав. — На сей раз, прояви учтивость. Твои женщины не должны держать ответ за твою дерзость.

Ну конечно, о их жизнях он беспокоится, а на мою насрать. Ох уж эти рыцари!

Оставив парня караулить у ступеней, я прошел дальше. Лорд заметил мое приближение, но даже не обернулся, разглядывая звезды в телескоп. После долгой театральной паузы, которая должна была показать, кто здесь лорд, а кто безродное говно, он наконец перешел к делу:

— Днем ты блеял нечто про невозможность мирного исхода… Будто что-то знал.

— Че, делегация не пришла? — я посмотрел за стену.

С края лагеря доносился перестук топоров и визг пил — даже ночью не прекращалась сборка «мантикоры». Баллиста величиной с дом, инженерное чудо по меркам здешнего мира. Эта дура может с километра пульнуть целое дерево и за пару залпов превратить в пыль каменную стену. Правда, на этом ее достоинства кончаются.

Строить их умеют только в одном месте далеко на востоке, а производят по паре штук в год. Весит она немерянно, в обслуживании капризна, требует постоянного присмотра опытных инженеров, а стоит столько денег, что позволить себе это чудо может только очень-очень богатый «Буратино». Даже у самих «великих» Мюратов, что еще пару месяцев назад владели всеми западными землями, в арсенале стояло всего четыре штучки.

Но траты того стоят, ибо защитить стены от «мантикоры» можно только другой «мантикорой». Один факт ее наличия в арсенале резко уменьшает количество мятежных мыслей среди вассалов и коварных планов у конкурентов.

И настолько спешно ее собирают отнюдь не для мирных переговоров.

— Не пришла… — нехотя признал лорд и обернулся на столик под навесом. — Вон, письмо стрелой на стену запустили. Ежели грамотный, дозволяю взглянуть.

Просить краткий пересказ было чревато, а потому пришлось взяться за дорогой пергамент и подойти к горящей жаровне.

— Именем ее светлости, леди Жиннет первой своего имени, бла-бла-бла, я леди-командующая ля-ля-ля… Господи, во графоманы…

Пробежав письмо по диагонали, я вернул пергамент на стол. Если вкратце: сдавайтесь, не то проиграете, ничего интересного.

Лорд наконец отлип от телескопа и взялся за кубок:

— Вечером наследника посылал. Как положено, уважение выказать, место переговоров обсудить…

В драматичном жесте осушив кубок, он принялся наливать вино с бочонка:

— Взад отослали, дальше края лагеря не пустили. Только «мантикору» готовят да лестницы осадные. Все как ты сказал… Миром решать не желают.

Все как я сказал, да. Хорошо, что я такой умный, плохо, что толку