Читать книгу "Идентичность Лауры - Ольга Владимировна Маркович"

как у заядлой курильщицы. И куча словечек типа «Гиг, крошка», или «детка», или «шутишь» на любое мое слово. Лаура — та сама деликатность, трепетность. И я не мог понять, нравится ли мне то, что теперь перед собой вижу. Но оторваться не мог.

Она достает сигарету и закуривает. Так сочно. Я, не куривший с институтских времен, тоже безмолвно протянул руку к ее пачке «Camel» и спрашиваю:

— Это ты мне звонила или Лаура?

Она смотрит на меня как на дурака и отвечает:

— Лаура, конечно. Ты что, нас не отличаешь?

Я пожал плечами.

— А почему ты пришла?

— Лауре с такими, как ты, не стоит оставаться наедине, — говорит она.

— В смысле?

— Я видела, как ты на нее смотришь.

— Откуда ты видела? — спрашиваю я.

— Есть места. Гиг, душка, — отвечает она загадочно. Тогда я еще не понимал, о чем это.

— Так мы будем подарок Коулу выбирать с тобой вместо Лауры? Она хотела посмотреть гитары и… — Джесс перебила меня, поцеловав в щеку у самого краешка губ. Не дала фразу закончить. А потом шепнула на ухо:

— Пойдем в твою тачку, у меня мало времени. Я безумно тебя хочу, аж ноги сводит.

Я так и сел. Ничего подобного со мной не происходило. А тут ощутил себя кроликом перед удавом. Каким-то прыщавым ботаником. Я не понимал, это розыгрыш или еще что. Но только пошел за ней, как послушный бычок на убой.

Джесс была сумасшедшей. Нимфоманкой, социопаткой. Да кем угодно, не важно. С тех пор я на нее подсел. Это как наркомания. Вроде бы и понимаешь, что это убивает, лишает всего, дискредитирует перед обществом, но ничего не можешь поделать.

Когда мы встретились с Лаурой на дне рождения Коула после того случая, она ничего не стала обсуждать, не объяснила, почему не пришла. Подарила вместо гитары камеру GoPro, а со мной и словом не перекинулась. Она все еще сильно мне нравилась, но теперь я постоянно думал о чертовке Джесс. Хотел еще раз повторить то, что мы в тачке устроили. Поэтому подошел к Лауре, чтобы телефон Джессики узнать.

Спрашиваю ее:

— Не могла бы ты мне дать телефон Джесс? Я не буду к тебе лезть за объяснениями, почему ты не явилась на встречу, которая была нужна тебе больше, чем мне. Просто дай, пожалуйста, телефон сестры!

Но Лаура меня удивила. Взгляд ее стал до того испуганным, что я пожалел, что вообще к ней полез. Она ни слова не сказала, но из глаз у нее брызнули слезы, и, всхлипывая, она убежала из комнаты. В доме было полно гостей, но Коул заметил нашу сцену. Подошел и спросил, что стряслось.

— Я попросил телефон Джессики, ее сестры.

— Сестры?

— Да. У нее ведь есть сестра? — уточнил я, уже ничего не понимая.

— Да вроде, — кивнул Коул. — Она не любит о том говорить. С этим, как я понял, связана какая-то темная история из ее детства. А ты как узнал?

— Я встретился с Джессикой. Должен был встретиться с Лаурой. Она просила помочь с подарком для тебя. А пришла эта Джесс. — Я заметил, что Коул удивлен. — Ты вообще не знаешь ничего о девушке, на которой собрался жениться?

— Похоже на то, — пожал плечами он. В этом был весь Коул Тейт. Хороший парень из приличной семьи, который верит людям на слово, и ниже его достоинства копаться в чужом грязном белье.

— И разобраться не хочешь? Ты же юрист.

— Но она не мой клиент. Она моя любимая. Мне достаточно того, что она сама о себе рассказывает. Того, что я знаю ее, знаю, какой она человек. Она удивительная девушка. Чистая, светлая.

— Уверен, что знаешь? — спросил я.

Коул посмотрел на меня с долей обиды.

— Уж что-что, а в людях я разбираюсь. Распознаю́ ложь. Я же адвокат. Первоклассный адвокат, — подмигнул он мне.

— И скромный, — похлопал я его по плечу по-братски.

Только тогда он ошибся. Непоправимо ошибся. Потому что Лаура и не лгала. Она просто многого не знала.

Эл. Сварили лягушечку в холодной воде

Я никогда не видел Лауры. Но слышал, когда Труди и Джесс о ней говорили. Когда еще общались, чаще на повышенных тонах, тогда эта тема не была табуированной. А почему они перестали общаться? Так из-за нее и перестали. Из-за Лауры. А точнее, из-за того, что не договорились, кто из них больше виноват. Я еще успел побыть свидетелем их, назовем это, диалогов. Картина была пугающая. Словами не описать. То, что они друг другу предъявляли, как спорили. Может, и лучше, что они перестали общаться. Я видел и слышал обрывки фраз. А потом кто-то из них всегда закрывал дверь. Они не любили, чтобы на них смотрели. Потому как, повторюсь, со стороны это походило на сумасшествие.

Мы тогда уже жили все вместе. Я только-только узнал и переварил часть истории, которая произошла до меня с Лаурой. И решил, что не оставлю Труди, что бы ни произошло. А тут увидел их взаимодействие. Может, если б раньше увидел, то и отказался бы. И сбежал бы так, чтоб только пятки сверкали. Но они незаметно все сделали. Сварили лягушечку в холодной воде, как говорится. Так что я завяз по самое горло.

Джесс металась из угла в угол необъятной гиговской квартиры в верхнем Ист-Сайде. Я в таких апартаментах не бывал и еще не привык к шику. Гиг из обеспеченной семьи, которая оставила его без финансовой поддержки. Он, как я понял, исчерпал лимит доверия, и квартира эта была чуть ли не последним признаком прежнего лоска. В остальном же он постоянно куда-то вкладывал какие-то перезанятые деньги. Вечно что-то кому-то и у кого-то одалживал. Создавал видимость того, что держится на плаву. При ближайшем рассмотрении он мне показался беспросветно жалким. Когда я въехал в пентхаус, то оплатил их счета за восемь месяцев. И потому Гиг со мной считался. Хотя, конечно, не признавал себе ровней. А потом Джессика и Труди получили значительную выплату по страховке, которую ждали. После того Гиг немного воспрянул. Он всегда считал эти деньги своими. Он вообще быстро все себе присваивает.

Так вот, Джессика носилась из угла в угол безразмерной гиговской квартиры, жестикулировала и кричала в пустоту. Фразы Труди звучали тихо и немного плаксиво. Было видно, что она защищалась. Не люблю, когда кого-то вынуждают оправдываться. Обычно я принимал ее сторону. Так было до последнего разговора, в котором Труди перегнула палку.

— Господи! Господи, Труди! Ты была там. Была! — кричала Джессика. — Почему ты не