Читать книгу "Нож Равальяка - Жюльетта Бенцони"

— Будьте милостивы, госпожа баронесса, выслушайте меня!

Лоренца тотчас узнала окликавшую ее особу. Маленького роста, сутулая, прихрамывающая, с тонким умным лицом, сейчас выражавшим отчаяние... Конечно, это была камеристка мадам де Верней.

— Мадемуазель д'Эскоман? У вас что-то случилось?

— Вы идете к королеве?

— Разумеется, но...

— Возьмите меня с собой, умоляю вас! Я должна рассказать Ее Величеству очень много важного!

— Но вы сами понимаете, что это невозможно. К королеве не входят просто так, даже в сопровождении ее придворной дамы. Такое право есть только у ее духовника и...

— Я побывала уже у иезуитов, но, похоже, там меня приняли за сумасшедшую! Но я не сумасшедшая. Клянусь вам!

— Я никогда не считала вас сумасшедшей. Но вы ведь из дома маркизы де Верней и, наверное, могли бы...

— Нет, я больше не принадлежу к ее дому! Я ушла, когда поняла, какие козни плетутся в замке и в Мальзербе! Я верная служанка Их Королевских Величеств! Вы знаете, что Мальзерб и замок — гнезда заговорщиков, откуда ведется переписка с Испанией и с Брюсселем?

— Помилуй бог, откуда же мне знать?

— Да ведь заговор возник не вчера! В прошлом году я сопровождала госпожу маркизу в церковь Сен-Поль, где она встречалась с герцогом д'Эперноном, которого должна была бы ненавидеть. Я находилась неподалеку и должна была никого не подпускать к беседующим, но я слышала... слышала ужаснейшие вещи!

— Разве вы не знакомы с мадемуазель дю Тийе? Мне кажется, вы могли бы ей передать...

— Я так и сделала, и она пообещала мне встречу с королевой... Но с тех пор ни разу со мной не заговорила. А Ее Величество нужно непременно предупредить — на жизнь короля готовится покушение! Назначена коронация... И человек из Ангулема вернулся! О господи! Я так говорю, что вы ничего понять не можете! Сейчас я вам все объясню...

Лоренца только было собралась сказать, что она знает, о ком идет речь, как вдруг к ним подошел офицер в сопровождении четырех солдат и поклонился, приветствуя Лоренцу.

— Прошу прощения, мадам, — сказал офицер, — но мы должны арестовать эту женщину!

Его рука опустилась на плечо несчастной, та закрыла глаза и простонала:

— Господи! Пощадите!

Солдаты уже повели ее прочь. Лоренца вступилась за бедняжку:

— Я баронесса де Курси, придворная дама королевы. В чем обвиняется эта несчастная женщина?

— Она бросила своего ребенка на Новом мосту.

— Своего ребенка? У нее есть ребенок?

— Да, у нее есть сын. Кормилица отказалась от него, потому что ей больше не платили, и эта женщина была вынуждена его забрать, а потом от него отделалась. Ее преступление заслуживает смерти. Приношу свои извинения, госпожа баронесса.

С щемящим сердцем Лоренца наблюдала, как удаляется печальный кортеж. Она по собственному опыту знала, что ожидает несчастных, против которых ополчается неумолимая судьба: тюрьма, допросы — ей самой повезло, она была избавлена от пыток! — а потом эшафот. Лоренца восхитилась мужеством этой женщины, услышав, как та снова крикнула ей:

— Предупредите короля! Человек в зеленом!

И больше ни слова. Несчастную повели очень быстро, но, к счастью, ее никто не бил, что немного успокоило Лоренцу. До чего слаба и хрупка узница! Может быть, стражникам тоже ведома жалость? Лоренце вдруг стало стыдно, что она так мало сделала для несчастной, и, подхватив юбки, она бросилась вслед за солдатами и догнала их, когда они входили на Новый мост.

— Одну минуту, господин офицер! Куда вы ее ведете?

Офицер ответил не сразу, с удивлением глядя на стоящую перед ним красивую даму в придворном платье.

— Я... Госпожа баронесса! Но почему вы спрашиваете об этом?

— Это касается только меня. Отвечайте же!

— В Консьержери, — сообщил офицер и указал на расположенный на краю острова Сите старинный замок с толстыми круглыми башнями.

— А почему не в Шатле?

— Думаю... В Шатле нет свободных мест. Прошу вас, мадам, не задерживайте нас больше!

— Еще одно слово! Ребенок? Что с ним сделали?

— А что с такими делают? Отнесли в больницу.

И он махнул рукой в сторону, где виднелись башни собора Парижской Богоматери.

— Благодарю вас. И попрошу вас еще об одной услуге, отдайте это главному тюремщику, — добавила Лоренца, вытащив два золотых из своего кошелька. — Я хочу, чтобы с ней хорошо обращались и прилично кормили. Она и сейчас очень слаба, так пусть сохранит хоть какие-то силы. — Она обернулась к арестованной и произнесла: — Будьте спокойны, я сделаю все от меня зависящее.

— Спасибо вам! Большое спасибо! Да благословит вас Господь!

Несчастную повели дальше, а Лоренца отправилась в Лувр. Ей очень хотелось, чтобы офицер оказался человеком честным и не прикарманил ее деньги.

— Вы хорошо сделали, что дали ему две монеты, — одобрил ее позади чей-то голос с тосканским наречием. — Одна была бы слишком сильным искушением. А второй будет вполне достаточно для благополучия этой женщины.

Лоренца обернулась и не могла удержать изумленного возгласа: перед ней стоял Филиппо Джованетти и, улыбаясь, смотрел на нее.

— Сьер Филиппо! Каким чудом вы в Париже? Великий герцог вновь послал вас во Францию?

— Нет, я обошелся без герцога. Я сам послал себя сюда. Мне никто не запрещал жить в Париже, и теперь я могу гулять, где мне вздумается. Однако не будем стоять на мосту. Я провожу вас в Лувр, откуда и следовал за вами.

— Вы направлялись к королеве?

— И на этот вопрос отвечу вам «нет». Хотя признаюсь, что с королем бы встретился с удовольствием.

— Уверена, что и Его Величество обрадуется, увидев вас снова. Он был очень рассержен тем, как с вами обошлись.

— Обошлись с великой заботой, можете мне поверить. Мне выделили двух сопровождающих, и они не расставались со мной до самого Марселя. Они со мной попрощались, только посадив меня на корабль. Вот моя карета, — произнес Джованетти, указывая на небольшую карету с опущенными шторами, запряженную двумя лошадьми. Она стояла совсем рядом.

Сьер Джованетти подвел к ней Лоренцу и помог ей сесть.

— Вам непременно нужно присутствовать сегодня утром во дворце? Вы дорожите своими обязанностями при Ее Величестве королеве? — осведомился Джованетти.

— Присутствую я или нет, королеве совершенно безразлично. Я для нее значу не больше стула или стола. Но... откуда вы узнали?

— Что вы стали баронессой де Курси и придворной дамой? Для опытного дипломата подобные сведения — детские игрушки, а поскольку я вернулся только ради вас...

— Ради меня? Неужели я имею для вас хоть какое-то значение?