Читать книгу "Человек: эволюция и антропология - Андрей Левонович Шляхов"

пытаются получить преимущество над другими самцами при помощи способов поведения, которые условно называются мемами. Любая придумка, которая позволяет возвыситься над другими – это мем. Придумка, обратите внимание, а не физическая сила, не ловкость и не агрессивность. Речь идет только о интеллектуальных продуктах.

Мем можно придумать самому или перенять у другого самца (самок авторы модели в расчет не принимали, поскольку модель создавалась для общества, в котором доминировали самцы). Наибольшим количеством мемов, то есть – наибольшим набором преимуществ, будет обладать самец с хорошей обучаемостью и хорошей памятью. Ну и про развитое воображение, позволяющее придумывать новые мемы, тоже забывать не стоит. Все эти качества обеспечиваются головным мозгом. «Социальный» отбор, направленный на обладание бо́льшим количеством мемов, стимулирует развитие головного мозга, в то время, когда «чистый» естественный отбор стремится к обратному – чем меньше мозг, тем меньше требуется пищи и тем безопаснее роды.

Крупный мозг – большой риск, но этот риск оправдывается.

Крупный мозг – большой риск, но этот риск оправдывается только тогда, когда развитый интеллект находит себе применение, только тогда, когда в популяции накапливается некоторое количество мемов, которые можно выучить и использовать. До тех пор, пока такое количество не будет накоплено, интенсивного развития головного мозга происходить не может. «Чистый» естественный отбор, не имеющий социальной составляющей, будет оставлять ровно столько мозга, сколько нужно для обеспечения жизнеспособности. Доминирование в социальных группах «чистому» естественному обзору глубоко «до лампочки».

Но как только необходимое количество случайно появившихся мемов будет накоплено, произойдет процесс интенсивного развития головного мозга, который авторы модели назвали когнитивным взрывом. Между самцами возникнет острое интеллектуальное соперничество (благо материал для него есть) и головной мозг будет развиваться до тех пор, пока «чистый» естественный отбор не топнет ногой не рявкнет: «Довольно!». Рано или поздно это должно произойти, потому что неконтролируемое развитие приведет к тому, что мозг станет невыгодным с эволюционной точки зрения.

У «врубания заднего хода» на определенном этапе когнитивного взрыва есть и социальное объяснение. Простые мемы приносят меньше пользы, чем сложные, но зато их проще запомнить и проще использовать. Поэтому в какой-то момент сложные мемы, запоминание и использование которых требует высокого интеллектуального уровня, могут исчезнуть совсем и популяции останутся только простые мемы, для усвоения которых много ума не требуется. А как только социальный стимул исчезает, мозг начинает уменьшаться. Можно допустить, что примерно 40 000 лет назад нечто произошло похожее.

Кстати говоря, у павианов в ходе эволюционного развития был весьма перспективный период бурного роста головного мозга, который мог бы привести к появлению разума и этот рост большинство ученых объясняет социальными факторами. Но в конечном итоге павианы-самцы сделали ставку не на манипуляцию окружающими, а на их запугивание и начали «культивировать» не интеллект, а агрессивность и силу. Выросли вдвое крупнее самок, отрастили большие клыки, а ума большого не нажили[29].

С таким же успехом конкуренция могла происходить не внутри общин, а между общинами и развитый мозг мог требоваться для побед над соседями, а не для манипулирования членами своей общины. Гипотеза межгрупповой конкуренции подкрепляется двукратным расселением человека по планете, расселением вынужденным, а не совершенным «по родству бродяжьей души».

Охота охотой, манипулирование манипулированием, но разве был у человека более опасный враг, чем он сам? Вся история человечества доказывает, что не было и только в последнее время коронавирусам удалось пошатнуть это мнение.

Интеллектуальная «гонка вооружений» между людьми была острой, напряженной и беспощадной. Менее умные племена (при прочих равных условиях) истреблялись или бежали с насиженных мест, сильно теряя в численности во время перехода «на новые квартиры». Более крупные племена имели преимущество перед мелкими, поэтому объединение было выгодным, а там, где собралось много особей, неизбежно возникает конкуренция за верхнюю полочку в иерархии, так что гипотеза межгрупповой конкуренции идет рука об руку с гипотезой макиавеллиевского интеллекта. С одной лишь поправочкой – межгрупповая конкуренция выводит на первое место интересы групп, а не отдельных личностей и потому иной раз приходится проявлять альтруизм – бескорыстно действовать на пользу другим. Точнее не просто альтруизм, а парохиальный[30] альтруизм, ограниченный рамками определенной группы, своей группы. Умение жертвовать благом своим во имя общего – это ценнейший мем, который обязательно будет оценен по достоинству. Ну а как только забота о членах своей группы дойдет до заботы о «бесполезных» стариках, в группе начнет интенсивно накапливаться коллективный опыт, хранителем которого являются люди старшего возраста. Молодым уже не придется накапливать нужные знания с нуля, как это было раньше, они будут получать знания от стариков и развивать их, что требует меньших интеллектуальных усилий. Соответственно, головной мозг начнет уменьшаться (выше мы уже об этом говорили). Но давайте будем держать в уме, что в определенный момент эволюционное развитие могло пойти не по пути увеличения количества мозговых клеток, а по пути их усовершенствования и оптимизации взаимодействия между ними.

В былые времена существовало такое понятие, как групповой отбор. Это понятие, хотя и без названия, которое появилось только в шестидесятые годы XX века, было введено Дарвином в его труде «Происхождение человека и половой отбор». Дарвин считал, что группы общественных животных, объединенных социальным инстинктом, вступают между собой в соперничество, аналогичное соперничеству индивидов при естественном отборе. Групповой отбор, в сочетании с индивидуальным, ускорял эволюционный процесс. «По отношению к строго общественным животным естественный отбор действует иногда на особь, сохраняя те уклонения, которые полезны сообществу, – писал Дарвин. – Сообщество, включающее много высоко одаренных особей, возрастает в численности и побеждает другие сообщества, находящиеся в менее благоприятном положении, даже в том случае, если каждый отдельный член сообщества не приобретает никаких преимуществ перед своими собратьями»[31]. Если развить эту идею дальше, то можно прийти к выводу о том, что групповой отбор является не биологическим, а социальным, в его основе лежат не физические, а поведенческие признаки человека.

И все бы хорошо, но в наше время в научной среде про групповой отбор лучше не упоминать, в лучшем случае это сочтут устаревшей шуткой. Большинство ученых отрицает существование группового отбора, считая, что группа ни в коем случае не может быть единицей эволюции. Хорошо, пусть так. Давайте скажем иначе, что группа, состоящая из более приспособленных (более интеллектуальных) особей имеет преимущество перед группой, члены которой имеют меньший уровень приспособленности (меньший уровень интеллекта).

В нескончаемой и напряженной интеллектуальной «гонке вооружений» у наших далеких предков просто не оставалось времени на технический прогресс и занятия искусством. Но как только положение более-менее «устаканилось», прогресс рванул вперед на всех парах и